- Не бери в голову, из-за ноутбука немного. Я рассчитывала взять работы побольше, чтобы снять квартиру. Не могу же я злоупотреблять гостеприимством Лики.

- Пахман, поясни ты ей уже, - вмешалась сестра, - что никто ее не гонит. Она может жить здесь сколько захочет.

- Но у тебя ведь тоже есть личная жизнь, - справедливо заметила Люда. - Поэтому я настаиваю. Только подыщу сначала подходящее.

- Ох ты и упрямая...

- Ладно, девчонки, спасибо за завтрак, но мне пора на студию. Сегодня ролик пишем. Затем в зал и в автосалон. Люда, в кино пойдем? - Пашка поднялся во весь рост. А Люда как будто вновь увидела его голым, даже мечтательно улыбнулась.

- Пойдем. А какой фильм?

- Не знаю, тот, что тебе понравится. На месте выберем. Я заеду за тобой в шесть вечера?

- Да, было бы здорово! Я люблю кино.

- Вот и договорились, - Величко нагнулся и прижался к губам Люды в долгом поцелуе. Лика кашлянула и игриво отвернулась, а Люда опешила - не от дерзости Пашки, а оттого, что по телу побежали электрические разряды. Проводила Величко ошеломленным взглядом, коснулась своих губ, хранивших его тепло и вкус. И улыбнулась - даже не отдавая себе в этом отчета. Провела мечтательно по губам, и имя Павла едва не сорвалось ему вслед...

Щелчок вырвал из задумчивости. Люда тряхнула головой, сбрасывая сети сладкого послевкусия, и с недоумением уставилась на Лику. Сестра повернула к себе экран Айфона, начала что-то листать пальцами, давясь от смеха.

- Ты чего? - не поняла Людмила.

Хозяйка дома развернула к ней экран.

- Вот, смотри. Я запечатлела твое счастливое лицо для истории. Это на тот случай, если однажды будешь сомневаться, какой выбор сделать...

Дорога до офиса совсем не развеяла ярость Руслана. Переполненный транспорт давил на нервы и ноги. Пробки отнимали все те жалкие крохи равновесия, что, как он полагал, ещё сохранились внутри.

Зашибись уик-энд! Все, начиная от тусы в проклятом клубе, где случайно (а случайно ли?) Оказались и Зойка, и этот мажор Величко, заканчивая вчерашним показательным выступлением Людки.

Да, он вскипел. Перестал видеть края. Был пьян, когда ее ударил - ранее Савчук даже не подозревал, что сможет поднять руку на женщину. Но ведь перед его глазами - пример семьи. Внешне во всем образцово-показательной, настолько что командором в юбке окружающие считали его мать. Мало кто знал, что отец любил втащить Анне просто так, особенно если на работе вздрючило руководство. Он делал это со спокойным лицом и даже голос не повышал. Тихая, воспитанная сволочь. Его не оправдывало даже пьянство: пил редко, и обычно становился добрым, таял, ползал в ногах у жены, целуя подол ее юбки.

Маленький Савчук одержимо боялся стать таким же. Где-то класса до девятого. Может, гены взяли своё. Может, правы те, кто говорят, что модель поведения закладывается с раннего детства. В какой-то момент он не просто перестал стесняться подобного, но и участвовал в травле против девчонок, по какой-либо причине неугодных хулиганам класса: не дала списать домашку, не пришла на свидание, посмеялась над ушами или голосом... Не бил никогда, активистом тоже не был, но испытывал странное удовольствие, наблюдая страх и затравленность в глазах тех, кто слабее и беспомощнее. Так продолжалось до окончания школы, а затем он поступил в университет. И вот однажды увидел ее.

Люда Полякова, хрупкая девочка в розовом платье, кроткая и застенчивая, обратила на себя внимание Савчука в первый же день. Он скользнул по ней долгим взглядом, что-то зашевелилось внутри... И так же стремительно испарилось. Во всяком случае так ему показалось.

Его ждала веселая студенческая жизнь. Вечеринки, клубы, сексапильные студентки. Разменивать все это ради нежной улыбки женственной шатенки он был не готов. Думал - окунается во все это с головой, и забудет о ней. Но время шло, а застенчивая и нежная Полякова лишь сильнее врезалась в сердце и душу.

Пытался выкинуть из головы. Искал лечения недуга по имени любовь в чужих объятиях. Так и проснулся однажды с яркой стервой Зоей в одной постели, дай Бог памяти, на Хэллоуин кажется. Переспал и выкинул из головы прочь. Да, льстило ему внимание яркой сокурсницы, которую сравнивали с Настей Каменских, но и только. Ведь после ночи с ней понял окончательно: не цепляют больше связи на один ночь даже с красавицами. Сердце оккупировано Людой Поляковой.

Любовь изменила его. Так тогда казалось. Ее хотелось целовать и носит на руках. Набрался смелости, признался.

И жизнь расцвела яркими красками. Но и здесь не обошлось без того отпечатка, что успели поставить взаимоотношения родителей. Ревность убивала. Из кроткой и домашней девочки Люда превратилась в девочку-солнце. Влюбленность словно раскрасила ее черты, сделала блеск глаз ярче - редко кто на нее теперь не заглядывался. Да ещё она была мила и дружелюбна, все эмоции сразу отражались на лице.

Руслан ревновал. Дико, до срывов - он никогда не позволял себе показывать это ей. Думал - вот наконец-то! Я разорву порочный круг. Я буду любить ее и никогда не обижу. Не повторю ошибок родителей. Срывался на мать, когда душила ревность, подтягивался на брусьях, хватался за любой проект виртуальной мультипликации. И это помогало. А потом...

Он ведь выдохнул с облегчением, когда Людмила приняла его предложение. Как будто кольцо на ее пальце стало гарантом того, что она никогда его на предаст. От того было так невыносимо больно, когда увидел те фотки.

Знал ведь, что творят Юля и Зоя. Эти сучки любили развлекаться подставками, и никто им не препятствовал. При всей видимости дружелюбная группа отличалась также жаждой зрелищ, потому как никогда не препятствовала. Все знал - но как пелена затмила глаза, когда все произошло. Чудом не убил Люду. Прямо на месте.

А затем едва не поехал крышей, когда солнечная девочка вместо того, чтобы нести свой крест и терпеть буллинг, уехала в Киев.

Он всё-таки любил ее. И не кривил душой, когда просил прощения, завоёвывал ее доверие снова. Чуть не сорвался - кто же знал, что у нее так быстро появится, вашу мать, ухажёр?!

Значит, влияние столицы. Быстро же она забыла его, нашла богатого Буратино. Ревность и ярость вновь жгли изнутри, но контролировал себя из последних сил чтобы не выдать своего истинного состояния. Ему надо было ее вернуть. Руслан считал, что его любовь достигла абсолюта. Но нет. Это уже была жажда забрать свой трофей и расслабить булки.

Год притворства. Год. Вскоре счастье оттого что она с ним рядом превратилось в данность. В нечто само собой разумеющееся. Любил ли он ее? По-прежнему. Так ему казалось. Но вместе с осознанием того, что играть роль заботливого папочки больше не надо, появились мысли о том, что теперь он не так свободен, как прежде. Нужно зарабатывать больше. Обеспечивать будущую семью. О свободе можно забыть.

Он начал злиться на Полякову. Повод находил самый банальный. Деньги? На маникюр? Шмотки? Не трись рядом с ней Величко, он бы легко оплачивал ее хотелки. Но ведь ему понятно, для кого она красит ногти и просит купить очередное платье!