— Нет! Рожать я буду одна. Без посторонних. Это вам не театр одного актера!

Поужинав, мы съели по вазочке мороженного. На все мои попытки заплатить Сергей лишь усмехнулся, опередив меня и вложив в счет свою кредитку.

— Вы всерьез думаете, что я позволю платить девушке, когда сам позвал ее на ужин?

Вполне правильное мужское поведение. Даже плюсик внутренне ему поставила.

Домой главгад отнес меня на руках. По дороге остановился, и купил красивый букет цветов.

— Это лишнее. Ужина было достаточно в качестве компенсации за тяжелый трудовой день.

— А букет просто так. — вдруг улыбнулся по-человечески Сергей и стал еще прекраснее. — Красивой девушке хочется дарить цветы.

Я замерла на его руках в ожидании очередной гадости. Но ее не последовало. Сергей оставил меня у дверей. Замешкался немного. Я уж подумала, что на кофе напросится. Но промолчал. И я промолчала.

Не приглашать же домой. Там же Федя! Это только он может, вернее мог баб домой таскать. Раньше. А я нет. Поэтому расстаемся, пожелав друг другу приятного вечера. Как нормальные люди. Ну, надо же!

В полном недоумении стою, прислонившись к закрытой входной двери. На губах блуждает мечтательная улыбка! Блин, словно мне снова двадцать лет и я вернулась с первого свидания.

В руках благоухают розы. Я подношу их к носу и голова идет кругом от неземного аромата. Подтягиваюсь и подсматриваю в глазок. Сергей не ушел. Стоит и гипнотизирует дверь глазами. Будто всерьез думает, что я сейчас открою и вернусь к нему.

* * *

— Все, Федь, я ушла!

— Марьян, котлеток возьми с собой! — кричит мне вдогонку бывший муж.

Вчера он приревновал меня к букету и удвоил свои старания.

На часах семь утра. Я торопливо завязываю шнурки на кедах. Туфли-то сломались Опаздываю. Ой, убьет меня главгадик и за кеды, и за опоздание…

Но с другой стороны, лучше в кедах, чем босиком, и лучше прийти поздно, чем вообще не прийти. Правда же? Подхватываю сумочку, Федя сует мне в руки бумажный пакет с котлетами, и я выпархиваю из двери.

И тут же врезаюсь носом в белоснежную рубашку и ровно повязанный галстук. А еще в твердокаменную раскаченную мужскую грудь! Аж больно щиплет в носу! Поднимаю голову.

— Вы?! — удивляюсь Сергею под своей дверью. — Вы что тут всю ночь стояли?!

Он же должен быть сейчас на рабочем месте! Рвать и метать, что я опаздываю!

— Я подошел сюда в половине седьмого. Хотел с вами пройтись до офиса! — улыбается так нежно. Руки за спиной держит. — Кстати, это вам!

Протягивает мне красивую красную розу, которую прятал до этого за собой.

Я машинально нюхаю крупные отборные лепестки, которые создают идеальный бутон.

— Надо же… цветы так рано продают? — только и могу вымолвить я от удивления.

— Я вчера ее купил. Когда домой шел.

— Вчера? Для меня? — я совершенно сбита с толку. Он с вечера уже подумал о том, что утром проводит меня до офиса?!

— Ну, — шутливо оборачивается босс по сторонам. — Другой красивой девушки я тут не вижу. Значит, вам.

Чудны дела в датском королевстве… или, нифигаж себе по-нашему!!!

— Мы не опаздываем? — говорю я, потому что неловкая пауза затягивается.

— Опаздываем. Пошли? — Сергей предлагает мне свое предплечье.

— Э-э-э… — вы уверены, что это хорошая идея — ходить с вами под ручку на работу?

— У вас вчера были сильные отеки. Я переживаю за здоровье ваших ног, — деловито отвечает босс, чье поведение стало вдруг шелковым. — Отнести на руках в офис я вас не могу. Вернее, могу, конечно, но я — генеральный директор, а вы секретарша. Это будет не по регламенту. А вот опереться на меня, вы можете вполне!

— Правильно, что вы надели кеды! — продолжает удивлять меня Сергей.

Я вышагиваю под руку с ним. Нарочито не спеша. Причем это он никуда не спешит! В парке, прогулочным шагом, идем мимо пруда, где крякают толстые, раскормленные хлебом утки.

— А я думала, что вы будете недовольны. Это все же не по дресс-коду.

— Да ну его, этот дресс-код! — рука босса накрывает мои пальцы, вцепившиеся в его предплечье, — На самом деле я переживаю за ваши отеки. Вчера ночью в интернете читал…

Что?! — перестаю я воспринимать окружающий мир. Что он делал?! С трудом могу представить как главгад, весь такой изысканный, напомаженный и неприступный, открывает поисковик на своем рабочем ноутбуке и забивает «отеки на поздних сроках беременности» в поисковике, а потом читает до утра мамские форумы, и задает вопросы, прикинувшись одной из девушек… Сюр! Нонсенс!

— Что? — Сергей что-то спрашивает у меня, но я настолько увлеклась своей фантазией, что пропустила его вопрос.

— Я говорю, что нужно к врачу сходить. Это — не шутки.

— Ах, вот вы о чем… да, выйду в декрет и сразу же покажусь в женской консультации.

— Марьяна. — вдруг останавливается босс.

Нас окружают раскидистые ветки дерева. В этот ранний час народу мало, и стоим мы в очень укромном месте, в очень близкой, даже интимной позе.

— Что?

— Хотите пойти к врачу прямо сегодня?

Блин, это что за щедрость? В чем подвох?

— Э-э-э… — тяну я. Ну же говори, в чем подвох! У тебя, главгадинапарнокопытная, не может быть что-то за просто так! На это ты не способен!

— Ну? — поторапливает он меня, сжимая оба моих предплечья.

— У нас много работы, не так ли?

— Поцелуйте меня! — не выдерживает Астафьев.

— Что?! — отпрянываю я от него, но не далеко.

Из рук валятся роза и Федин пакет с котлетами. Он сжимает меня стальной хваткой, не обращая на упавшее никакого внимания.

— Что слышали! — рявкает он, как в былые времена. — Поцелуйте меня, и я отпущу вас к доктору прямо сейчас!

— Не хочу я вас целовать! — восклицаю я, полностью сбитая с толку.

— Меня не волнует, чего вы хотите, а чего нет. Просто поцелуйте и можете пойти к доктору!

— Даже не думала, что вы такой мерзкий шантажист! Ай! Ах!!!!! Пусти!!!!!!!

Главгад просто приближается ко мне, ближе некуда, и впивается в мои губы. Он целует, завоевывает, покоряет меня. Утверждает свои права на меня, этим жадным животным поцелуем. Как захватчик, он подавляет малейшее сопротивление, и отчаянно отвоёвывает новые миллиметры территории.

Замахиваюсь и бью его коленкой по твердокаменному месту. Аж коленке больно, зараза такая железобетонная у него меж ног! Сергей морщится, но свою пленную, меня то есть, в покое не оставляет.