Али направился к нему.

– Возвращаешься в Табриз? – спросил Али.

– Нет, сынок, домой поеду, в деревню, – арбакеш назвал местность.

– Это в сторону Мараги? – спросил Али, надеясь на удачу.

– Да, ты знаешь те места?

– Возьмешь попутчиков?

– Конечно, садись.

Али взобрался на козлы. Старик чмокнул, телега тронулась. Йасмин разглядывала лошадей, а барышник ее. Когда они поравнялись. Али тихонько свистнул, но Йасмин услышала, невольно оглянулась, увидев Али, возмущенно спросила:

– Это ты меня так подзываешь?

Али сделал страшные глаза и стал кивать головой, указывая на телегу. Йасмин пожала плечами, подошла и села.

Барышник тоже увидел Али, крикнул:

– Эй, парень, лошадей будешь покупать?

– Не ори, – сказал ему Али. – Мне сейчас отъехать надо, вернусь – куплю, если скидку дашь.

– Конечно, дам, – заверил барышник. Видя, что клиент уезжает, он был готов к торгу, – Смотри, перекупят. Может, ты задаток оставишь?

Но Али махнул ему рукой. Барышник раздраженно отвернулся.

– Ложись, – сказал Али девушке.

– Ты что это раскомандовался? – огрызнулась Йасмин. – И вообще не смей меня свистом подзывать, я тебе не собака.

– Ложись, пока нас не заметили, – приказал Али, ему было не до этикета.

Йасмин откинулась на оставшиеся мочалки, устилавшие дно арбы.

– Случилось что, сынок? – спросил старик.

– Не люблю хорезмийцев, – невпопад ответил Али и в свою очередь спросил, переводя разговор на другую тему, – а что, мочалки не все удалось продать?

Расчет Али оказался верным.

– Что за люди, я не знаю? – вскипел арбакеш. – Каждый раз на них удивляюсь. Не все купили, что заказывали, как будто мне нечего делать, лошадь гонять туда-сюда. Вот в Табризе люди порядочные, сколько закажут – столько и берут, а с деревенскими вообще дело нельзя иметь. Денег, говорит, нету, зачем тогда заказывать. Оставь, говорит, продам, тогда деньги заплачу. Ничего не оставил, сколько заплатили, столько отдал. Цену товара не дают, думают, что легко мочалки выращивать.

Арбакеш продолжал говорить, но Али уже не слушал его, следя за хорезмийцами. К счастью, на отъезжающую арбу они не обратили внимания.

Вскоре деревня осталась позади. Через некоторое время арбакеш съехал с караванной тропы и погнал телегу прямо по степи.

– Здесь короче, – пояснил он.

«Еще лучше» – подумал Али. Оглянувшись, он посмотрел на Йасмин. Девушка лежала с открытыми глазами, глядя в небеса.

– А ты что же, сынок, лошадь хотел купить? – спросил арбакеш.

– Да, – рассеянно отозвался Али.

– Здесь дорого. Впереди есть становище туркменов. Они кочуют по степи. Можете у них купить, намного дешевле обойдется.

– Не ограбят нас эти туркмены? Разное о них говорят.

– Они пастухи, мирные. Кто бы им позволил кочевать здесь, если бы они грабежами занимались. А что брат твой все лежит, не захворал ли?

Али посмотрел на Йасмин, которая, заметив его взгляд, показала ему язык.

– Не захворал, я же тебе говорил, лентяй он. Где есть возможность, сразу принимает горизонтальное положение.

Теперь Йасмин показала ему кулак.

Вскоре старик остановил кобылу и сказал, указывая кнутовищем на близлежащий холм:

– Вот за ним их шатры. Я уж туда не поеду, уж больно рытвины глубокие.

Али поблагодарил старика. Они слезли с арбы и направились в указанную сторону. Видя хмурое лицо девушки, Али спросил.

– Не могу понять, в чем причина твоего недовольства, почему ты злишься на меня?

– Я не на тебя злюсь, – ответила Йасмин. – Но мы потеряли уже полдня. Почему ты не купил лошадей?

– Потому что появились хорезмийцы, они искали нас. Если бы мы поехали на купленных лошадях, то привлекли бы их внимание. Неужели не понятно?

– Понятно.

– А зачем тогда язык показываешь?

Йасмин промолчала.

– Покажи еще раз, – попросил Али.

– Зачем?

– Взволновал меня твой язык.

– Обойдешься, – сказала Йасмин.

За холмом действительно оказалось кочевье. Когда подошли поближе, их встретили лающие собаки. Из ближайшего шатра вышел туркмен и отогнал рычащую свору. Узнав причину их появления, обрадовался, отвел их к изгороди, за которой стоял десяток стреноженных лошадей.

– Выбирайте, – предложил он.

Али посмотрел на Йасмин, та подошла поближе и недолго думая, сказала, указывая пальцем:

– Эту и эту.

– По каким признакам надо выбирать? – полюбопытствовал Али. – Расскажи, может и мне пригодится.

– Признак один – красота, – ответила девушка. – Они мне нравятся.

– Слушай, я видел, как лошадей покупают. Зубы смотрят, копыта разглядывают, холку меряют, а ты говоришь, понравились. Я лучше самого продавца попрошу выбрать.

Но туркмен сказал:

– Смотри-ка, оглан в лошадях знает толк. Лучших моих коней выбрал, даже не знаю, стоит ли мне продавать их. Сколько вы за них заплатите?

– Двадцать динаров достаточно будет?

Узнав сумму, туркмен немедля вывел лошадей из загона.

– Седла нужны еще, – сказал Али.

– Седлами мы не торгуем, – ответил туркмен. – Но я вам могу свои продать, у меня как раз два старых седла есть.

Дальнейший путь продолжили верхом. В караван-сарай, находящийся между Табризом и Марагой, приехали ночью, когда звезды уже сияли на небосводе.

У ворот их встретил управляющий, приветствовал радушно. Крикнул гуляма, который принял лошадей.

– О них позаботятся, – сказал управляющий. – Возьмете комнату или будете на крыше отдыхать?

– Много там народу? – спросил Али.

– Да все там почти спят, кому охота в такую жару в комнатах париться? К тому же там намного дешевле, с них только за постой животных деньги берем.

– Комнату, – сказал Али, увидев, что Йасмин качает головой. – Окно есть в ней?

– Есть, конечно, есть. Вас проводят. Если хотите ужинать, поторопитесь, а то все съедят.

Коридорный отвел их в комнату.

– Из Табриза кто-нибудь прибыл сегодня? – спросил Али.

– С десяток гостей и почти все из Табриза.

– Какого звания?

– Вообще-то нам запрещено рассказывать о постояльцах, – заявил коридорный.

Али извлек из кармана монету и вложил ему в руку.