в лице и отступил на несколько шагов:

— Это…

— Что там? — нетерпеливо спросил Чжан Чжао.

Сяо Чжан застыл. Он выглядел растерянным. Медленно, словно робот, он взял находку двумя руками и аккуратно положил на место.

Грудь Ван Цзэ яростно вздымалась, казалось, что он задыхался. Мужчина понизил голос и сказал:

— Это… Человеческая кожа! Детская кожа!

Отрезок кожи напоминал воротник от шубы, но в нем до сих пор можно было различить черты детского лица: маленькие нос и рот. Стрелка на детекторе аномальной энергии пришла в движение… Это указывало на то, что несчастный ребенок обладал особыми способностями.

Оперативники зашумели.

— Так, так значит… Значит, все это правда… — с трудом произнес Чжан Чжао.

Но прежде, чем юноша успел договорить, он закашлялся, и его чуть было не вырвало в противогаз.

Шэн Линъюань проигнорировал их возню и спокойно попросил фонарик. Слово за словом, он принялся внимательно изучать начертанные на стенах письмена.

— Ваше Величество… Неужели все это следы темного жертвоприношения? — прошептала Гу Юэси.

— Это жертвоприношение, но не темное, — сказал Шэн Линъюань. — Темное жертвоприношение всего лишь «ритуал». Можете считать это своеобразным контрактом.

— Это и есть контракт, — отозвался Сюань Цзи. — Темная жертва используется для призыва демонов, что действительно похоже на заключение договора. Различие лишь в том, что для темного жертвоприношения нужны жертвенные письмена и другие жертвенные атрибуты, чтобы обмен между посредником и Бедствием прошел гладко. Этот ритуал относится к основной категории жертвоприношений, но есть и другие, для которых тоже требуется написание определенных символов…

Кроме него существовали также: «Жертвоприношение свету великих светил» и «Жертвоприношение демона небес». Они пришли в этот мир из тех времен, когда принцесса клана Чжу-Цюэ пожертвовала собой, чтобы подарить жизнь Дань Ли, а восемьдесят один монах создали демона небес.

Но оба этих примера сюда не подходили. Мельком взглянув на Шэн Линъюаня, Сюань Цзи продолжил:

— Их слишком много, и некоторые из них весьма необычны. Я не знаю, к какому именно ритуалу относится начертанное здесь. Должно быть это… как вам сказать… первые жертвенные письмена?

— Тебе не обязательно знать об этой мерзости, — внезапно произнес Шэн Линъюань. Он поднял руку, и от стены отслоился один из окровавленных символов. Когда символ уже почти коснулся ладони Его Величества, всегда послушный черный туман, казалось, обрел собственное сознание. Закружившись ураганом, он тотчас же подхватил жертвенный символ. Наблюдая за этой картиной, Шэн Линъюань медленно склонил голову. На его спокойном лице не было никакого выражения. Сцепившись, черный туман и кровавый символ разлетелись на куски. — Проще говоря, это работает по принципу магнита. Магнит вытягивает зло из всего, чем вы пользуетесь. Если у вас достаточно злобы, вы можете обменять ее на все, что пожелаете.

Сяо Чжэн давно возглавлял оперативников и обладал острым профессиональным чутьем. Услышав эти слова, он тут же позабыл о неприятном впечатлении от сорванной детской кожи и с трудом осведомился:

— Кого обычно приносят в жертву? Существуют ли ритуалы с высоким риском для общества?

— Нет, таких ритуалов не существует, — свет от фонарика Шэн Линъюаня упал на угол стены. Там, во мраке, высилась целая гора человеческой кожи, достигавшая половины роста взрослого мужчины. Всюду на стенах виднелись пятна крови, а рядом валялись обрубки конечностей и ошметки каких-то органов. — Эти дураки уговаривали тигра отдать шкуру4. Темное жертвоприношение направлено на Бедствие, в написании жертвенных символов нельзя спешить. Но у этого «необычного» ритуала были свои собственные условия. И выполнить их должен был тот, кто написал на стенах все эти слова. Когда жертвенные письмена начертаны, пути назад уже нет. Но в смутные времена жертвовать своими женами и детьми было обычным делом.

4 与虎谋皮 (yǔ hǔ móu pí) — букв. уговорить тигра отдать шкуру (в знач.: не имеет шансов на успех, безнадежное дело).

— Так что такое на самом деле это «зло»? Негативные эмоции? — осторожно осведомился Ван Цзэ. Ему казалось, что его руки в чем-то испачканы, и он несколько раз потер их через перчатки. — Нет, старший, у всего в этом мире есть две стороны. Нам ли судить о том, что такое «зло»?

Глядя на Ван Цзэ, Шэн Линъюань невольно подумал о том, что и он и потомок зверя Лэйцзэ были довольно интересными. Они оба были командирами групп. Один казался горячим снаружи, но был холоден внутри. У другого было холодное выражение лица, но горячее сердце. Один не обращал внимания на людей, но всегда относился к ним с особой искренностью. Другой казался невозмутимым, спокойным и хладнокровным… но в решающий момент ему, порой, не доставало находчивости.

— Загустевшие дурные намерения, — ответил Сюань Цзи.

Ван Цзэ замер, но уже через мгновение кое-что осознал.

— Что с тобой не так в последнее время? Разучился разговаривать с людьми? Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился Сяо Чжэн.

Но Сюань Цзи промолчал.

С недавних пор ему многое приходилось скрывать. Когда они были на море, он использовал пламя Чжу-Цюэ, чтобы сжечь Вэй Юя, а позже встал на одну доску5 с Шэн Линъюанем. И пусть оперативники так и не поняли, кто он такой, но за их подчеркнутой вежливостью скрывалась осторожность. Даже Ван Цзэ, давно знакомый с криминальным миром, не желал связываться с ним. Не изменилось только отношение сварливого старины Сяо. Он оставался верен себе и своему недовольству Сюань Цзи.

5 混在一起 (hùn zài yī qǐ) — ставить на одну доску (что-либо с чем-либо); валить в одну кучу (разные вещи, понятия).

Так даже лучше. Это помогало Сюань Цзи чувствовать себя обычным человеком.

— Я хочу сказать, что в каждом чувстве, независимо от того, хорошее оно или плохое, есть толика зла. Хорошо, допустим, даже если ты мне нравишься, и концентрация любви в этом чувстве достигнет девяноста девяти процентов, в конце концов оно превратится в яд… Вечное противостояние любви и ненависти. Понимаешь? Ладно, забудь об этом. Просто отметь этот момент «галочкой» и сделай соответствующие выводы. В любом случае, тебе эти знания ни к чему. Можно подумать, кому-то нечем больше заняться, кроме как влюбляться в тебя, — неохотно ответил юноша.

В присутствии Сяо Чжэна он просто не мог держать рот на замке и выбалтывал все, что в голову взбрело. Но Сюань Цзи не заметил, что стоило ему произнести слова «ты мне нравишься», как Шэн Линъюань слегка сжал челюсти.

Гу Юэси вышла вперед и, вовремя вклинившись в мужской разговор, вернулась к первоначальной теме:

— Может ли это «зло» накапливаться? Если взять немного от каждого человека, а после соединить все вместе, разве этого будет не слишком много?

Сюань Цзи горько улыбнулся и сказал:

— Да, иначе как, по-твоему,