Наверное, не хотел позориться, обращаясь ко мне.

В принципе, дело понятное…

Но четыреста тридцать тысяч!

Да лучше уж по морде несколько раз схлопотать, чем с такими деньгами расставаться.

— Интересно, а зачем ты мне это рассказала? — обратился я к Яне. — Не в том смысле, что не надо было. За информацию я тебе сильно благодарен. Просто интересен твой мотив. Для чего?

— Ты ещё спрашиваешь для чего? — возмутилась девушка. — По-твоему, у меня не может быть жажды справедливости? По-твоему, меня совсем не волнуют судьбы простых людей?

— Но тогда бы ты просто сообщила директору, — парировал я.

— Баринов, ты как будто в какой-то другой школе эти одиннадцать лет учился, честное слово. У одного из троицы, жирного Максима, очень влиятельный отец. И, что самое главное — хороший друг директора. Поэтому-то им и спускается с рук их деятельность.

— Ага, вот оно как. Тогда странно, почему главарь у них лысый, а не этот Максим.

— Ну… — поправила очки Яна. — Школьная иерархия, всё же, выстраивается по другим принципам.

— Кто сильнее, тот и прав?

— А ты быстро схватываешь!

— И всё-таки… что-то ты мне не договариваешь. По глазам вижу, — сощурился я.

— Какой неугомонный…

— Почему просто не прошла мимо, как и во все прошлые разы? Разве дело только в сумме? По-моему, отнятые две тысячи — так же несправедливо, как и четыреста тридцать.

— Ладно! — не выдержала Яна. — Просто в последнее время эти уроды совсем уже озверели. Денег им, видимо, стало не хватать. С меня тоже стрясли…

— Ха, вот так сразу бы и сказала. А то справедливость, справедливость.

* * *

Хотел я было «поговорить» с троицей вымогателей, как обнаружил, что тех уже и след простыл. Ну, ещё бы, разве будут такие ублюдки находиться в школе больше трёх уроков? Собрали дань — можно и домой.

Игорь в школу тоже не заявился.

Написал, что дела с медведем серьёзные, и нужно потратить весь день. Так что уроки отменяются.

Поэтому сегодняшним моим собеседником была Яна…

Болтливая, как не знаю кто. Она присела мне на уши, всюду хвостиком таскалась за мной. И я сильно не сопротивлялся. Одному скучно, а тут хоть какая-то компания.

После уроков мы разошлись по разным сторонам. Она — домой, а я в кафе.

Всё же, не ел уже несколько часов… нужно восполнять.

Думал, что хотя бы теперь удастся спокойно пообедать, но не тут-то было. Стоило мне зацепиться взглядом за одного худого парня, сидевшего неподалёку, как в памяти вспыхнули воспоминания.

Игорь, помимо того, что во время случая возле туалета подслушивал за большелобым и компанией, так ещё и сумел запечатлеть их.

Не знаю, как именно, но с помощью своих способностей он передал мне в голову картинки. Фотографии, сделанные его духовным питомцем. На них я мог видеть самого большелобого, его дружка переростка паладина, и… высокого худого парня, именуемого менталистом.

Так вот теперь менталист обедал со мной в одном кафе!

Определённо он.

Удача неслыханная, и я просто не мог упустить такой шанс. Поэтому, как только ничего не подозревающий менталист закончил с обедом и покинул заведение, я проследовал за ним.

Проследовал до самого дома.

Зашёл в тёмный подъезд старенького здания и, на всякий пожарный активировав свои лучшие способности, набросился на менталиста.

«Не уйдёшь от меня, ублюдок, пока не расскажешь, что такого может скрывать Женя Баринов!»

* * *

Денёк сегодня предстоял волнительный.

Причём, сразу по нескольким причинам.

Во-первых, дуэль с Афанасьевым. Во-вторых, разборки с лысым и его компанией из-за денег Игоря. В-третьих, по выбитой из менталиста информации я узнал, что на меня готовится очередное нападение (в этот раз без соблазнения от Юли) от большелобого и его компании.

Ну и, на десерт — надо будет заскочить в «Барский стол» и проведать, как проходит самый загруженный за всё последнее время день в ресторане. И, возможно, получше разобраться в мотивах Катюши…

Глава 14

Как бы жирдяй Афанасьев не скрывал своё волнение весь сегодняшний день — я всё равно невооружённым взглядом видел, что ему не по себе.

Всё у Ярослава валилось из рук, вроде бы любимая сестрёнка Оля без конца выводила его из себя, заставляя кричать. Несколько раз он врезался в дверной косяк, задев его плечом. В общем… как-то так.

В принципе, понять его можно.

Ведь если он проиграет (а он проиграет) в дуэли со мной, то авторитет его упадёт на самое дно. Причём, падать придётся довольно долго из-за задранной планки.

Плюс ко всему, уверен, от отца он получит знатно.

Я ведь видел этого неуравновешенного борова. Как минимум к порке Афанасьеву младшему точно надо готовиться.

В целом же, жаль мне его не было.

Ярослав сам виноват в случившемся, и теперь пожинает плоды собственной дерзости. Помянем…

Впрочем, на нервах сегодня ходил не только он. Ещё до начала первого урока в коридоре я встретил лысого Алексея. Тот выглядел каким-то зашуганным, подавленным. Таким я его ещё не видел. И мне не совсем понятно, с чем связана такая реакция. Ему ведь неизвестно, что я прознал о подаренных ему Игорем деньгах, а значит и переживать не о чем.

Наоборот — на месте лысого я бы только радовался. Столько денег за раз привалило!

Когда встретил его в коридоре, сразу же в разборки лезть не стал. Решил дождаться большой перемены, дабы в случае затянувшегося действа не опоздать на занятие.

Ну и… большелобый.

Ах да, для начала нужно рассказать о моей встрече с менталистом.

Когда я настиг того в тёмном подъезде, парень не на шутку перепугался. Стоило мне обложить его огурцами, как тот незамедлительно сдался. Даже борщ подключать не пришлось… хотя я так надеялся.

Парень жил один, поэтому впустил меня домой.

Трясущимися руками отворил дверь и, не разуваясь, мы переместились в гостиную. Сели друг напротив друга, и начали разговор.

Я сразу же вывалил на менталиста железные факты. Дал понять, что знаю всё и обо всех. И о том, как тот поджидал меня в тёмной подворотне на прошлой неделе. И о том, как прятался в туалете, подслушивая за разговором двух фиктивно влюблённых.

Деваться менталисту было некуда.

Я сразу поставил его перед условиями — либо правда, либо огурцы.

Естественно, огурцы он выбирать не захотел. Да и я сам на его месте поступил бы точно так же… как вспомню этого «бодрого и свежего», так сразу не по себе становится.

Правда оказалась короткой.

Буквально в одно предложение.

Потому что обо всём другом мне уже