и… через мгновенье он лежал на полу, а я стаяла белыми лапами на его груди и для устрашения рычала. Он дрожал, с ужасом глядя на меня.

— Достаточно, девочка, — сказал за моей спиной Погорский. — Видите, она не та, кем кажется. Я же всегда выбираю самых сильных мифов.

Тогда, слыша эти слова, глядя на лица гостей, я окончательно осознавала, что для всех присутствующих я всего лишь чудовище, загнанный зверь, который нужен только для развлечения…

Глава 25 Этого не может быть!

Вот зря… зря ни с кем не знакомилась здесь, не узнавала, что и как. Правда, они сами не хотели со мной знаться, но сдаваться было нельзя, а я сдалась. Кто этот оборотень!? Страшно представиться. Он точно меня прикончит! Точно! Да, здесь не нужно убивать, чтобы победить, но никто это ведь не запрещает! Точно… мне конец….

С таким настроением я выходила на каменную арену, которую использовали только для боёв перед зрителями. Уже темнело, и вокруг арены горели широкие факелы, у которых установили зеркала, отражающие их свет. Вся арены была прекрасно освещена. Естественно, не для того, чтобы помочь нам сражаться, а для того, чтобы зрители лучше видели наш бой.

Я пыталась смотреть на что угодно: в эти зеркала и на факелы, на зрителей и самого Погорского, который хитро ухмылялся, глядя на меня с лучшего зрительского места. Он был нетрезв, но это слабо замечалось. Похоже, он не первый раз так празднует со своими гостями новый бой.

Зрители кричали:

— Давайте! Давайте бой!

— Оборотни!

— Драка!

Да, я пыталась забыть о своём сопернике и не видеть его, но бой приближался. Как же мне хотелось его оттянуть!

— Превращайтесь! — крикнул Вальдемар, находящийся за пределами арены.

Тяжело вздохнув, я превратилась из человека в волка. Собрав волю в кулак, я посмотрела на своего противника. Обычный рыжевато-серый волк. Многие оборотни превращаются в таких. Но его взгляд… казалось, он был удивлён, что я его соперница. «Наверное, думает, что над ним смеются эти богачи», — пронеслось у меня в голове.

— Нападайте! — снова мы услышали голос управляющего.

Я приготовилась защищаться, хотя не верила, что у меня получится, но… мой соперник не напал. Почему?

— Нападайте! — повторил Валальдемар.

— Ладно, — решила я. — Наверное, думает, что я такая слабая, и хочет позволить напасть первой. Попробую.

Я бросилась к своему сопернику и, просто напала на него, как на свою добычу, не придумав ничего лучше. Он увернулся, но нападать в ответ не спешил, а внимательно даже с удивлением меня рассматривал. Маньяк он, что ли… хотя… я заметила в нём что-то знакомое. Возможно, просто похож на кого-то из моей деревни. Ладно, не время об этом думать.

— Фу! — кричали нетрезвые зрители. — Да деритесь вы! Давайте кровь!

Этот волк, похоже, не собирался на меня нападать. Это уже обидно. Да, я, конечно, слабее, но… он хотя бы меня за противника посчитал, а он просто смотрит…

Я напала ещё раз, но уже в последний момент превратилась в птицу, и через насколько мгновений напала с другой стороны. Думала: хоть попаду по нему, но и от этого он увернулся. Кода я ещё раз увидела волка, он улыбался. Нет, не так улыбаются звери, на карикатурных картинках, а как улыбаются хищники, убив свою добычу, одними лишь глазами…

Мне стало страшно, но я не могла сдаться из-за того, что на меня так посмотрели. Я снова набросилась на своего противника, но на этот раз уже не отступала после его уклонений. Краем уха я уловила, что зрителям начинает это нравиться.

Я кусала, царапала, прыгала, превращалась, но всё это было бесполезно, этот оборотень почти без превращений уклонялся от всех моих атак.

Похоже, уму это надоело, он превратился в орла и взмыл в небо. Только не это! Яркий свет мешает увидеть его, а из птичьих я могу хорошо управляться только с телом стрижа, но пока я вылечу за границы яркого света, он меня уже поймает. Ладно, была не была… я превратилась и рванула вверх…

Но меня вернули на землю, от удара я снова стала волком.

— Ты что, ничего не понимаешь? — услышала я над ухом голос своего противника. Он был до боли мне знаком, но вспомнить я не могла. — Похоже, нет, тогда я объясню. Исход этих соревнований уже предрешён.

— Ты имеешь ввиду, что я не смогу победить тебя?! — зарычала я. Этот волк зацепил мою гордость, и даже исключительно из-за этого захотелось вонзить в него зубы.

— Нет, — он наклонился ниже ко мне, наверное, чтобы зритель думали, что он хочет меня укусить. — Погорский сам решает, кто здесь побеждает, потому что здесь есть гости, которые прикроют это место, если не выиграют тот, на кого они поставили. А они поставили на меня. Пожалуйста, не делай глупостей, ведь это единственное место, где мы можем быть теми, кто мы есть. Пойми правильно и прости за то, что случилось год назад, Анфа.

После последней фразы я вздрогнула и вырвалась.

— Так это ты! — зарычала я.

— А я думал, что ты меня узнала, поэтому смотреть не хочешь, — мой соперник опустил голову. — Только, пожалуйста, дай мне выиграть, иначе нам обоим будет очень плохо.

— Не дождёшься!

Ну, конечно же, это был Демьян. Тот самый, что бросил меня год назад. Как же я была зла на него! На столько зла, что даже не помню боя, но, по-моему, я выиграла, а Дёма… не смог уйти целым с арены…

Проснувшись от шагов в коридоре, я не успела одеться, как в мою комнату ворвался Погорский, злой и весь помятый после похмелья:

— Что ты творишь, девчонка?! Ты не должна была выиграть!

— Вы же сами… — попыталась я оправдаться.

Граф схватил меня за руку и до боли сильно сжал.

— План был в том, чтобы ты проиграла, а к следующему бою тебя сделать сильнее! Ты наказана месяцем ежедневный тренировок с самыми сильными бойцами! Я всё сказал!

Погорский ушёл и хлопнул дверью, оставив меня в полном недоумении.

— Ничего себе, — выдохнул Вальдемар, пришедший спустя несколько секунд после своего хозяина. — Почему господин был так зол? Давно я его таким не видел. Что ты натворила?

— Выиграла, — только и смогла выдохнуть я. — А ты не знал?

— Забавно, — управляющий приложил руку к лицу. — Господин никогда не кричит на того, кто выиграл, если он не должен был это сделать, страдает только проигравший. К тому же, план был в том, чтобы не говорить тебе, что исход уже решён. Да