– Твой топот напоминает медвежий! – воскликнул Кир.

Наташа чуть не задохнулась от возмущения и застыла, пытаясь понять: было ли сказанное своеобразным комплиментом или же грубостью, утверждающей о ее немалых габаритах. И излишней волосатости. И плохом слухе! И косолапости!

Киру повезло, что о медведях Наташа знала ничтожно мало.

Женская интуиция упорно указывала на второй вариант. Она гаденьким голосочком шептала, что друга обязательно следует поколотить. Поэтому Наташа, вооружившись прутиком, медленно надвигалась на Кира, бубня под нос о том, насколько сильно мужчины напоминают парнокопытных. Кир сдаваться не собирался – он поступил хитрее, проворно забравшись на размашистую ель, которая, словно ожидая своего часа, стояла неподалеку, одна среди невысоких тонких осинок.

– Слезай, – медовым голосом попросила заглядывающая наверх Наташа.

– Ни за что, – в тон ей съязвил Кир.

Он перебрался на пару ветвей пониже, но, как бы Наташа ни тянулась к нему, Кир все равно находился в недосягаемости.

– Я не причиню тебе вреда.

Будто героиня из шпионского фильма, Наташа откинула прутик и показала «врагу» пустые руки.

– Здесь тоже не причинишь, – справедливо рассудил Кир.

– Мне страшно, – выдала последний козырь Наташа.

Между прочим, она не слишком и обманывала. Игры играми, а полуночную чащобу пока никто не отменял.

– Не верю, – опроверг Кир.

И тут вдали протяжно завыл зверь, разом напомнив о голодающих волках-оборотнях, фильмах ужасов и полной луне. Взлетела ввысь напуганная птица, оглашая лес похожим на карканье криком.

Страх в Наташе цепким паучком пробрался сквозь все внутренности и засел под сердцем. То застучало так часто, словно пробивало себе путь наружу. Девочка в жарком порыве обняла ель всеми конечностями, тщетно попробовав влезть к Киру. Попытка не увенчалась успехом. Только кожу содрала, когда пыталась подтянуться к ближайшей ветке, не обладая достаточной физической силой – на одном лишь энтузиазме.

– Верю, – тут же передумал Кир, спрыгнув к подруге.

Он с трудом разжал ее ледяные пальцы и оттянул от ели, усадил рядом с собой и выдал легонький щелбан, после которого к Наташе вернулась способность соображать.

– Мы не можем тут оставаться, – пискнула она.

– Идти – тоже.

– И что делать?

– Спать, – со знанием дела посоветовал Кир. – Во сне бояться не будешь. Обещаю.

– А если нас съедят? – Наташа насупилась, прислушавшись к карканью неугомонной птицы.

– Станем чьим-нибудь ужином, – Кир прыснул, но посерьезнел, увидев отчаяние в глазах подруги. – Нас никто не тронет, поверь мне. Звери страшатся тебя не меньше, чем ты их. Даже больше – ты хотя бы знаешь, чего следует ожидать.

– Да, но у них есть острые зубы… – и с полной уверенностью добавила, прикусив ноготь указательного пальца: – В три ряда.

– И двадцать длинных когтей, – подтвердил Кир, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Предательская улыбка уже расплывалась по его губам.

Наташа, вдохнув полной грудью, зажмурилась.

«Ничего нет, ничего нет, – словно заклятие, твердила она на долгом выдохе. – Ты проснешься дома, рядом с кошкой и домовым. Нет, лучше без него. Просто дома. Давай же».

Затихший зверь взвыл с новой силой.

– Кир, спаси нас…

– С удовольствием. Для начала засни.

Кир снял спортивную куртку, оставшись в тонкой черной футболке. Наташа смерила друга недоуменным взглядом – неужели ему стало жарко? – но Кир расстелил куртку на земле и разгладил ладонью складки.

– Давай же, ложись.

– А ты как?

– Не маленький – не умру.

– Замерзнешь. – Наташа улеглась на куртку, подложила ладошки под щеку, но заерзала от неудобства и впивающихся в бок веточек.

– Ты ее толщину видишь? Что с ней, что без нее – одинаково. Засыпай.

«Как в такой обстановке вообще можно спать? Разумеется, нельзя. Ото сна следует отказаться и по другой причине: нужно бдеть и ждать удара, чтобы отразить его. Как герои в боевиках. Жаль, пистолета нет. Даже захудалой сабли или старого ножичка. Ладно, что-нибудь да придумается по ситуации. Главное – не спать».

Так решила Наташа. И тут же уснула, убаюкиваемая нытьем в стертых пятках.

И до рассвета ветерок гладил теплым дыханием ее волосы, сдувал со лба выбившиеся прядки. Напевала колыбельные шелестящая листва. И зверь больше не выл.

А Кир оказался прав. Во сне было совершенно не страшно. Наташе снилось, будто она падала с утеса, но раскидывала руки подобно крыльям и, в метре от земли, умудрялась взмахнуть обратно. И повторяла прыжок, чтобы через мгновение вновь оказаться у подножия скалы.

Рядом то ли летел, то ли бежал – судя по частому звуку шагов – Кир, который ухмылялся, показывая на горящую закатными лучами даль, и говорил:

– Там хорошо. Пойдем туда?

– Обязательно, – одними губами шепнула Наташа. – Пойдем.

Небо стелилось ровным полотном. В облака друзья погружались, словно падали на объемный слой ваты, а выныривали – как из реки, кашлем восстанавливая дыхание. Наташе казалось, что прошел целый день, но у линии горизонта все так же полыхало сочное алое солнце, похожее на огромное яблоко.

Время текло плавно. Серые камни сменились лугами. Те – сплошным океаном с гневно ударяющимися о берег волнами.

И тут, когда до цели оставались минуты, силуэт Кира стал исчезать. Наташа потерла глаза кулаками, но мальчишеская фигура постепенно размывалась. И вскоре полностью растворилась. Последними испарились подмигнувшие глаза серо-зеленого цвета и искривившиеся в грустной улыбке губы.

– Кир, где ты?! – заорала Наташа, кружа над водой.

Небо затянуло серо-кофейными тучами. По воде пробежали кляксы – то капли смешивались с потемневшим океаном. Полил дождь. Забарабанил по плечам Наташи, скатился ручьем с ее щек. Повис на ресницах.

– Я здесь, – донесся тихий взволнованный голос. – Что случилось?

Наташа заморгала и поняла, что сон отступил. И ответил ей вполне реальный Кир, удивленно разглядывающий, как подруга мечется по смятой куртке.

– Что такое? – напирал друг, склонившись над Наташей. – Почему ты звала меня?

– Я не тебя звала, – пробубнила девочка, с кряхтением разминая затекшие руки. – А Кира из сна.

– Я тебе снюсь? – по-своему понял сказанное он.

– Нет… – Наташа покрылась пунцовым румянцем. – Ладно, снишься. Ничего особенного, не принимай близко к сердцу.

Об лоб разбилась упавшая с неба первая капля. Потом другая, третья. И через мгновение на землю обрушился ливень. Ребята спрятались под колючими ветками той самой раскидистой ели, единственной среди крошечных братьев-деревьев. Осины сгибались под силой ветра. Иголки колотили по щекам.