– Девчонки, простите, я такая дура… Все в порядке, допрыгаю на одной ноге, тут фигня осталась…

– Вера, берем ее под руки, тащим, – распорядилась Ульяна. – Не сможет она допрыгать.

– Иди дорогу смотри, – буркнула Рогачева, опасливо поглядывая на облако тумана, плывущее через пустырь. Оно плыло как корабль – вальяжно покачиваясь, и почти не расползалось по земле – спешило куда-то по своим неотложным делам. – Держись впереди, будешь показывать, куда идти. А я одна справлюсь, не велика тяжесть. Поднимайся, растяпа, держи меня за шею…

Вероятно, решение было правильным, кто-то должен был протаптывать тропу. Нехватка времени подгоняла. Ульяна кинулась вперед, озираясь на ходу. Алла скулила, но вставала. Опираться на покалеченную ногу она не могла, Рогачева обняла ее за плечо, потащила. Алла ойкала, но прыгала. За пустырем вроде не было особых сложностей с ландшафтом. Но это проклятое облако-корабль… Ульяна и опомниться не успела, как их дороги пересеклись, запершило в носу, она стала терять ориентацию. Набегали оборванные хлопья, между ними струились завитки, словно кольца табачного дыма – полупрозрачные, эфемерные. И снова пространство одевалось в светонепроницаемую вуаль. Ульяна в растерянности обернулась, всматривалась в пройденный путь до боли в глазах. Она устала уже холодеть от ужаса… Эти две клуши никак не могли подстроиться друг под дружку! Алла спотыкалась, Рогачева злилась и не видела, что они ковыляют к канаве, разрезающей пустырь. Похоже, Алла заметила, пыталась предостеречь Рогачеву. А той хотелось быстрее догнать Ульяну. Обе не видели, как у них за спинами вдруг что-то зашевелилось, отъехал в сторону пласт дерна и мелкий бугорок начал плавно увеличиваться в размерах – подрастал, делался явственнее, объемнее! И вот он превратился в мутную скрюченную фигуру. Она выскользнула из раскопанной могилы и устремилась за девушками – стремительно, словно по воздуху летела! Развевались лохмотья. А за фигурой обрисовалась еще одна – аналогичная, и она припустила тем же курсом…

Ульяна истошно завизжала:

– Девчонки, сзади!!!

Но все происходило очень быстро, страшно, неумолимо! Кончился процесс издевательств и мотания нервов. Надо брать добычу, пока не сбежала! Ноги приросли к земле, от ужаса Ульяна не могла сделать шаг – смотрела, как зачарованная, на этот полет на крыльях ночи. До Рогачевой что-то дошло, она обернулась, взвизгнула. Девушки распались – Рогачева оттолкнула Аллу, та не устояла на одной ноге, ахнула и стала опрокидываться в канаву, в которую так не хотела попасть. На Рогачеву налетел упырь в развевающемся рубище – что-то невнятное, обезличенное, кто такой, черт возьми! Рогачева не успела рвануться, и оба покатились по земле. Девушка захлебывалась хрипом, колотила ногами, изгибалась как радуга. Но в нее вцепилось это дикое существо, не отпускало, плотоядно урчало. Трещала разрываемая одежда! Второе «божье создание» подлетело к канаве, в которой скорчилась Алла, спрыгнуло в нее. Мелькнула самоубийственная мысль: выручай своих! Но тут возникло третье существо! Оно вылупилось из тумана со стороны деревни. Напрягся воздух, выдавил из себя что-то несуразное, кривое, в безобразном отрепье. Тварь повертелась, обнаружила застывшую посреди пустыря Ульяну. Та готова была поклясться, что видела, как зажглись алчным блеском глаза! Лицо скрывалось в сумраке, а глаза горели и пульсировали! Это было выше всяких сил. Ульяна бросилась бежать, снедаемая ужасом. Пролетела пустырь, обернулась. Существо неслось за ней – пригнувшись, впечатляющими олимпийскими прыжками! Такого звериного ужаса за последние сутки она еще не испытывала! Ульяна помчалась с той же прытью.

Оборвался пустырь, она бежала мимо заросших могильных холмиков, перепрыгивала разверзшиеся ямы. Слезы душили, в голове пульсировала адская боль. Оборачиваться нельзя – да и зачем? Она и так слышала, как сзади топают, догоняют, слышала адское дыхание, прерывистый горловой клекот – как будто это существо не человек, а юродивый представитель семейства пернатых. Ее настигали, а она уже не могла бежать быстрее! Могилы рябили перед глазами, она не видела, куда наступает. Случилось то, что рано или поздно должно было случиться, – она споткнулась о бугор, заросший травкой, повалилась ничком на соседний. Поперек бугра лежала прогнившая доска с прибитой поперечиной. Она чуть лоб не расшибла об этот клятый крест!

«Ну сделай же что-нибудь, ты должна жить!!!» – взорвалось сознание. Клекот приближался. Она схватилась за сбитые доски, перекатилась на спину. Слава богу, этот «подручный материал» не врос намертво в холмик (возможно, на нем этот крест и произрастал, пока не сломался), он отзывчиво перебрался в руки, она сжала его, не замечая, как занозы впиваются под кожу. Пелена стояла перед глазами, холодный пот заливал лицо. На нее летело НЕЧТО – невнятная химера без лица. Оно уже было рядом, уже прыгнуло! С визгом Ульяна опять перекатилась, махнула доской, едва не вывернув правую руку из плечевого сустава. Импровизированный снаряд во что-то попал. Взметнулись лохмотья. Существо, издавая негодующее мычание, совершило в воздухе кульбит и снайперски точно грохнулось в размытую дождями могилу! Ульяна не верила своим глазам – неужели получилось?! Она уже не чувствовала боли, притупился страх, она опять была на коне! Она издала воинственный индейский клич, вскочила, сжимая крест как Божье знамя. А когда в могиле что-то завозилось, стало приподниматься, зажглись глаза лютым блеском – она швырнула свое оружие в его голову. Она точно знала, что попадет, не может не попасть! Она попала, крест вонзился именно туда, куда следовало. Что-то хрустнуло, существо убралось, посыпалась земля с обрыва…

А в следующий миг она уже летела прочь, подбрасывая ноги! Бог хранил ее от ушибов и переломов, она ни разу не упала. Ульяна удачно маневрировала между препятствиями и вскоре выбежала с кладбища на ровный участок. Но стоило обернуться – и опять удавка сжала горло. Ее преследовали – уже не один, а сразу трое! Очертания демонов, несущихся за ней, вуалировала дымка, но она прекрасно видела, как по погосту скользят три тени. Они уверенно гнались – это кладбище было для них домом родным. Они уже вырастали из тумана – какие-то искривленные, жуткие до невозможности. Ульяна прибавила ходу. Впереди в лунном свете блестело озеро – пускаться в обход было поздно, да и глупо. Как у классиков: «Графиня изменившимся лицом бежит пруду…» Она пробилась через крючковатый тальник. Ноги увязали то ли в песке, то ли в глине. Пока хватало сил выдирать их и мчаться дальше. Она топтала камыши, уже хлюпала вода под ногами.

Над водоемом плавала разреженная дымка, переливалась в лунном свете. Вода была неподвижна, загадочно поблескивала. Самое время устроить омолаживающую ванну… Она застыла в нерешительности, войдя в воду по колено. В незнакомый водоем надо входить постепенно – кажется, так гласит инструкция по безопасности на воде… Вода оказалась неожиданно холодной – как-то ненормально для данного времени года. Ульяна в отчаянии обернулась. Демоны неслись скачками, уже вылетали на финишную прямую. Они помалкивали – не курлыкали, не мычали, стремительно сокращали расстояние, радостно блестя глазами…

Ульяна грудью рухнула в воду, хотя глубина ей была лишь по бедра. Ничего, она отплывет – это проще, чем идти. Она лихорадочно перебирала всеми конечностями, наглоталась ряски, специфически «ароматизированной» воды. Штаны и штормовка, пропитавшиеся грязью, тащили на дно, приходилось затрачивать колоссальную энергию, чтобы держаться на поверхности. Она отплыла вразмашку метров на пятнадцать, обернулась. И чуть не завопила от радости, чуть не послала своих преследователей по полной нецензурной парадигме! Эти твари не умели плавать! Три тени как-то дергано скользили вдоль берега, не решаясь броситься в воду. Метались туда-сюда, мычали. Ульяна удержалась от соблазна выкрикнуть что-нибудь непристойное. Лучше поберечь силы.