– И думать забудь, – сказал я и повернулся, чтобы выйти из преддверия святилища.

Потом сделал вид, что кое о чём вспомнил, и остановился.

– Кстати, не сообщите ли вы королеве, что я не смогу дать ей урок покера на следующей неделе?

В тоне Арекса прозвучало ровно столько недоумения и подозрительности, сколько требовалось.

– Сообщу. Она захочет узнать, почему ты отменил то, что является твоей единственной работой.

– Хороший вопрос.

Я вынул из кармана маленький запечатанный конверт и вручил его Арексу.

– Что это? – спросил он, рассматривая конверт.

– Моё заявление об отставке с поста королевского наставника в картах.

Он искоса взглянул на меня.

– Серьёзно?

– Можете прочитать, если хотите. Я нотариально заверил его у магистрата и всё такое прочее.

Я насчитал шесть шагов, прежде чем Арекс меня окликнул:

– Боги моря и неба! Прекрасно, теперь ты можешь её увидеть. Она ничем таким важным не занимается – просто просматривает семисотстраничный договор, который должна подписать завтра перед тысячей твоих соплеменников джен-теп. Если к утру мы ввяжемся в несправедливую войну, это будет на твоей совести.

Я потянулся за конвертом.

– Приятно иметь с вами дело, Арекс.

Секунду он не отпускал конверта.

– И давно ты носишь в кармане заявление об отставке, чтобы шантажировать меня?

– Я написал его на следующий день после того, как взялся за эту работу.

Он захихикал, выпустил конверт, и я сунул его обратно в карман. Когда я проходил мимо, Арекс схватил меня за плечо.

– Этот трюк срабатывает только один раз, ты же понимаешь?

По правде говоря, я не был уверен, что и сейчас всё получится.

– Все трюки срабатывают только один раз, – сказал я, входя в святилище и готовясь предстать перед королевой. – Вот почему их нужно так много.

Вообще-то требуется пройти через три комнаты, чтобы попасть в святилище дворца; каждая отделена от другой двойными дверями. На то есть разные эзотерические и медитативные причины, большинство из которых отступают в присутствии небольшого отряда маршалов, оскверняющих нетронутую обстановку своими палицами, арбалетами и решительной готовностью пустить их в ход. Охранять королеву раньше было прерогативой первого королевского полка императорской армии, но… В общем, в прошлом году весь полк пришлось казнить в наказание за то, что он поддержал попытку переворота против королевы Джиневры.

Маршалы куда более раздражительны, чем солдаты, которых они сменили. Охотники за беглецами не обучены часами стоять без дела. Но, когда речь заходит о скверном настроении, даже им не сравниться со старой язвой, известной как королевский герольд.

– Наставник Келлен, – он сумел превратить два этих слова в оскорбление.

– Керрек. Давно не виделись.

– Неужто? – спросил он, явно устав как от моего присутствия, так и от самого моего существования.

Я показал на последние двери, ведущие в святилище.

– Не хотите обо мне доложить? Если вы слишком устали, я, конечно, буду счастлив…

Герольд одарил меня долгим испепеляющим взглядом (который я, без сомнения, заслужил), прежде чем в знак величественного поражения наконец-то распахнуть передо мной двойные двери.

Святилища джен-теп освещаются сияющими стеклянными шарами: они проливают свет пропорционально магическим способностям тех, кто находится рядом с ними. Я попытался послать в них свою волю и увидел лишь слабое мерцание. Какая-то предприимчивая личность привесила масляные лампы к каждой из семи колонн в центре святилища, но лампы лишь слегка разбавляли темноту, царящую в громадном зале, из-за чего трон посередине казался меньше, чем был на самом деле. На каждом подлокотнике лежали стопки бумаг, а между ними сидела очень усталая на вид двенадцатилетняя королева дароменской империи.

– Да? – спросила она, не отрываясь от бумаг.

– Гхм, – откашлялся Керрек. – Его превосходительство, королевский наставник в картах, Келлен Аргос.

Герольд, решив, что его долг исполнен, начал пятиться назад, но Рейчис поднял глаза и посмотрел на него взглядом, который вызывал остановку сердца у многих, многих кроликов.

– Просто скажите это, – тихо посоветовал я старику.

На его лице отразилось душевное смятение.

– Полностью?

– Вы же хорошо его знаете. Вы действительно хотите рискнуть?

Керрек сделал глубокий вдох.

– И кровожаднейший господин – убийца магов, истребитель крокодилов, уничтожитель драконов – даже глупых металлических драконов – любимец всех шестнадцати Богов белкокотов…

– Двадцати девяти, – поправил Рейчис.

Я перевёл его слова.

– В самом деле? – переспросил герольд. – Я могу поклясться, на прошлой неделе их было шестнадцать.

– Просто покончите с представлением, – посоветовал я.

Керрек вздохнул.

– Самый любимый из всех двадцати девяти Богов белкокотов и обладатель… «Самых классных меток Чёрной Тени в истории», Рейчис Ужасный!

Впервые королева подняла глаза от бумаг и улыбнулась. Она была красивой девочкой, хотя не той общепринятой красотой, какую предпочитали дароменские художники. Лицо более плоское, чем у большинства её подданных – черты её скорее походили на черты забанцев, живущих к северу, чем на черты более светлокожих людей, населяющих традиционные дароменские земли. Чёрные волосы обрамляли локонами круглое, почти пухлое лицо, созданное для беззаботного смеха, но слишком часто напоминавшее о тяготах, связанных с её постом.

– Господин белкокот, – произнесла королева с коротким кивком. – Я поняла, что мы слишком долго откладывали эту важную встречу, но не знала, что вы приведёте своего помощника.

Рейчис захихикал. Такого рода шутками они всегда наслаждались – в основном потому, что ими не наслаждался я.

– Ваше величество… – начал я.

Она продолжила, как будто я ничего не сказал.

– Меня тем больше удивляет, что нынче вечером я вижу здесь королевского наставника в картах, поскольку, как мне известно, он пытался уйти в отставку всего несколько минут назад.

«Предки, – мысленно выругался я. – Откуда она знает?»

– Ваше величество, мы одни?

Она посмотрела на меня, подняв бровь. Нет такого понятия, как «мы одни», если речь идёт о королеве Дарома. Существует закон, согласно которому оставлять королеву без присмотра – преступление для её службы безопасности. В частности, если кого-нибудь из in teretro (в буквальном смысле слова выражение означает «привязанный к» монарху, а на практике относится к шести дежурным в качестве ustodia regita corpora, то есть «стражей королевского тела») найдут дальше чем в двенадцати шагах от неё, его можно повесить как дезертира.