Если это и не был змей Жана-Мари Кабидулена и при условии, что это не плод воображения, то, похоже, в этой части моря, у выхода из Авачинской бухты, встречаются какие-то удивительные животные, которых отныне нельзя считать лишь порождением фантазии. Совершенно очевидно, что это не огромная водоросль, вроде той, что «Святой Енох» встретил около Алеутских островов. На сей раз речь идет о живом существе, — утверждали пятьдесят или шестьдесят рыбаков, только что вернувшихся в порт. При таких размерах животное должно обладать силой, способной без труда разнести в щепки судно типа «Святого Еноха» или «Рептона».

У месье Буркара, офицеров и матросов «Святого Еноха» невольно возникла мысль, что, быть может, именно появление вышеупомянутого чудовища в этой части Тихого океана послужило причиной бегства китов из бухты Маргариты, а затем из Охотского моря, о чем рассказывал капитан «Ивинга». А теперь чудовище, преодолев океанские просторы, появилось у берегов Камчатки.

Многие подумали, что, вопреки всякому здравому смыслу, прав оказался Жан-Мари Кабидулен с его непоколебимой уверенностью в существовании огромного морского змея или какого-либо другого чудовищного животного.

Этот вопрос бурно обсуждался и в кают-компании, и в кубрике. Может быть, охваченным паникой рыбакам все это померещилось? Такова была точка зрения месье Буркара, старшего офицера, доктора Фильоля и боцмана. У обоих лейтенантов такой уверенности было чуть меньше. А большая часть экипажа ни секунды не сомневалась в реальности чудовища.

— В конце концов, — сказал месье Эрто, — правда это или нет, существует страшное животное или нет, ничто не может, я полагаю, заставить нас отложить выход в море.

— Ну конечно, — ответил месье Буркар, — я не вижу никаких оснований менять наши планы.

— Черт побери! — воскликнул Ромэн Алотт. — Каким бы ужасающим ни было это чудовище, не проглотит же оно «Святой Енох», как акула кусок сала.

— Я того же мнения, — поддержал его месье Буркар. — Послезавтра мы снимемся с якоря.

Большинство согласилось с решением капитана. А какая слава ждет экипаж судна, если ему удастся очистить море от подобного зверя!

— Ну вот, старина, — сказал боцман Олив бочару, — мы все-таки выходим в море, и если придется об этом пожалеть…

— Будет слишком поздно, — ответил Жан-Мари Кабидулен.

— Ну тогда вообще не следовало бы выходить в море…

— Не следовало бы.

— Ты что, совсем спятил, старик?

— А ты признайся, кто все-таки оказался прав, ты или я?

— Ладно тебе, — ответил боцман миролюбиво.

— Так ведь я… потому что он тут… морской змей.

— Ну, это мы посмотрим.

— И смотреть нечего, все ясно!

В глубине души бочар испытывал два противоположных чувства: страх, из-за появления чудовищного зверя, и удовлетворение от того, что он всегда верил в его существование.

Легко себе представить, каким ужасом были охвачены суеверные жители Петропавловска, не способные и на секунду усомниться в реальности появления чудовища у берегов Камчатки. Никому даже и в голову не приходило, что рыбаки могли ошибиться. Камчадалы верили любым, даже самым невероятным морским легендам. А потому не сводили глаз с Авачинской бухты, опасаясь, что страшное животное будет искать здесь убежище.

Если в море вздымалась огромная волна, значит, это оно поднимается из самых глубин океана! Если с моря доносился непонятный шум — это взмахи его могучего хвоста! А если змееобразное и ящероподобное чудовище выйдет из воды и обрушится на город? На суше оно будет не менее опасным, чем на море! Как тогда от него спастись?

Тем временем на «Святом Енохе» и на «Рептоне» шли ускоренные приготовления к отплытию. Что бы ни думали англичане по поводу этого апокалипсического зверя,[153]они, по всей вероятности, собирались сняться с якоря в тот же день, что и французы. И коль скоро капитан Кинг и его экипаж не собирались откладывать выход в море, то почему капитан Буркар со своим экипажем не мог последовать его примеру?

Таким образом, утром десятого октября, воспользовавшись началом отлива, оба судна одновременно снялись с якоря. Подгоняемые легким береговым ветром, с флагом на гафеле, французы и англичане покинули Авачинскую бухту и взяли курс на восток.

И кто знает, быть может, несмотря на взаимную антипатию, им еще суждено в трудную минуту прийти друг другу на помощь?

А перепуганные жители Петропавловска лелеяли надежду, что чудовище, обрушив свою ярость на «Святой Енох» и «Рептон», покинет сибирские воды.

Оба китобойца шли в открытое море на расстоянии шести или семи кабельтовых друг от друга, а люди на берегу все так же напряженно вглядывались в морскую гладь. Правда, с момента поспешного возвращения камчатских рыбаков прошло более двух суток, и спокойствие бухты так ничем и не было нарушено. Однако жители Петропавловска все не могли успокоиться. Ведь приближающаяся зима не сможет защитить их от нападения чудовища, так как Авачинская бухта никогда не замерзает. А впрочем, если чудовище способно передвигаться по земле, то и льды не смогут защитить город.

Однако можно сказать с достоверностью: ни экипаж «Святого Еноха», ни экипаж «Рептона» не обнаружили ничего подозрительного. Подзорные трубы обшарили всю бухту, но поверхность моря была спокойна. Ветер гнал длинные волны, терявшие силу по мере удаления от берега.

«Святой Енох» и, если можно так сказать, конвоирующее его судно шли с полными парусами левым галсом. Поскольку французское судно находилось с наветренной стороны, то, увалившись под ветер на один румб и тем самым прибавив скорости, капитан Буркар быстро увеличил дистанцию, отделявшую его от судна капитана Кинга.

За пределами бухты море оказалось совершенно пустынным. Ни дымящих труб, ни парусов на горизонте. Возможно, пройдет не одна неделя, прежде чем рыбаки снова отважатся выйти за пределы Авачинской бухты. И быть может, ни одно судно за всю зиму не появится в этой части Тихого океана.

Прошло три дня, спокойно, без происшествий и катастроф. Дозорные «Святого Еноха» не обнаружили ничего, что свидетельствовало бы о присутствии океанского гиганта, так напугавшего жителей Петропавловска. А ведь дозорные — три гарпунера, несшие свою вахту на гроте, фоке и бизани, — смотрели в оба.

Но если не появлялось морское чудовище, то так же ни разу не появилась и необходимость спустить вельботы: не видно ни кашалотов, ни усатых китов. И это не могло не огорчать экипаж, вынужденный признать, что вторая кампания будет, по всей вероятности, безрезультатной.

— Непостижимо! — без конца повторял капитан Буркар. — Непостижимо! В этом есть что-то совершенно необъяснимое! Обычно в это время года в северной части Тихого океана полно китов, и охота идет до середины ноября… А мы не видели ни одного… и создается впечатление, что китобойцы бежали из этих мест так же, как и киты.