Как оказалось, парня звали Семён. Это Светочка познакомила своего нового парня со своим университетским другом, когда они поравнялись, идя навстречу друг другу. Она бойко доложила Рудику, что идёт выгуливать своего Сенечку на море, потому как тот очень любит плавать. Хоть Сенечка и будущий доктор и светило медицины, но за ним нужен постоянный присмотр, ибо его могут на берегу похитить злые русалки, а такой Сенечка нам самим нужен. Будущее светило стояло рядом и кивало, подтверждая, что, действительно всё так и есть. Вот только у этого Семёна, обратил внимание Рудик, были совершенно невыразительные глаза, как у рыбы, зато весь его облик источал силу и хищную грацию. Глаза, это зеркало души, сказал Гегель. И что у этого парня творится в душе с такими глазами? К такому доктору попадёшь, он тебя без анестезии разделает по кусочкам. Говорят что хирурги, даже страшнее стоматологов: у них у всех собственное кладбище практики.

Светочка хотела и Рудика потащить на пляж, но тот отбрыкался, сославшись на дела. На том и разбежались, но Рудику пришлось пообещать Светочке, как-нибудь зайти к ней и помочь починить кофемашину, а то что-то с ней не то, с кофемашинкой, а не со Светочкой. У Светочки всё чики-пуки, правда Сенечка. Ага, кивал будущий вивисектор.

Пока Светочка выгуливала своего Сенечку, а Рудик искал бесхозные радиодетали, Паша Ковальский вооружился карандашом и бумагой и начал составлять техническое задание на изготовление особого прибора силами Рудика.

Он знал, что любые планы могут порушить обстоятельства, поэтому старался написать задание максимально понятное для изготовителя. Надо всё чётко расписать и исключить двусмысленности. Задание должно быть предельно чёткое, чтобы его могли понять даже психи, если этот листок поместить на стене коридора дурдома. Итак, первое. Аппарат должен обеспечить связь с существами, обитающими даже на четвёртом-пятом уровнях реальности. Так и запишем. Надеюсь, Рудику это будет понятно. Ах, да! Желательно, чтобы связь была с адекватными существами, а не с враждебно настроенными, типа ящериков. Значит, Рудик должен будет озаботиться защитой связи от прослушивания врагами, которые засели где-то по щелям, как тараканы, не вытравишь. Врагов много, и все норовят ставить палки в колеса светлому миру будущего. Вот бы выгнать их из этих астральных щелей на божий свет, а потом гнать их ссаными тряпками. Куда гнать? Да обратно в их щели, пусть там и сидят, чтоб не вылезали. Пусть радуются, сукины дети, что живы остались! Пока, вырисовывающаяся диспозиция и полёт мысли Паше нравились. А там война план покажет. Главное ввязаться в драку. В любом плане всегда должно присутствовать немного безуминки, куда же без неё, ведь мы живём в обществе, половина особей которого живёт на таблетках. Отыскать великий ум становится всё сложнее. Ничего, мои идеи, золотые руки Рудика, и всё получится в лучшем виде. Бросим вызов судьбе, но, постараемся не попасть в великомученики. А вредные сущности, типа всяких князей тлена, зооморфных чудовищ и прочих монстров, пусть заранее становятся на путь исправления и стряхивают с себя прах консерватизма и махрового волюнтаризма. Иначе мы с Рудиком покажем им их астральную маму и обострим их внимание к ситуациям избыточной экзистенции. Пусть уже начинают всеми своими фибрами проникаться прогрессивными идеями и начинать просветлевать. Иначе отправим всех этих ошибок биоинженерии на свалку истории.

Если в основе жизни лежит борьба с соперниками, то Паша, прежде всего, боролся сам с собой. Кто-то борется с болезнью, кто-то — с неверием в себя, а Павлуша сражался со своими идеями. Идеи побеждали. Семья с Пашиным, мягко говоря, душевным недомоганием, смирилась и в душу к нему не лезла. Обитал парень в отдельной комнате большого родительского дома, в котором кроме него, обитала ещё куча родственников. Дом был большой и просторный, с кирпичным забором, высокими воротами, густыми деревьями, высаженными по периметру. Дом — одноэтажное, но вместительное сооружение, с навесом, гаражом на одну машину, в котором стояла старенькая «Нива». На участке были и другие постройки: капитальные кирпичные сараи, в подземной части которых семья хранила бочки со своим фирменным вином. В надземной части сараев велись подготовительные работы, связанные с таинством приготовления спиртных напитков. Было ещё одно интересное помещение, где семья осваивала новое для себя дело, а именно, гнать самогон. Эта ветка развития бизнеса обещала хорошую прибыль. Пока весь мир настойчиво стремится к разрушению, семья Ковальских тихо гонит самогон, исходя из правила, что нет судьбы, кроме той, которую сам натворил.

На участке существовали аккуратные асфальтовые дорожки, уводящие вглубь приличного по размерам и разнообразию растений сада, благоухающего ароматами плодовых деревьев и дающего приличную тень.

— Зло торжествует, если добро бездействует, — сам себе сообщил Паша, ставя последнюю точку в техническом задании, которое он завтра с утра уже вручит Рудику. — Мой путь, это не ваш путь, потому я не буду вас учить. Жизнь — это цепочка выборов. От наших решений зависит, сделаем мы наше существование хуже или лучше. Мой путь, истина и жизнь внутри меня, а не в учениях и в законах. Но я, как истинно видящий суть этого мира, приоткрою, вам людишки завесу, скрывающую тонкие грани бытия. Благодарить не надо, я человек скромный.

Закончил писать техзадание Паша уже ночью, так как заработался. Вроде ошибок нигде нет — ещё разок перепроверил свою писанину Паша. Он не боялся ошибок, мудро считая, что бояться ошибок — это уже ошибка. Он только опасался за свои мозги, поэтому и носил специальную кепку с вшитой в неё фольгой и серебряной ложкой. Опасаться, это не трусить. Вот такой случился интересный выверт психики у разных людей. Например, гражданин Кулаков Вадим по кличке Солома свихнулся от страха и теперь ему везде мерещились монстры, убийцы-садисты, Ксюша Собчак, врачи-стоматологи и прочая нечисть. Вся эта весёлая братия хотела от Соломы только одного — лишить его жизни, причём самым изуверским способом. Другое дело было с психикой Павлика Ковальского. Он совершенно ничего не боялся, в принципе, кроме совсем незначительных нюансиков, о которых и говорить-то не хочется. Чувство страха, как таковое, было совершенно незнакомо его мозгу, он только сильно опасался за работоспособность своего разума из-за постоянного воздействия на него особыми лучами и полями со стороны вредных сущностей с иных слоёв реальности. Надо было решительно беречь голову, пока она ещё подает признаки наличия мозга. Пашу очень удручала перспектива свихнуться от этого воздействия лучей и полей и стать, сначала, как все, а потом и вовсе деградировать до состояния глупомордого овоща: ходи тогда по городу и крути дули воробьям. А всяких монстров, привидений, упырей, даже ящериков, Паша решительно не боялся, как ему казалось. Он был бы даже очень рад, случись ему увидеть воочию этих персонажей. Вот поэтому его и осенила мудрая мысль создать аппарат по связи с потусторонней прогрессивной общественностью с целью взаимовыгодного сотрудничества. Такое случается, когда придаёшь чему-то большое значение, то попадаешь от этого в зависимость. Вот Паша и попал в зависимость он некоторых слоёв иной реальности. Дело житейское. Некоторые люди и не такое отжигают. Слаб человек и радостен в своём неведенье. Кто-то справляется с этим изъяном своей природы, кто-то остаётся слабым. Тот, кто не справляется, подбирает себе вариант самооправдания: не я такой — жизнь такая, потихоньку выкристаллизовывающаяся в шаблоны, которые становятся капканами, якорями и паутиной.