– Да что вы с этим игом, честное слово! – перебил Сильвио. – Давай теперь все на Мамая спишем! На него и Чингисхана! Да, еще на Гитлера! На Адольфа всех собак можно вешать… У нас вечно какой-то дядя в наших бедах виноват! То татары, то немцы, то хохлы, то пиндосы! Кто еще? Поляки и латыши. Англичане, как же без них! Француз тоже подлянку из века в век точит. Про китайцев я уж и не говорю… Впрочем, японцы не лучше.

Сильвио покраснел. Он шумно выдохнул и зло добавил:

– А мы, русские – румяные ангелочки с пушистыми крылышками.

– Беленькими… – неожиданно подала голос Зина; мы с Сильвио забыли о ее существовании.

– Извините. – Зина, подняла ладошку как в школе. – Можно я выйду? Очень писать хочется…

Принято считать, что план «Барбаросса» был подготовлен кое-как. Наспех, без деталей и нюансов. Что Гитлер, «этот австрийский ефрейтор» (как фюрера называли надменные пруссаки-аристократы из его генштаба), недоучка и психопат, не интересовался историей России и имел весьма общее представление о неудачном походе на Восток Карла XII и о крахе русской кампании Наполеона Бонапарта. Не было у Гитлера (по их мнению) и четкого представления о вооруженных силах противника.

Факты утверждают обратное. Архив Генерального штаба, дневники Кейтеля, Геббельса, Геринга, других руководителей рейха и верховного командования Вермахта свидетельствуют о том, что план захвата Советского Союза был разработан добросовестно и в мельчайших подробностях. Русский поход Наполеона изучался скрупулезно, немецкое командование имело четкое представление о погодных условиях на территории театра военных действий в зимний период.

Миф о коварстве фюрера тоже весьма убог. В «Майн Кампф», написанной почти за двадцать лет до войны, судьбе России посвящается целая глава. Там ясным немецким языком говорится, что рейх будет расширяться на восток, территория Советского Союза до Урала станет сырьевой базой, половина населения будет использована в качестве рабочей силы, вторая половина должна мигрировать в Сибирь или умереть от голода и болезней. Полезные ископаемые и продукты сельского хозяйства будут транспортироваться в рейх, существование крупных городов на территории России представляется нецелесообразным, города будут разрушены.

О каком вероломстве идет речь? Гитлер вовсе не скрывал своих планов. А что до пакта между СССР и Германией, то Сталин должен был знать, что фюрер почти традиционно заключал мирный договор перед тем, как напасть на страну, – так было с Голландией, Бельгией, Данией. Сам пакт Молотова – Риббентропа должен был послужить для Кремля сигналом неминуемой угрозы. Не говоря уже о сотне агентурных донесений, включая бесценную информацию из ставки Гитлера. Сталин поступил как капризный карапуз: он закрыл глаза ладошками и сказал, что страшной буки вовсе нет. Очень неортодоксальный прием решения внешнеполитических проблем – полное отрицание их существования.

Впрочем, оставим нюансы политологам и историческим спекулянтам. Меня интересует более глобальный вопрос: каким образом одна из наиболее цивилизованных и культурных наций, когда-либо существовавших на земле, отбросив мораль, гуманизм и христианские ценности, превратилась в хладнокровных убийц? Именно хладнокровных, ибо можно было бы понять отсутствие теплых чувств к британцу или французу – эти ободрали Германию репарациями, Версальский договор был намеренно оскорбительным и унизительным документом. Но русские?

Можно было бы объяснить желание фюрера уничтожить большевистский режим Совдепии: у нацистов с самого начала не сложились отношения с коммунистами – слишком уж сходными были методы и цели. Но фюрер не ограничивался комиссарами, он планировал полномасштабный геноцид. В циркуляре для генштаба он подчеркивал важность понимания, что война на Востоке будет «войной другого типа». Каждый генерал, офицер и солдат должен забыть о воинской чести, придушить химеру сострадания, отбросить жалость. Война с Россией будет войной на полное уничтожение противника, физическое уничтожение. Нас интересует территория, нас не интересует население. Русские – дикари, с дикарями нет смысла сражаться по цивилизованным правилам, нелепо соблюдать нормы рыцарского этикета, сражаясь с питекантропом.

– Война с Россией не будет вестись на рыцарский манер, – заявил Гитлер в марте 1941 года. – Это битва идеологий – расовых и политических, и она будет беспощадной. Все офицеры должны отбросить старые принципы морали. Я понимаю, что необходимость этих жесточайших мер для вас, господа генералы и фельдмаршалы, может быть не совсем понятна, но я настаиваю на абсолютном и беспрекословном выполнении всех моих приказов. Солдаты Вермахта, нарушившие международное право, наказаны не будут. Россия не подписала Гаагской конвенции, и поэтому международные нормы на нее не распространяются.

И никто, ни один офицер Генерального штаба не возмутился, ни один генерал не воскликнул спесиво: «Мой фюрер, я солдат, а не палач!» А ведь речь идет о юнкерском сословии, прусской военной аристократии, белой кости Германии. Людях высшей касты, из поколения в поколение, служивших кайзерам, курфюрстам, кронпринцам. На их родовых гербах в обрамлении клинков, арбалетов и стрел, клыкастых львов и когтистых орлов слово «честь» было вписано колючими готическими буквами между слов «храбрость» и «верность». И у слова «честь» на протяжении столетий был вполне конкретный смысл.

Хотя нет, спустя четыре года на Нюрнбергском процессе фельдмаршал Манштейн припомнил, что испытал моральный дискомфорт:

– После речи фюрера у меня возник внутренний конфликт между моим солдатским долгом и честью. С одной стороны, как солдат, я вынужден выполнять приказ. С другой – этот приказ противоречил чести солдата. Тогда я твердо решил, что не стану выполнять такие приказы.

Разумеется, это решение фельдмаршала осталось всего лишь благим намерением.

Вот еще один приказ под грифом «Совершенно секретно» за подписью Гитлера:

«На оккупированных территориях любое проявление недовольства среди местного населения должно подавляться с показательной жестокостью. Не правосудие, а именно террор должен держать местное население в повиновении и предотвратить любую попытку вооруженного сопротивления».

Этот приказ был адресован Вермахту. Армии, не войскам СС.

Что касается СС, то Гиммлер получил от фюрера карт-бланш: все действия войск СС на оккупированной территории России проходили как карательные «спецоперации», армейское командование не имело права вмешиваться – то есть даже фельдмаршал Вермахта не мог приказать эсэсовскому унтер-офицеру. Суть спецопераций была простой – уничтожение мирного населения.

Еще до начала войны Гитлер назначил старого приятеля и главного идеолога партии Альфреда Розенберга на пост «Управляющего делами Восточноевропейского региона». Розенберг был из балтийских немцев, получил образование в России, он считался экспертом по «русскому вопросу». За два месяца до нападения на СССР он выступил перед гауляйтерами, которые уже получили свои регионы в России: