– «Призраки»? – переспросил Андрей. – Пожалуй, способны, – ответил он после недолгого раздумья. – Вы думаете, они вернулись?

– Сейчас еще рано о чем-то говорить определенно, – ответил Чернышов. – Для меня ясно одно. В тыл группировки наших федеральных войск прорвалась высокопрофессиональная, подготовленная, хорошо вооруженная диверсионная группа.

– Но надо же что-то делать, – хотя и совершенно не представляя, что делают в таких случаях, сказал Васильченко. – Что вы намерены предпринять? – обратился он к Чернышову.

– Мне необходимо срочно связаться с командованием группировки, – сказал Чернышов.

Все предложения полковника Чернышова в точности были выполнены. Военные патрули останавливали небольшие группы и отдельных людей, следующих в западном направлении, и самым внимательным образом проверяли у них документы. Не менее тщательной проверке подвергался и весь автотранспорт. Такого рода мероприятия проводились вдоль всей западной линии позиций федеральных сил. Боевой вертолет «Ми-24», участвовавший в поисках пропавшей разведгруппы, на малой высоте прочесал все дороги, ведущие от Ачхой-Мартана до Назрани и Карабулака. По мнению Чернышова, это было самым вероятным направлением движения группы диверсантов. Однако вооруженных людей, подходящих под описание, составленное полковником Чернышовым, во время облета вертолетчики не встретили. К поискам подключилась военная контрразведка, но все оказалось тщетно.

Федеральные войска опоздали с проведением поисковых мероприятий минимум на два часа. Уничтожив отделение разведчиков, диверсанты благополучно миновали позиции российских федеральных войск и к десяти часам вышли к населенному пункту Карабулак. В Карабулаке оказалось много российских военных, поэтому появление еще четверых вооруженных людей в форме военнослужащих Российской армии не привлекло ничьего внимания. Первоначально Мордасов собирался в Карабулаке переодеть свою команду в гражданское. Для этого у каждого в вещевом мешке хранился необходимый комплект верхней одежды. Однако, увидев, сколько российских военных находится в селе, он отказался от этого намерения. Это позволило устранить неизбежно возникающую проблему скрытной переноски оружия. По решению Мордасова диверсанты остались в форме, единственное, что они сделали, так это сняли со своих автоматов насадки для бесшумной и беспламенной стрельбы. Бесшумное оружие среди российских военнослужащих было большой редкостью.

Дальнейший путь до Моздока диверсанты проделали автостопом. Местные жители охотно соглашались подвезти четырех российских солдат. С водителями договаривались Псарев или Мордасов. При этом они никому не называли конечного пункта своего маршрута, предлагая подвезти их до ближайшего селения. Так, переезжая от села к селу, они в итоге добрались до Моздока.

* * *

На автовокзале в Моздоке хозяин чебуречной Акоп выслушал заказ посетителя и направился его выполнять. По всем стандартам чебуречная Акопа относилась к предприятиям быстрого обслуживания. Список предлагаемых блюд здесь не отличался разнообразием. С утра до вечера две нанятые женщины стряпали на кухне чебуреки и жарили их на широких противнях. Горячие чебуреки имелись практически всегда. Посетители обслуживались быстро, так же быстро ели и уходили. В чебуречной даже не было стульев, только высокие столики.

Очередным посетителем чебуречной оказался российский прапорщик в запыленной форме. Он заказал Акопу три чебурека, стакан крепкого чая и булочку. Приняв заказ, прапорщик расплатился с Акопом пятидесятирублевой купюрой. Взглянув на деньги, Акоп на секунду замешкался, но тут же пришел в себя и отсчитал прапорщику положенную сдачу. Полученные деньги не случайно взволновали хозяина чебуречной. Врученная прапорщиком купюра немного отличалась от остальных денежных знаков того же достоинства. У нее был слегка надорван левый верхний уголок, а в противоположном углу черным фломастером была нанесена какая-то непонятная закорючка. Если бы с Акопом за чебуреки вдруг расплатились пятисотдолларовой купюрой, это и то привело бы его в гораздо меньшее волнение. Акоп быстро опустил полученную купюру под прилавок, где у него стоял прибор для просвечивания денежных знаков инфракрасным светом. В инфракрасном свете на пятидесятирублевой купюре проступил понятный только Акопу шестизначный цифровой код и личная подпись полковника Керима. О том, что в его чебуречной появится человек именно с такой купюрой, Акоп узнал из шифровки, полученной по спутниковому радиоканалу три дня назад. В этой шифровке турецкая разведка сообщала своему связному о скором прибытии в Моздок диверсионной группы и в связи с этим обстоятельством передавала ему дополнительные инструкции.

Отойдя к ближайшему столику, Степан Мордасов наблюдал, как его связной изучает условный знак турецкой разведки. Эту пятидесятирублевую купюру в Анкаре Мордасову передал лично полковник Керим. Он же объяснил, как купюрой следует распорядиться. Мордасов знал, что с паролем все в порядке, его больше интересовала реакция связного. Изучив купюру, хозяин чебуречной начал старательно протирать тряпкой раздачу. Встретившись глазами с хозяином, Мордасов понятливо кивнул. Вытирание раздачи являлось ответным паролем турецкого связного. Впрочем, ответный пароль Мордасову и не требовался, так как он узнал связного. В Анкаре Керим подробно описал Мордасову Акопа и показал его фотографию. При этом Керим не назвал Мордасову истинного имени связного. Тот был представлен как балкарец Акоп.

Закончив с едой, Мордасов вернулся к раздаче и сообщил Акопу:

– Я бы хотел взять с собой несколько чебуреков для моих бойцов. Вы можете положить их мне в отдельный пакет?

– Конечно, о чем разговор, – приветливо улыбнулся Акоп. – Проходите сюда.

И он распахнул перед Мордасовым дверь, открывая ему проход за раздачу. Оставив вместо себя за раздачей своего помощника, Акоп провел Мордасова в подсобное помещение. Открыв ключом еще одну дверь, он пропустил Мордасова внутрь, зашел сам и снова закрыл дверь на замок. Помещение, где оказался Степан Мордасов, представляло собой обыкновенную кладовку со швабрами, ведрами и половыми тряпками. В то же время кладовка запиралась крепкой железной дверью и вполне могла служить для хранения чего-то более интересного и дорогого, чем ведра и половые тряпки.

– Сколько вас? – сразу же перешел к делу Акоп.

– Четверо, – Мордасов тоже не любил тратить время на пустые разговоры.

Акоп шагнул в сторону, нагнулся и, порывшись в куче грязных пустых мешков, вытащил оттуда заклеенный скотчем полиэтиленовый пакет.

– Здесь документы, – сообщил он Мордасову. – Паспорта и свидетельства о том, что вы являетесь временными переселенцами, то есть беженцами. В Моздоке сейчас таких много. Здесь же ключи от квартиры. Жить будете в деревянном доме, рассчитанном на несколько семей. Хозяева сдают его прибывающим из Чечни беженцам. Жильцы сменяются часто. На вас никто не будет обращать внимания. Так, вы принесли фотографии?

– Да, – Мордасов вытащил из внутреннего кармана восемь черно-белых фотографий, по две на каждого члена своей диверсионной группы.