одиночество Каролины, а когда я рядом с женой, то постоянно думаю, что делает в данный момент маленький мальчик.

Никого не хочу терять, ни с кем не готов расставаться. Замкнутый круг, из которого просто нет выхода.

Я прекрасно знаю, что очень часто чаша весов перевешивает в сторону Мира. Это всё из-за его непутевой матери. За два последних месяца мне не единожды хотелось придушить Баженову. Она то таблетки разбросает, то медицинскую карту со всеми анализами Мира оставит в такси, то оденет ребенка не по погоде, и тот промерзает на прогулке.

Даже наличие круглосуточной няни и помощницы не заставляет ее концентрироваться на собственном материнском долге. Она постоянно сбегает то на маникюр, то на массажи, то еще бог весть куда.

Я не раз заводил с ней разговор о том, чтобы оформить полную опеку над ребенком на себя, но Баженова категорически это отбрасывает и на несколько дней становится образцовой матерью. А потом все вновь становится на круги своя.

Трясу головой, чтобы согнать накатывающую злость.

Мой брат, судя по всему, не настроен соблюдать мой вечерний план. Он решает превратить этот братский вечер в шумном заведении в сеанс психотерапии и психоанализа. Вот уже двадцать минут первого тайма он мусолит тему нашего с Каролиной отъезда, чем неплохо так выводит меня из себя.

— Илюха, ты хуже комара, зудящего по ночам над ухом. Повторяю, это обоюдное решение. Я не заставлял Каролину ехать со мной. Точка. Закрыли тему. Лучше давай смотреть матч.

Младший брат закатывает глаза и машет рукой на большой экран, где вратарю сборной Южной Кореи едва удается отбить очередной мяч.

— Да что там следить? И так ясно, что Бразилия накостыляет южнокорейцам и выйдет в четвертьфинал. Никакой интриги. Твоя жизнь куда более захватывающая. Настоящая Санта-Барбара, даже подписку платить не надо. Объясни мне, а то я никак не пойму, на кой чёрт ты тащишь Каролину в эту мясорубку? Совсем мозги расплавились от отцовства, или что?

— Блин, Илья, ты достал. Я уже жалею, что рот открыл и позвал тебя сюда. Я никого никуда не тащу. Она сама захотела поехать.

— Просто так захотела поехать с тобой и твоей помощницей, с которой вы успели состругать маленького Буратино, на хрен знает сколько месяцев в другую страну? Где нет у нее ни подруг, ни знакомых? Добровольно? Ну ты святая простота, если так считаешь.

Напряженный момент на футбольном поле, наконец-то привлекает внимание моего брата и на какой-то период времени он замолкает. Расслабленно вытягиваю ноги под столом, растираю уставшую шею.

— Ты хоть представляешь, — оторвав голову от экрана, Илья опять берется за старое, — какой ураган эти две дамочки могут устроить еще в самолете?

— Я не дурак, чтобы садить их в соседние кресла.

— Но салон то один. Черт, я уже жалею, что не лечу с вами, — громко ржет брат. — Это будет увлекательное зрелище. Успехов тебе, Горыныч.

— Себе оставь. — огрызаюсь я, сбрасывая руку Ильи со своего плеча.

— Ей, богу, Назар, — брат бросает несколько жареных зерен земляного ореха себе в рот, — я завидую твоему спокойствию. Просто вспомни как Аннет и Каролина общались два года назад. Весь офис слышал, как они орали друг на друга при встрече. И это при том, что для одной из них ты был простым начальником.

— Вот именно. Аннет лишь выполняла свои должностные обязанности. Каролина приходила в мой офис, когда ей вздумается, тем самым нарушая весь мой рабочий график.

— Еще скажи, что Аннет никогда не нарушала вашей субординации?

— Илья, сколько можно. Хватит. Ты возомнил себя костоправом и решил полечить мне мозг? Не дорос еще до этого.

Лицо брата становится серьезным и суровым.

— Я просто предупреждаю, что ты гробишь свой брак таким образом. Ты сейчас словно мяч для регби, который и твоя жена, и любовница будут таскать тебя по разным углам поля, лишь бы не дать сопернице выиграть.

— Илья, ты преувеличиваешь.

— Вот что ты будешь делать, когда на высоте десять тысяч метров к вам подойдет Аннет и скажет, что с Миром что-то не то? — Илья улавливает мои реакции и продолжает: Правильно. Ты сразу помчишь к малому. Тем самым осчастливив Аннет и в очередной раз расстроив жену.

— С ребенком и его матерью летит няня. Я им точно не понадоблюсь на время полета.

— Я готов поспорить. Если проиграешь, с тебя сто баксов и полное невмешательство в мое руководство семейной компанией на пол года. Идёт?

Глава 28

Каролина.

Вечер дружеских посиделок оставляет после себя непонятное послевкусие. Я знаю, что девочки по-своему правы, и от этого злюсь на них еще больше.

Это моя жизнь, мои ошибки, мой опыт. Никто, в том числе и я, не может достоверно утверждать, как на ту или иную ситуацию я среагирую. Раньше я доказывала всем девчонкам, что изменщика надо гнать в три шеи, а когда таковым оказался мой муж, я даже не смогла собрать свой чемодан.

Сейчас ситуация примерно та же. Я не знаю, как отреагирую на мужа, держащего в руках своего сына. Ведь это не просто сын от первого брака, которого он зачал до нашей встречи. Этот мальчишка — воплощение моих несбыточных фантазий, моих утраченных надежд. Он — это то, чего я не достигну, как бы ни разбивала колени. Он — это то, чего меня лишила природа.

Бросаю ключи и сумку на комод в прихожей. Медленно расстегиваю куртку и стягиваю шарф. Сажусь на пуф и устало выдыхаю. Не спешу снимать с ног ботинки, просто смотрю в темноту домашнего коридора.

Что страшнее, остаться дома и сутками напролет гадать о верности мужа или все-таки встретиться нос к носу со своими триггерами? Касаюсь затылком холодной стены, опускаю веки. Чувствую себя как собака, которую сбил несущийся по трассе внедорожник. Правда в моем случае, болят не внутренние органы, а душа.

До моих ушей доносится гул мотора машины, въезжающей на наш участок. Похоже Назар тоже закончил барные посиделки с братом.

— Привет, — тихо шепчу я, когда в дверях показывается силуэт мужа.

— О, привет. А ты чего в темноте сидишь?

— Не знаю. Сил нет двигаться.

— Тебе плохо? — Назар молниеносно опускается на корточки и трогает холодной рукой мой лоб. — Ты горячая.

— А ты чересчур холодный, — усмехнувшись, горько бормочу я. — Твой градусомер сейчас не в лучшей форме. Сначала надо отогреть пальцы.

— Вот так?

Назар холодными пальцами скользит по моей голени, запуская по икроножной мышце череду волнующих мурашек. Дёргает за бантик и ослабляет шнуровку ботинок. Вытащив