– Говорю же, она ничего не подозревает! – снова завелся полковник, споря с неизвестным мне гостем, который, как назло, говорил очень тихо. – Я виделся с ней.... Да, виделся, и не вижу в этом ничего странного... Нет, не подозревает... Да потому, черт возьми, что я так думаю! А я редко ошибаюсь!

Почему-то мне сразу показалось, что разговор идет обо мне. И это открытие меня совсем не порадовало, а как раз наоборот.

– Прекрати истерику! – теперь уже не говорил, а кричал полковник, затем раздался грохот переставляемой мебели, какой-то непонятный всхлип, очень настороживший меня, и следом опять его громогласное: – Вы сами во всем виноваты, идиоты! Я предупреждал, что ничего хорошего не выйдет из всей этой затеи! Кто меня слушал? Вы все лучше меня понимаете! Что теперь делать, ума не приложу...

Пауза, возникшая за этим криком, показалась мне изматывающе продолжительной. Душа моя стенала от неизвестности, колени вибрировали от напряжения, а в горле першило так, будто я только что проглотила горсть песка. Ох, не зря я все же решила навестить его сегодня, совсем не зря! Он мало сказать что не прост, он страшен. И если раньше мне казалось, что разрешить недоразумение, возникшее между нами, удастся без лишних осложнений, то теперь все усложнялось.

Говорит обо мне... С какой стати? О чем я не должна подозревать? И кто в чем виноват? Кто его собеседник? Хотя на последний вопрос я, пожалуй, ответить смогу. Это его сообщник. Тот самый, который совершал обыск в моей квартире, и тот, кто потом ударил Настю по голове! Не нужно быть чрезмерно догадливой, чтобы до этого додуматься.

Итак, по всему выходит, что его сообщник облажался? Это очевидно, раз полковник его отчитывает с таким пылом. Что же он на этот раз сделал не так?

И тут, словно угадав мой безмолвный вопрос, полковник отчетливо спросил:

– Тогда почему? Почему вы этого не сделали вовремя, когда еще можно было? Опоздали? Там выставили охрану? Идиоты!

Господи! Выставили охрану?.. Так... так он про Виктора! И что можно было сделать вовремя, пока не выставили охрану? Убить? Конечно, убить. Нужно было добить Виктора, пока в больничном коридоре не появилась парочка головорезов, которые отпугнули полковника и его сообщников. Да, именно сообщников, потому что он все время обращается к собеседникам, во множественном числе.

Бежать! Спасительная мысль посетила меня крайне вовремя, потому что за полуоткрытой дверью послышался шум, явно свидетельствующий о скорых сборах.

Как я уговорила себя сойти с места, до сих пор ума не приложу. Сбежала по лестнице со второго этажа, а затем выбралась на улицу достаточно прытко. Потом не менее расторопно укрылась в зарослях огромного кустарника и замерла, чутко прислушиваясь.

Я буду не я, если не дождусь их обоих! Вот сейчас они выйдут, я увижу их, голубчиков, и тогда, возможно, все встанет на свои места и страх перестанет глодать мою душу.

Глаза уже немного привыкли к темноте, и действия невольного доброжелателя, зажегшего свет сразу в двух окнах на первом этаже, показались мне излишними. Не дай бог, еще увидят меня в свете этой иллюминации, тут же и похоронят в этих кустах...

Умереть без посторонних усилий мне захотелось пару минут спустя. Умереть и уже не воскреснуть, потому что полковник вышел на улицу под руку со своей любимой и единственной дочерью Викторией!

Мне показалось, что я тронулась умом. Мне пришлось крепко зажмурить глаза, сосчитать до пяти, затем распахнуть их. Но сатанинское наваждение не исчезло. Полковник крепко держал за руку хлюпающую носом Викторию и при этом что-то выговаривал ей вполголоса. Что именно, я уже приблизительно знала. Не знала я сейчас одного: где мой Славка?

Мне захотелось разом сделать очень много вещей. Выскочить из укрытия. Наброситься на них обоих. Вцепиться им в волосы и начать орать благим матом. Орать и пинать ногами! Пинать и бить до тех пор, пока их лживые языки не начнут вещать мне правды о моем сыне!

Славочка... Детка... Что они сделали с тобой? Где ты? Что могло произойти с тех пор, как такси увезло вас обоих на вокзал? Жив ли ты?!

Безумие и дикий страх нахлынули на меня так внезапно, что мгновенно остановилось дыхание и потемнело в глазах. Наверное, это меня как раз и спасло от исступленного порыва. Я осела на землю, мало заботясь о том, что колыхание кустов может быть ими замечено. Уронила голову в колени и тихо заплакала.

Полковник с Викой давно исчезли из поля зрения. Наверное, уехали на такси, потому что где-то рядом останавливалась машина и слышен был стук закрываемых дверей.

Куда они поехали? Уж не меня ли господа хорошие поехали разыскивать? Что же, вполне логично. Я, наверное, очередная жертва в списке всех оставшихся в живых. Надо бы облегчить им поиски и выйти навстречу!

Но я тут же одернула себя. Нельзя быть такой малодушной дурой. С чего я решила, что со Славкой что-то обязательно произошло? Может, он бросил эту дурочку прямо после свадьбы, что-то узнав, вот она и рыдает безутешно на папином плече... И, может быть, он давно дома и ждет меня... Нет, на Славку это не похоже. Если он в самом деле бросил ее, то домой так скоро не вернется. Переболеет где-нибудь...

– Чушь! – горестно прошептала я, поднимаясь с земли.

Ясно как божий день: что-то произошло. И прятать голову в песок и пытаться убеждать себя, что все способно разрешиться само собой, глупо и неосмотрительно. И поступать так я не имею права, не ради себя, а ради Славки, который, судя по всему, попал в чудовищный переплет. Поэтому нужно собраться с силами и начать наконец что-то делать. И я, кажется, знала, откуда следует начинать распутывать сети, которыми нас опутал полковник со своей дочкой!

– Кто там? – равнодушно поинтересовался безликий голос из-за толстой металлической двери.

Я немного помялась, прежде чем назвать себя. Чего греха таить, глодали меня сомнения – захотят ли меня увидеть по ту сторону двери, но выбора не было.

Размышляли там достаточно долго. Потом дверь наконец распахнулась, и мне неприветливо предложили войти.

Я вошла в просторный холл и осмотрелась. Да, ничего не скажешь, умеют люди обустроить свой быт, не то что я. И ковер ручной работы на паркетном полу. И навесной потолок. И мебель соответствующая. И зеркало хрустальное...

К моим ногам полетела пара дежурных тапочек.

– Переобувайся. Не на минуту же ты зашла...

– Да, да, спасибо, – залопотала я слова благодарности, против воли краснея до корней волос и ненавидя себя – и за свою неловкость, и за то, что пришлось прийти сюда. – Я сейчас все объясню.

– Да уж надеюсь! – с чувством фыркнула женщина и, шелестя полами ночного пеньюара, двинулась куда-то в глубь квартиры, обронив, не поворачивая головы: – Следуй за мной.

Мы прошли с ней темной гостиной. Миновали узкий коридор со встроенным в стену аквариумом и остановились у высокой дубовой двери.