– Нет-нет, ни в коем случае. Пусть думает, что у меня все в порядке. Хватит на нашу семью одного инфаркта.

– У вас инфаркт?

– Нет, но врачи сказали, что надо поберечь сердце. Даст бог, меня к концу круиза выпишут. В Германии хорошо лечат: все, что надо, делают.

– Виктор Николаевич, вы все-таки нам уточните: вы сбежали от Тамары Леонидовны или с ней?

– От нее. От нее я сбежал! Боялся, что она опять мной завертит, как осенний ветер сухим кленовым листом.

– Красивое сравнение, поэтическое. А что значит «опять» завертит? Вы с ней уже встречались?

– Я женат на ней был!

«Вот так новость! Возможно ли такое? Хотя в жизни всякое бывает. Люди живут в одном городе, годами не встречаются, а потом сталкиваются носами на каком-то из курортов. Сколько раз со мной такое было».

– Знаете, как я ее боготворил? – продолжил свое признание Виктор Николаевич. – А она ушла к полковнику, с которым познакомилась на курорте. Столько лет ее не видел, думал, что забыл, ан нет, увидел – и сердце заколотилось так, что в ушах зазвенело. И ничего, что и я, и она постарели. Я не видел ее морщин – передо мной была моя Тамара, молодая, стройная, красивая. Мы с ней долго стояли на палубе, разговаривали, вспоминали. Она даже спросила: смог бы я начать все сначала. Я на минуту забыл, что у меня семья, жена, дети, внуки. Все готов был бросить к ее ногам, – признался Сидоренко. – А потом опомнился и понял, что если не сбегу, то пропаду. До отплытия оставался час с небольшим. Я бросился в каюту, похватал свои вещи и удрал. Да-да, именно удрал. Помню, когда сходил по трапу, мне навстречу поднималась толпа туристов. Я мчался так, что чуть одного из них не столкнул в воду.

– А Тамара Леонидовна?

– А что Тамара? Искала, наверное.

«Искала? А если она поняла, что на этот раз ее бросили, и решила покончить с собой?» – пришла мне в голову мрачная догадка.

– То есть вы не знаете, что с ней? – спросила я.

– А что с ней могло стать? Продолжает плыть по Рейну.

– Да нет, – я чуть было не ляпнула, что Тамара Леонидовна исчезла, но в последний момент прикусила язык, пожалев больное сердце Виктора Николаевича. – Я имела в виду личные переживания Тамары Леонидовны. Наверное, вы ей тоже душу разбередили.

– Душу? Ну да, душа у нее большая, всех пускает, – в трубке послышался протяжный вздох. – Я хотел снять номер в отеле, но так и не доехал до него. В такси у меня прихватило сердце. Таксист доставил меня прямо в больницу. Да и тут я не сразу в себя пришел. Воспоминания накрыли меня волной. Ах, Тамара, Тамара… Сколько же радостей и бед она мне принесла.

Я почувствовала, что этот разговор для Виктора Николаевича тяжелое испытание, и потому стала прощаться:

– Мы на обратном пути обязательно к вам заедем. Если так получится, что вас к тому времени не выпишут, мои друзья помогут вам вылететь на родину: купят билет, отвезут в аэропорт. Выздоравливайте, – пожелала я и нажала кнопку «отбой». – Что скажешь? – взглянула я на Алину. – Каков расклад!

– Пути Господни неисповедимы, – пожала она плечами. – Надо же, сбежал от своей бывшей жены. Всю жизнь мечтал об ее возвращении, а увидев, испугался и сбежал. Да это и правильно. Старость надо встречать в покое, в окружении внуков, а не в пламени страстей. Но какова Тамара Леонидовна?! В ее-то возрасте целоваться на палубе! И где теперь искать эту влюбленную старушку? Сошла на берег вслед за любимым? Кстати, теперь я думаю, что на нее тоже могли не обратить внимания. Перед отплытием теплохода люди толпами поднимались на борт. Слушай, а если она хватилась Виктора Николаевича после отплытия? Могла она от отчаяния прыгнуть в воду?

– Надеюсь, что нет, – пробормотала я.

Я слушала Алину и не могла отделаться от ощущения, что что-то ускользнуло от меня. Что?

– Алина! – перед глазами словно сверкнула молния. Я сложила два конца нити воедино. – Но если Тамара Леонидовна жена Сидоренко, то Николай его сын.

– Кто? Сын? – округлила глаза подруга.

«Алина не знает фамилии Николая, – вспомнила я. – Никто при ней ее не называл. Да и я ее узнала лишь в больнице, когда мы туда приехали с Ириной».

– Да! Я точно знаю. Я же была у него в больнице. При мне Ирина справлялась о состоянии здоровья Николая Сидоренко. Что получается? Николай – сводный брат Ирины, сын одного из мужей Тамары Леонидовны, сын Виктора Николаевича! Господи, как хорошо, что я сообразила только сейчас. Еще бы ляпнула: «Ваш сын, Виктор Николаевич, лежит в коме». Что бы с ним стало?

– Думаешь, он его сын? – засомневалась Алина. – Чьих же тогда внуков нянчит Валентина Петровна? Она ведь сказала, что не смогла поехать в круиз потому, что невестка родила.

– И что? У Виктора Николаевича два сына. Следовательно, невесток может быть две. Детей Николая она уже вынянчила. Николаю сорок лет, следовательно, дети могут быть большими. Теперь вторая невестка родила.

– Марина, но ведь у Густава гостили только дети Анны. Не было никаких других детей.

– Опять это еще ни о чем не говорит. Николай мог развестись и в Германию уехать один.

– Мог, конечно, – наконец-то согласилась со мной Алина. – Ну и что ты бездействуешь? Звони Ирине, расскажи ей новость, а заодно узнай, не пришел ли в себя Николай.

Звонить Ирине я так или иначе собиралась. Во-первых, мне интересно было знать, как там мой муж. Набрать его номер я, откровенно говоря, побаивалась: последний наш разговор мирным назвать было трудно, вряд ли он сменил гнев на милость, а потому настроение мне испортить мог запросто. Этого я не хотела.

Еще в мои планы входило поинтересоваться, как там Николай, не появилась ли Тамара Леонидовна и вообще какие в доме новости. Как знать, может, полиция уже нашла воров, а мы тут суетимся, из кожи вон лезем, изображая из себя двух миссис Марпл.

– Ира, привет. Это Марина, – представилась я.

– Я тебя узнала.

– Что там у вас новенького?

– Ни-че-го, – с тоской в голосе и по слогам произнесла она. – Впрочем, муж твой, Олег, уехал. Вернее, улетел сегодня.

– Злой был?

– Да как тебе сказать, скорее, обиженный. Теперь гадай, что мы сделали с Густавом не так. Лиза с Кириллом уехали, толком не простившись. Теперь твой муж.

– Ира, по этому поводу не переживай. У Лизы и Кирилла я была. Там все нормально. Кирилл лишь поцарапался в аварии, – я не стала рассказывать ей о том, что авария произошла по его же вине. – А Олег не на вас, а на меня обиделся, – хмыкнула я. – Видишь ли, не та жена ему досталась. Мама, кстати, не нашлась?

– Нет, не знаю, что и думать. А ты сейчас где?

– Я на теплоходе.

– И что там? – с замиранием сердца спросила Ирина.