Рудик вопросительно посмотрел на друга:

— Думаешь? — Такие страшные новости, по мнению Рудика, нужно было заесть чем-нибудь сладким, или запить мускатом.

— К бабке не ходи, однозначно, — оживился друг, принёсший страшные вести. — Всё плохо: Солнце в знаке Тельца, Луна в Раке. Юпитер, понимаешь, в Рыбах. Но самое плохое….

Тут Паша понизил голос:

— При этом Марс в Водолее, смекаешь? А Сатурн в Козероге, но дрейфует к Водолею. Это уже страшно.

Паша, как Рудику было известно, был разносторонне одарён в вопросах тонких материй: он здорово интересовался астрологией, нумерологией, знал все приметы, интересовался шаманизмом и всякой кабалистикой. Очень он уважал Нострадамуса и даже сам писал катрены.

Поэтому Паше было легко объяснить другу, почему дрейф Сатурна к Водолею, это совсем некузяво. При этом транзите, объяснял Паша, как и при Сатурне в Козероге, возможен политический кризис, и даже смена власти, но в отличие от Козерога, где перемены так или иначе прогнозируемы, при Сатурне в Водолее перемены часто не поддаются какой-либо логике, ибо здесь работает иная логика, а именно, логика высших сфер. А какие могут быть претензии к высшим сферам? Поэтому смена власти, бесчеловечные опыты над людьми в области стоматологии и проктологии, и иные потрясения происходят в силу внешних, незапланированных людьми обстоятельств, по «воле небес», что, понятное дело, Пашу тревожило, портило настроение и снижало аппетит. Он тяжко вздохнул: плохо, что все люди находятся во власти стереотипов и считают, что всё должно быть как по телевизору. Глубинный же смысл заключается в том, что от простого смертного решительно ничего в этом мире не зависит. Вот жил себе мужик, татухи себе на пузо набил, потом к нему пришли и сняли с него кожу. Вот она сущность Сатурна в Водолее в натуре.

Сегодня страхоёмкость у Павлика была повышена. Он искренне верил в то, что если что-то кажется кому-то идиотизмом, это, скорее всего, говорит о том, что кто-то просто ограниченная личность и не въезжает в глубинные причины происходящего. Мир рушится на глазах, глупый народ этого не замечает, считает, что всё прекрасно.

От безнадёжно трагических тем друзья перешли к городской рутине, ибо, просто так сидеть дома и сжимать очко от страха, нет смысла.

— Как там у тебя дела со Светочкой? — поинтересовался Паша, хоть и понимал, что эта тема слишком ничтожна, по сравнению с предыдущей темой.

— Да, никак, — разъяснил Рудик. — В койку ко мне прыгать не хочет, да и сниматься в порнухе отказалась. Хорошо хоть то, что программа «половые отношения» у меня до сентября удалена. Сам я не парюсь. Вот девка пропадает, это точно, ага.

— Не скажи, — перебил его Павлик и сдал Светочку с потрохами, как Павлик Морозов своего батьку чекистам. — Лично сам её видел с крутым перцем. Светик цветёт и пахнет. Вцепилась в него, как репей к штанам, как жвачка к ботинку.

Рудика, успехи Светочки на любовном фронте, оставили равнодушным. Он всё равно добился своего и Светочку рассмотрел в голом виде, установив в её комнате и душевой шпионскую аппаратуру. Девка, как девка, чтоб я треснул: сиськи на месте, попка её тоже зачётная, но не сказать, что она ах-какая, что надо всё бросить и ухлёстывать за ней. Ага, сейчас только разбегусь.

Видя, что друга продолжает что-то ещё беспокоить, Рудик поинтересовался: «Рассказал бы хоть, что линия судьбы лично тебе преподнесла в последние дни?»

— В крайние дни, — поправил друга Павлик, сплюнул через левое плечо и постучал по деревянному столу. — У меня такое чувство, что моя жизнь делится на две части: на кошмарную и скверную. Ночью кошмары донимают, а днём скверна заела. Прикинь, дружище, за мной уже следят. — У Павлика при этом было такое лицо, как будто он только что узнал о вторжении на Землю инопланетян.

— Кто за тобой следит? — удивился шокированный Рудик. Он хотел сказать: «Кому ты такой красивый нужен?», но это было бы грубо по отношению к другу.

— Враги народа, кто же ещё, — разъяснил Павлик. — Хочется им, гадам, христианской крови испить. Но, ни на того они напали. Я буду самая страшная их ошибка. Клыки они об меня обломают.

Павлик достал из кармана и продемонстрировал носу Рудика две головки чеснока.

— Так они что, вампиры, эти твои враги? — вытаращил глаза на друга Рудик.

— А то, как есть упыри, — солидно кивнул собеседник, доставая из другого кармана пузырёк с водой. — Святая вода! Если что обрызгаю их святой водичкой, пусть дохнут.

— И как выглядел тот упырь, что за тобой следил? — с любопытством поинтересовался Рудик. Видно было, что он совершенно не верит, что в городе завелись ещё и упыри.

— Выглядел он, естественно и нормально, как и все упыри, — Паша стал подробно описывать внешность следящего за ним мужика.

Из его описания выходило, что мужик, который следил над его перемещениями целый день, таскаясь за ним по пятам, как привязанный, был по описанию очень похож на клиента Рудика, щедрого Эдуарда Петровича. Вот только зачем Эдуарду следить за чокнутым Павликом? Вроде бы мужик был правильной ориентации. Или ему голову Солнце напекло, и он тоже подался в свидетели многослойного устройства мира или в упыри. На упыря он явно не тянул, хотя кто их знает упырей этих.

— Ты что не знал, что у нас в городе есть целый квартал, где живут исключительно одни упыри, — понёс Паша совершеннейшую околесицу. — Обычных-то людишек в этом квартале они давно подъели. Теперь там сами заселились в одной куче. Кубло у них там. Матёрые твари, прикинь, даже Солнца не боятся. Наш мир — исключительно жестокое место для нормальных людей, таких, как мы с тобой.

Да, уж! Сегодня Пашу здорово несло по кочкам. Таким психически взъерошенным Рудик своего друга давно не видел. Самое интересное: Павлика от его идей невозможно было ничем отвлечь. Даже мускатом.

Рудик, очумело потряс своими кудрями и разлил по чашкам остатки отменного напитка. Может с вином Ковальские как-то экспериментируют, что у Павлика такие заскоки? Солнечный свет пробивался сквозь толстое стекло винной бутылки, превращая обыкновенную бутылку в драгоценный камень. Обоняние улавливало усилившуюся пряную терпкость напитка в фарфоровых чашках. Никогда будущее не представлялось приятелям в столь приятном свете, как в эти мгновения, когда смотришь на него сквозь бокал великолепного фирменного вина.

— Ну, давай. Пусть всё в жизни проходит мимо, кроме пятниц, денег и интима, — он сделал подходящий и вполне политкорректный тост. — Давай за то, чтоб завтра был ещё один хороший день.

Вместо ответа Паша что-то пессимистически пробурчал себе под нос, но чашку муската добросовестно осушил:

— Увы, я сомневаюсь, что завтра будет стабилизация обстановки. Сатурн, сволочь, в Водолее. Сомнение, дружище, мой вечный спутник. Не бери с меня пример, лучше открой словарь синонимов и найди там слово «сомнение» — увидишь моё имя.

С этими словами Паша засобирался домой, у него ещё, знаете ли, много дел. Рудик проводил Павлушу до калитки, и некоторое время смотрел в след удаляющемуся, скорбному разумом другу. Тот шёл, пребывая в философской отстранённости от всего мирского, и ни на что не заморачивался, даже на летний зной: у Паши были только свои сумрачные интересы. Периодически он рефлекторно поправлял свою кепку и что-то бурчал себе под нос. Даже спина Паши выражала глубокую степень задумчивости и решительности ринуться в пучину, грызущих его сомнений.