— Вижу, не веришь! — удовлетворенно заметил Степанов, ковыряя ногтем в зубах. — Кстати, фарш надо лучше проворачивать… Поначалу мы с ним подались в транспортное дело — открыли переправу через Оку, рядом с нашим городком. И не какой-то паром из пятка бревен, а наладили полноценную канатную дорогу на конной тяге.

Таня закрыла глаза.

— И все бы нормально, — не обратил на это внимания Степанов, — но понаехали чудики из областной лиги защиты животных, подняли вой, и власти нашу канатку обрезали. Не понравилось им, что лошади дохнут через день. А чего их кормить? По деревням это добро с копытами тогда табунами бродило, а овес и нынче дорог!

Что-то вспомнилось рассказчику. Он замолчал и уставился в потолок. Таня толкнула его ногой.

— Ах да! — вернулся к действительности Степанов. — Чего только мы не учреждали! Открыли даже полдюжины приемных пунктов по скупке самогона у населения. Но быстро прогорели. Население успевало напробоваться из бутылей, пока к нам тащило, и сдавать было нечего. А мы этикетки напечатали. На красном фоне в серебряном ободке мы с братом изображены в профиль и надпись внизу: «Милый, это он — самогон!»

— А уж как я старалась им помочь! — вмешалась Степанова и, захлебываясь от восторга, торопливо зачастила: — Русский стиль тогда был очень принят в Европе. А соседка моя, модистка, сотворила шутки ради лапти на платформе. Вот я и уговорила их провести в городе показ мод. Собрали скучающих девок по завалинкам и в здании речного пароходства провели показ. С музыкой, с буфетом…

— Пришлось из-за твоей инициативы девам больничные оплачивать, — рассматривая потолок, произнес Степанов. — Речники надрались и полезли на всподиум моделей лапать. Мало того, что девки в платформах с верхотуры попадали, ноги ломая, так еще и фотографа затоптали до полусмерти. А он должен был фотки отправить во все ведущие журналы мира! Я сам их адреса в городской библиотеке вырезал.

— А с кооперативом «Вифлеем» у вас лучше получилось? — обозлилась Степанова. — Представляешь, Тань, в нашей области из дальних деревень до церквы трудно добираться. Чтобы обвенчаться или там отпеть кого… Тогда они наняли автобус, раскрасили борта ликами святых, украсили искусственными цветами, нашли свободных попов и отправили караваном на малой скорости по району.

— Если бы не смерть трех батюшек-дальнобойщиков подряд, мы бы точно обогатились, — оправдывался Степанов. — Кто ж мог знать, что у них у всех церроз печени застарелый? А народ у нас истово верующий и все обряды старается блюсти. Не выдержали слуги Божьи. Преставились с перепою. Хорошо еще, мы в стороне остались. Ладно, хватит. Лучше послушай, как бывший твой муж от меня идею получил, откуда богатство его и началось.

Таня навострила уши. Богатство? Интересно!

— Началось все в пивной «Ветерок», где крутили видео для мужиков. — Степанов хитро подмигнул.

Таня уточнила:

— Порнуху, что ли?

— Ее, родимую, ее, усладу нашу! Смотрели мы ее, попивая прокисшее пивко, смотрели, и однажды я придумал сногсшибительную штуку…

— Сногсшибательную, — автоматически поправила Таня. Ее начал занимать рассказ Степанова. Даже головная боль прошла. Судьба отца ее детей нисколько не трогала Танино сердце, но зато появилось, о чем рассказать подружкам. В конце концов, не только с Аленой происходят чудеса.

— Идея была моя, — повторил Степанов. — Именно я произнес: «Позвать бы девок с пристани да заснять, как мы с ними перепихиваемся…» А брат ка-а-ак вскочит! Да ка-а-ак заорет: «Мы богаты! Мы миллионеры!» Короче, он отправил меня на поиски видеокамеры, а сам сел писать сценарий. Камеру удалось найти неподалеку, в Серпухове: выиграл в «двадцать одно» у местного телецентра. Я возвращаюсь, а сценарий первого фильма уже готов!

— Первого? — ужаснулась Таня.

— Разве я не сказал? — с невинной улыбочкой проронил Степанов. — Мы решили снимать порносериал по мотивам русских народных сказок. В основу первой серии взяли «Сказку о репке».

— Где «Дедка за репку, бабка за…»? Я теперь уж не представляю, за что ухватилась в вашем фильме эта самая бабка… И как… как вы назвали свою «фильму»?

— «Тяни-толкай, детка!» — с энтузиазмом вскричал Степанов. — Классное название! Такая завлекуха! Мы единственную серию и успели отснять. Привлекли к участию местных жителей, арендовали на окраине огород и кое-какую скотинку…

— Скотинку? — Таню трудно удивить, но она поразилась. Изумлявший ее при жизни муж не уставал заниматься этим и после кончины.

— Единственный экземпляр фильма, — сообщил Степанов, — сейчас хранится в отделе вещественных доказательств областного управления внутренних дел. «Внучка», мать ее… Стукнула на нас, обидевшись за маленький гонорар. С трудом убедили следователя, что снимали для собственного удовольствия, а не для коммерческого распространения.

Ошарашенная всем услышанным Таня затихла. Степанов решил перейти в наступление:

— А теперь давай о делах, сестренка!

— Заткнись, Степанов, пока я не помогла. Ты меня утомил, — вернулась Таня к действительности.

— Ладно, ладно, не шуми! Я хотел рассказать, что первый сценарный опыт пошел брату на пользу. Неделями смотрел по видику боевики и писал сценарии. Уж не знаю, каким чудом, но ему удалось представить свою работу на конкурс в Москву. Победитель получал деньги, а по его сценарию в Голливуде снимали фильм.

— Ты хочешь сказать, что этот недотепа, этот неудачник, этот певец подъездный получил приз на конкурсе сценаристов? — Татьяне на мгновение показалось, что она чего-то не разглядела в своем супруге.

— Не то слово. Все, как и обещали американцы. Правда, до самого Голливуда дело не дошло, но фильм сняли. Сюжет дурацкий: полиция разыскивает снежного человека где-то на Севере, а он оказывается мутировавшим в результате незаконных экспериментов ветераном операции «Битва в пустыне», сражающимся на стороне индейцев и защитников окружающей среды. Полный бред! Но там, в Америке, они все ненормальные, раз платят за такую муть. Короче, брат получил приличные деньги. Не миллион, правда, но много. Купил дачу под Москвой, где и жил в последнее время. Правда, возомнил себя режиссером и принялся за съемки в Питере. Там ему и конец настал, в гостинице.

Таня внезапно поняла все, но Степанов ее опередил и выкрикнул зло:

— На наследство не рассчитывай!

Как по команде в дверях выросли Степанова и Юрий, преданно глядя на отца семейства.

— Держи адрес! — Степанов лихорадочно порылся по карманам и выудил оттуда помятую бумажку. — Адрес дачи брата, в Шорохово. Там будут и похороны, и поминки. Завтра будут, в два часа дня! — Степанова колотило. — На даче и завещание его прочтут. Очень ты ему нужна, если он тебя даже на дачу не приглашал!

— Он тебя никогда не любил! — поддержала атаку Степанова. — Говорил, что, может, и близнецы не от него. А у нас одни проблемы! Денег нет, а столько дыр!