Особенно тяжело приходилось механикам завода. Им нужно было изготовить много оборудования для новой электропечи. Совместными усилиями администрации завода и партийного комитета и эта задача была успешно решена. В спешке не обходилось и без курьезов. Помню, как в поздний декабрьский вечер с быстротой молнии по цеху разнесся слух, что печь готова к сушке. Старший плавильщик давно ждал этого события. Никого не спрашивая, он опустил в ванну печи факел, и заранее приготовленный костер из дров запылал. Из-под зонта печи послышались сердитые голоса:

— Вы, что же, решили нас поджарить?

Это были сварщики. У них еще не были закончены работы. Пришлось спешно потушить костер. Виновников ложного слуха искать не стали, каждый понимал, что это не злой умысел, а желание быстрее высушить печь и начать плавку металла. Через три часа сварщики закончили работу, и печь была поставлена на сушку. В честь этого события по цеху разнеслось громкое «Ура!»

Строительство печи началось в сентябре 1941 года, а в декабре в ней уже выплавляли феррохром. Тогда не было строительных башенных кранов, как теперь, но настойчивость советских людей победила все трудности, и время подчинилось их воле. Это была первая большая победа. Ежемесячное производство феррохрома увеличилось на тысячи тонн.

Нарком черной металлургии И. Ф. Тевосян особенно пристально следил за работой завода. Он почти ежедневно запрашивал по телефону данные о выплавке и отгрузке ферросплавов, о работе каждой печи, интересовался возможностями увеличения выпуска продукции. Иван Федорович часто бывал на заводе, обстоятельно знакомился с работой цехов, печей. В заключительной беседе с нами он обычно говорил:

— У меня к вам претензий нет, но ферросплавов у нас мало. От вас, и только от вас зависит увеличение производства брони для танков. Строить новые цехи и печи мы не можем: оборудования нет да и времени тоже. Нужно увеличить выплавку ферросплавов в действующих печах.

Таков был нам наказ Наркома.

Когда бы ни был Тевосян на заводе, он всегда заходил в столовые, интересовался питанием рабочих. Тевосян многое сделал, чтобы ферросплавщики имели свое подсобное хозяйство. В нем спешно стали строить свинарники, помещения для крупного рогатого скота. Вскоре появилось свое молоко, сметана, масло, мясо.

Если до войны решающее слово на производстве принадлежало металлургам, которые разработали и внедрили много способов выплавки ферросплавов, то теперь активное участие в этом принимали заводские электрики и механики. Главный энергетик В. В. Алякринский и его заместитель Ф. Н. Мехедко предложили реконструировать трансформаторы фирмы «Сименс — Шуккерт» с целью увеличения их мощности. Расчеты подтверждали такую возможность. Как ни заманчивым казалось повышение мощности трансформаторов больших печей, все же вначале решили реконструировать один трансформатор малой печи, выплавляющей феррохром. А рисковать на мощной печи опасно — не то время, да и резервных трансформаторов не было.

Реконструкция трансформатора велась днем и ночью. Словно ювелиры, осторожно колдовали электрики. В трансформаторной башне, где проводилась эта операция, обстановка напоминала больничную палату, не хватало лишь белых халатов. Домой электрики не уходили, отдыхали поочередно. Наконец, долгожданный трансформатор привезли в цех. И вот уже послышался ритмичный гул электрических дуг ожившей печи. Она потребовала шихты намного больше, чем раньше. Выпуск феррохрома возрос более, чем в полтора раза.

В первые дни все шло хорошо. Но вдруг проело футеровку печи, металл и шлак залили горн. Быстро ликвидировали аварию. Однако вскоре футеровку опять проело, теперь уже в другом месте. Почти каждый день авария за аварией. Электрики волновались: «Неужели металлурги не справятся, с увеличенной мощностью печи?»

Решили сделать другую ванну печи, большего размера. Через полмесяца снова начала прогорать футеровка. Хотя аварий и стало меньше, но так работать, разумеется, было нельзя.

— Опять проело печь, — с досадой ворчал мастер, — только и знаем, что аварии убираем. — Немного поразмыслив, он продолжал:

— Да что мы с ней нянчимся? Давайте увеличим диаметр ванны еще метра на три.

Конечно, можно было сделать и так, но такой шаг таил в себе другую опасность — далеко от электрода будет находиться летка и феррохром из печи не выпустить. Температура плавления у него высокая, и во время выпуска он застынет на желобе. Для охлаждения футеровки между железным кожухом и огнеупорным кирпичом решили установить литые чугунные плиты с проточной водой. На шестой день произошел взрыв — жидкий шлак и металл выбросило из печи. Перегретый металл все же дошел до холодильников, расплавил их, и в печь хлынула вода. Хотя при взрыве и никто не пострадал, идею охлаждения футеровки печи пришлось оставить.

Хорошо было бы опробовать медные холодильники, но медь было труднее достать, чем хлеб. И все же металлурги разработали такую конструкцию ванны, что футеровка стала выдерживать без ремонта до полугода.

А неутомимые электрики продолжали действовать. Они реконструировали трансформаторы остальных печей для выплавки рафинированного феррохрома. Производство его намного увеличилось. Спрос металлургических заводов на этот сплав стал удовлетворяться полнее.

Шел декабрь 1941 года. Под стенами Москвы фашистским полчищам нанесен первый сокрушительный удар. В эту победу и челябинские ферросплавщики внесли долю своего труда. Ведь танки и артиллерийские орудия, громившие врага на подступах к столице, были изготовлены из металла, содержащего наши ферросплавы. Было радостно сознавать, что наш завод был одним из бастионов оборонной промышленности Урала.

На Южный Урал из прифронтовой полосы перебазировалось много предприятий. В сложной обстановке при колоссальных трудностях фронт требовал, чтобы эти предприятия как можно быстрее вошли в эксплуатацию. А для этого нужно было в короткий срок построить заводские корпуса и смонтировать прибывшее оборудование.

Трудящиеся нашей области считали своим кровным делом помогать коллективам эвакуированных заводов в быстрейшем восстановлении предприятий. Не остались в стороне от этого общенародного дела и челябинские ферросплавщики. Выполнение постановления Челябинского обкома партии об оказании помощи в строительстве новых заводов находилось под повседневным контролем партийного комитета завода. Самоотверженно трудились наши литейщики. Они выполнили большое количество заказов для строительства Челябинского трубопрокатного и Чебаркульского металлургического заводов. На эти заводы ежедневно увозили чугунное литье для нагревательных печей и другое оборудование. Не было такого случая, чтобы литейщики досрочно не справились с тем или иным заданием.

Много ярких страниц в летопись трудовой славы нашего завода внесли начальник литейного цеха А. М. Алексеев, лучшие литейщики И. М. Матушкин, Н. З. Левченко, В. И. Карасев и многие