– Но если возникнет перестрелка с бандитами, вам придется строго выполнять все мои указания, – все же напомнил Чернышову командир разведчиков.

– Безусловно, – Чернышов кивнул, подтверждая права капитана Васильченко как командира.

* * *

К месту, где вертолетчики обнаружили брошенный бронетранспортер, разведчики капитана Васильченко выехали на двух БМП и одном БТРе. Чтобы как можно быстрее попасть к месту трагедии, боевые машины неслись на максимально возможной скорости. Вызванная этим тряска, которой подвергались солдаты, сидящие в десантных отделениях БТРа и обоих БМП, была сравнима разве что с качкой, испытываемой матросами маленького корабля во время шторма. Ту же тряску испытывали и оперативники ФСБ, сидящие в одной из боевых машин пехоты. Но никто в этот момент не думал о неудобствах. Мысли всех без исключения были заняты только одним вопросом: что же произошло с разведгруппой Катаева?

Бронетранспортер, идущий в голове колонны боевых машин, первым выехал к месту трагедии. БТР съехал к реке и встал почти параллельно брошенному бронетранспортеру, БМП проехали дальше и развернулись на дороге, взяв ее под прицел своих пушек и пулеметов. Выскочившие из машин разведчики бросились к обнаруженному бронетранспортеру и распростертым на земле телам своих товарищей.

– Ничего не трогать! – громко закричал Чернышов, выбираясь из машины следом за ними. – Тела могут быть заминированы.

Он был прав. Подобное коварство чеченских боевиков было хорошо известно армейским разведчикам. Обнаружив, что их товарищи, все без исключения, мертвы, разведчики остановились в нерешительности, ожидая дальнейших приказаний.

– Это они, мои ребята, – скорбно сказал Васильченко подошедшему Чернышову.

Командир разведроты остановился возле бронетранспортера, на броне которого все еще лежал труп погибшего старшего лейтенанта Катаева.

– Снайперский выстрел, – констатировал Чернышов, осмотрев входное пулевое отверстие в голове убитого лейтенанта.

Андрей Васильченко стоял молча, до боли закусив нижнюю губу. Виктор Катаев был его хорошим другом, самым близким человеком в разведроте. Видя, в каком состоянии находится Васильченко, Чернышов решил взять инициативу на себя.

– Срочно пришлите сюда фотографа и сапера с металлоискателем, – распорядился Чернышов. – Необходимо сфотографировать тела погибших и отметить расположение всех стреляных гильз табличками с номерами. Это потребуется, чтобы реконструировать картину происшедшего, – объяснил он Васильченко.

Отправленные в роту бойцы привезли из лагеря фотоаппарат и сапера с металлоискателем. Павел Чернышов приступил к осмотру места перестрелки.

Андрей Васильченко впервые наблюдал, как работают профессионалы при осмотре места происшествия. Многие действия оперативников ФСБ ему были непонятны, но он не осмелился беспокоить их своими вопросами. Только когда Чернышов, закончив с осмотром, подошел к нему, Васильченко решился спросить:

– Кто их так? И главное, как они могли подставиться? Вам удалось это выяснить, товарищ полковник?

– Убийц было четверо, – уверенно ответил Чернышов. – Во всяком случае, стреляли в ваших бойцов именно четверо.

– Товарищ полковник! Не может быть, чтобы четверо боевиков уничтожили целое отделение! – резко возразил Чернышову Андрей Васильченко. – Мои солдаты были профессионалами. В разведгруппе половина контрактников, да и остальные – солдаты не первого года службы. А Витька Катаев вообще командир, каких мало. Я знаю его еще по первой чеченской войне. Вы даже не представляете, из каких переделок он выходил. Не может быть, чтобы всего четверо чеченских боевиков уничтожили их, – повторил Андрей Васильченко свои слова.

– Андрей, – грустно вздохнув, сказал Чернышов. – Действительность такова, что порой нам приходится сталкиваться с профессиональными убийцами очень высокой квалификации. Так, например, весной этого года в аэропорту Шереметьево-2 наемный убийца расстрелял четырех человек: одного влиятельного босса с тремя своими телохранителями. Босс очень беспокоился за свою жизнь, поэтому нанял себе лучших телохранителей. Однако все, что они смогли сделать, – это умереть вместе со своим хозяином. Мне остается только добавить, что это групповое убийство произошло на глазах сотрудников нашей оперативной группы. Сотрудники ФСБ не смогли помешать преступнику.

При этих словах Чернышов кивнул в сторону Артема Ветрова. Ветров был как раз одним из тех сотрудников, о которых говорил Чернышов. В перестрелке с убийцей Артем чуть не погиб, и только предусмотрительно надетый бронежилет спас ему жизнь[7].

– Думаю, что ваши разведчики здесь столкнулись как раз с такими профессионалами, – продолжал Чернышов. – Андрей, я признаю, что ваши бойцы прекрасные солдаты, но их убийц было четверо. Таковы факты. Об этом говорят обнаруженные на месте перестрелки гильзы. Кроме ваших двоих солдат, стреляли еще только четыре человека. Вон там, – Чернышов показал рукой направление, – примерно в ста метрах отсюда, прятался снайпер. Там мы обнаружили гильзы от «СВД». Смерть вашего лейтенанта и одного из бойцов – это, бесспорно, его работа. Кроме снайпера, были еще три стрелка. Двое стреляли из «АКМ», один из пистолета-пулемета, возможно из «АПС». Мы обнаружили более десятка 9-миллиметровых пистолетных гильз. Ошибки быть не может. Патрон у «АКМ» калибра 7,62 мм. А все ваши бойцы были вооружены «АК-74» калибра 5,45 мм.

– Вы говорите, что стреляли только двое из всех бойцов разведгруппы? – удивленно спросил Васильченко.

– Да, это так, у всех остальных в автоматах полные магазины, а в стволах отсутствуют следы нагара, неизбежно образующегося после выстрелов.

– Но как это вообще может быть? Что здесь вообще произошло? – растерянно спросил Васильченко.

– Все происшедшее мне представляется таким образом... – И Чернышов почти в точности описал капитану Васильченко картину случившегося.

– Но почему Катаев позволил боевикам подойти так близко к БТРу? – недоумевая, спросил Васильченко. – Ведь он не мог не заметить, что те становятся недосягаемы для пулеметчика?

– Есть довольно старый прием, которым иногда пользуются отчаянные уголовники. Вооруженный оперативник загоняет бандита в безвыходное положение и вынуждает его сдаться. Бандит бросает оружие. «Сдаюсь», – заявляет он и поднимает руки. Оперативник опускает свой пистолет или вообще прячет его, достает наручники и подходит к бандиту. А у того в рукаве нож. Следует молниеносный удар, и оперативник падает замертво с пробитым сердцем или перерезанным горлом. Скорее всего здесь произошло нечто подобное, только у убийцы вместо ножа оказался пистолет-пулемет.

– И все-таки я не представляю, кто был способен на такое, – упрямо повторил Андрей Васильченко.

– А «призраки», материалы о которых вы собирали в течение всей предыдущей чеченской войны, способны на такое? – в свою очередь спросил Чернышов.