— Попалась! — победоносно вопил сэр Стюарт. — Кончились твои скитания, милочка! Сейчас ты поедешь со мной домой и будешь паинькой.

— На помощь! — закричала женщина. — На помощь! Похищают!

На ее крики из гостиницы выскочили несколько постояльцев, но, увидев полисмена, не решились на какие-либо действия.

— Не подходить! — зычно выкрикивал Дженкинс. — Эта женщина сбежала из дому и теперь задержана на законных основаниях. О-о-о!

Этот возглас он издал, когда ему в ногу угодил метко нацеленный каблук. В следующее мгновение сэр Стюарт схватился за капюшон и потянул его назад, открывая лицо девушки.

Это была Розанна.

Джон испытал такое головокружительное облегчение, что ухватился руками за подоконник, дабы не упасть. А суматоха внизу все нарастала. К главным действующим лицам присоединились Фрэнк и доктор.

— Кто эта женщина? — не своим голосом вопил сэр Стюарт. — Где моя подопечная?

— Но разве это не... — заблеял Дженкинс.

— Нет, не она, — приходя в ярость, воскликнул Фрэнк. — Это мисс Кемпбелл, моя невеста, и если вы сейчас же не уберете руки — пожалеете оба!

—А я присоединюсь! — пригрозил доктор. — Дженкинс, ступайте прочь! Своей глупостью вы позорите полицию!

— Где она? — ревел сэр Стюарт. — Где она? Констебль!

Но Дженкинс, проявив недюжинное проворство, испарился с места происшествия.

Розанна воспользовалась смятением сэра Стюарта и, высвободившись из его объятий, пнула его еще раз — да так, что он согнулся пополам от боли. Он тут же перестал протестовать и сделал единственно разумное в сложившихся обстоятельствах — поспешил прочь.

Доктор на всякий случай проследовал за ним до ворот и, вернувшись, увидел счастливую Розанну в объятиях Фрэнка. Он хмыкнул, поднял глаза на окно, в котором маячила фигура Джона, и улыбнулся. Влюбленная парочка тоже подняла вверх головы, их глаза светились счастьем.

Через несколько минут все они собрались в номере Джона.

— Примите мои поздравления, — сказал он. — Когда ты успел сделать предложение, Фрэнк?

— Пять минут назад, — ответил тот, все еще слегка ошеломленный. — Перед тем как назвать Розанну своей невестой, я немного колебался, но когда увидел этого варвара...

— Сесилия была уверена, что вы поженитесь, — сказал Джон.

— Пойду ее обрадую, — сказала Розанна и быстро вышла.

Возвратилась она довольно быстро — слегка бледная и взволнованная.

— Она исчезла, — растерянно проговорила девушка.

— Не может быть! — воскликнул Джон. — Вероятно, она прячется в шкафу или...

— Ее там нет. Я везде смотрела. И чемоданов тоже нет. Она уехала.

Укрывшись в тени деревьев под защитой сгущающихся сумерек, Сесилия стала свидетельницей сцены, развернувшейся во дворе.

Она видела, как Розанна обвела вокруг пальца сэра Стюарта и констебля Дженкинса — оба они униженно и поспешно ретировались. Сесилия с радостью наблюдала, как Фрэнк и Розанна бросились друг другу в объятия. Потом они вместе вернулись в гостиницу, а доктор последовал за ними.

Когда все успокоилось, Сесилия выскользнула из своего укрытия и направилась к воротам. Посмотрев налево, она различила вдалеке фигуры Дженкинса и сэра Стюарта. Как только они исчезли из виду, Сесилия устремилась в противоположную сторону.

Через какое-то время она увидела кеб и остановила его.

— На железнодорожный вокзал, пожалуйста.

Всю дорогу до вокзала она сидела, вжавшись в спинку сиденья и холодея при мысли, что последний поезд на Лондон уже ушел.

Ей повезло: лондонский поезд уже пыхтел на рельсах, и Сесилия едва успела сесть в вагон. Она поедет в Лондон, исполнит задуманное, а потом скроется навсегда, чтобы в одиночестве пережить то чувство стыда, которое сейчас испытывала.

Он — граф.

Стоя за дверью комнаты Джона, она слышала все, что он говорил полисмену, и сразу же безоговорочно ему поверила.

Сесилия, простая девушка, предложила графу жениться на ней, а он мягко спустил ее с небес на землю. Джон слишком хорошо воспитан и не мог прямо сказать, что такая девушка, как она, — не пара для титулованного аристократа. Но это еще не самое ужасное. Ведь она предлагала ему деньги, чтобы он мог купить собственную гостиницу. От такого действительно можно было сквозь землю провалиться. И названная сумма — четверть миллиона фунтов стерлингов, казавшаяся ей огромной, для него, вероятно, была сущей безделицей.

Как он, должно быть, потешался, узнав, что дочь лавочника вздумала предложить ему руку и сердце! Ей повезло, что в купе она ехала одна, — слезы ручьем текли по ее щекам.

Она припомнила, как пренебрежительно он рассуждал о титуле сэра Стюарта, вспомнила его равнодушие к титулам вообще. Это должно было ее насторожить: вряд ли так мог вести себя простой управляющий. Он сказал, что занимает эту должность ради развлечения. Что же, о капризах лордов не спорят: развлечение есть развлечение!

Потом она вспомнила тот волшебный день, когда они вместе плавали в море и ей казалось, что весь мир принадлежит ей. На самом же деле граф просто проводил время с приятной ему девушкой, особо не задумываясь над тем, на какой ступени общественной лестницы она стоит. И это она поставила его в неловкое положение, когда всерьез приняла весь этот флирт.

Ах, если бы она могла изобрести способ разлюбить его! Нет, слишком поздно. Она окажет ему услугу, а потом спрячется так, что он никогда и ни за что не найдет ее.

Наконец поезд прибыл на вокзал. На негнущихся ногах она вышла из вагона и стала искать экипаж. К счастью, первый же кебмен показался ей добрым и чем-то похожим на отца.

— Не могли бы вы отвезти меня к «Белому слону»? — спросила она. — Это трактир.

— Можете сказать хоть приблизительно, где это?

— Мне известно только, что он в Ист-Энде.

— Но Ист-Энд большой!

— Ну что же мне делать? — заплакала она. — Мне так надо туда попасть! Я должна добраться туда во что бы то ни стало!

— Ладно, садитесь, мисс. Посмотрим, может, я смогу что-нибудь разузнать.

Дрожа, она села в экипаж, а кебмен спустился с козел и куда-то исчез. Когда он вернулся, то выглядел куда веселее.

— Все в порядке. Только вчера один из наших был там, он рассказал мне, как лучше туда добраться. Но это местечко не для такой молодой леди, как вы.

—Ах, но мне так нужно туда попасть! — с жаром повторила она. — Пожалуйста! Вы и представить себе не можете, насколько это важно.

—Ладно, — с сомнением ответил он, — если я зайду туда с вами, думаю, все будет в порядке.

Они тут же двинулись в путь. Подковы мерно цокали по улицам Лондона, которые ближе к центру становились все более нарядными и людными. То и дело до Сесилии доносился чей-то веселый смех или бодрые мелодии уличных музыкантов. Все это составляло разительный контраст с болью, поселившейся в ее душе.