дальнейший путь отряду вновь преградил запертый люк. Значит, те, кто закрылся когда-то в президентском гермокорпусе, укрылись именно в Центре Управления…

Глухо громыхнул ставший уже привычным взрыв, и Виолетта вслед за штурмовиками прошла в курящийся дымком входной коридор ЦУ. Вокруг царил все тот же бедлам, разве что пулевых отверстий вокруг стало заметно больше. В помещении главной пультовой никого не оказалось, но информационные стенды кое-где еще светились неперегоревшими индикаторами. Ершов отправил бойцов осмотреть все помещения и остановился, разглядывая испещренный пулями сигнальный стенд со схемой Новосибирского ЦСГР.

– Здесь постреляли от души, – констатировал он. – Даже странно, что электроника еще работает. Док, вы в курсе, что означают цвета индикаторов? В штурмовой роте этому не учат. Если честно, я такую штуку вижу впервые.

– Нет, но, быть может… – начала было Виолетта.

– Давайте я взгляну! – перебил ее Малевич. – Если вы не против. Это стандартный узел мониторинга и централизованного управления. Подобный принцип применен во всех ЦСГР нашего Концерна. Я хорошо знаком с его функциями, это входит в программу подготовки руководящих кадров. Система разработана и выполнена с максимально возможным запасом прочности и живучести. Тут, конечно, многое повреждено, но в комплексе узел сохранил работоспособность.

Малевич подошел к сигнальному стенду, подобрал валяющийся неподалеку кусок какого-то рванья и стер с индикаторных панелей толстый слой пыли.

– Вот, смотрите! – он принялся указывать пальцем на еще светящиеся точки. – Это схема состояния сегментов ЦСГР и их секторов. Зеленые индикаторы означают, что ни один из них не заблокирован. Вот тут пожарная индикация! Соответственно, мы видим, что возгораний внутри Периметра тоже не было, и система пожаротушения не срабатывала, и никакие сектора…

Он сделал паузу, разглядывая разный цвет сигнальных огоньков на схеме, и еще раз протер ее тряпкой.

– Вот тут интересная ситуация! – Малевич ткнул пальцем в стенд. – Пожара не было, но в секторе пищевой органики герметично заблокирован по протоколу локализации возгорания один из гермокорпусов. Причем откачка воздуха не производилась, как я понимаю… То есть подземные теплицы с животноводческими фермами и уровни гидропоники отрезаны от остального Центра. Вода туда все еще подается, а вот воздух – нет. Так что там теперь один огромный морг. Могу разблокировать, если надо. – Он посмотрел на Ершова: – Чтобы потом лишний раз не взрывать люки.

– Док? – Инвазивный лейтенант бросил на Виолетту вопросительный взгляд. – Что скажешь?

– Предлагаю не спешить. – Она поставила на ближайший рабочий стол саквояж и принялась воевать с замком. – Мне хватает загадок с вирусом, не хватало еще получить инфекции трупного разложения через пару дней или чего-то в этом роде. Мы ведь всегда можем открыть этот корпус?

– В любой момент, – заверил ее Малевич. – Это дело двух минут, я знаю последовательность и все необходимые коды!

– Ерш! – В дверях, ведущих вглубь этажа ЦУ, появился Репей. – Мы нашли одно тело, в Блоке Правительственной Связи. Тебе стоит посмотреть. Других трупов тут нет, обшарили все.

Блок Правительственной Связи оказался довольно большим сектором, разбитым на несколько помещений. Вдоль стен высилось какое-то оборудование, стояли операторские пульты, компьютеры и рабочие места обслуживающего персонала. В нескольких студиях обнаружились комплекты некогда мягкой мебели, профессиональные видеокамеры на штативах, большие жидкокристаллические экраны и мониторы. Все было изувечено, растерзано и расстреляно, технические помещения радиостанций захламлены разбитой радиотехникой, давно превратившейся в хлам. В самой дальней комнате, предназначенной, по словам Малевича, для проведения особо секретных сеансов связи особой важности, осуществлявшихся исключительно между Президентами ЦСГР, в самодельной петле висел труп.

Совершивший самоубийство человек не имел скафандра и был облачен в истлевший комбинезон с нашивкой эпидемиологического отдела. Его труп давно истлел, нижняя часть скелета осыпалась на пол грудой костей, верхняя же застряла в складках одежды, не позволяя останкам рухнуть.

– Интересный способ обезопасить себя от заражения. – Ершов медленными шагами обошел висящее в петле тело. – Док, когда вернемся, не забудь порекомендовать его научному сообществу. – Он взял труп за отворот одежды, и останки, лишившись хрупкого равновесия, с грохотом ссыпались ему под ноги. Череп покойника ударился об пол и покатился куда-то под разбитые столы. В руке у инвазивного здоровяка осталось лишь истлевшее тряпье покойника, но Ершов не обратил на произошедшее никакого внимания.

– Хазанов МНС, – прочитал он надпись на нашивке и разжал кулак, позволяя комбинезону шлепнуться в пыль следом за костями своего хозяина. – Странные инициалы. У него было два имени или два отчества?

– Он был младшим научным сотрудником, – машинально произнесла Виолетта, содрогаясь от такого кощунственного обращения с останками покойного. – Его надо похоронить…

– Я только что это сделал, – сообщил Ершов, носком ботинка расправляя комбинезон так, чтобы тряпье закрывало торчащие из-под него кости. – Репей, что со спутниковой связью?

– От нее осталось только название. – Боец протянул ему пыльный автомат, тронутый ржавчиной в нескольких местах. – Зато нашли ствол. Видимо, его! – Он кивнул на валяющийся под столом череп. – Патронов полмагазина, канал ствола сильно проржавел, после крайней чистки из этого автомата много стреляли, оксидирование не спасло, ствол был старым уже тогда. Этот МНС появился здесь после того, как тут все разнесли, надежно заперся, а потом благополучно вздернулся.

Боец подошел к лежащим на полу проломленным пластиковым ящикам с целлулоидной бумагой и разгреб ногой рассыпавшиеся листы. Под ними на паркете обнаружилась неровно нацарапанная надпись: «Навеки один».

– Автоматным стволом, похоже, накорябал, – сообщил штурмовик. – Не сразу увидели. Он с этих ящиков в петлю полез, а когда оттолкнулся, они упали и закрыли собой его последний привет.

– Ну, любил человек побыть один, – пожал плечами Ершов. – У каждого свои пристрастия. – Он обернулся к ошарашенной Виолетте: – Вот тебе и ответ, док! Узлы связи раздолбали на второй день эпидемии, поэтому связь и пропала. Но события продолжались гораздо дольше, так тщательно каждый уголок Центра за пару суток не разнесешь.

– Если на улицах нет останков, значит, их собрали и кремировали, – нетвердым голосом произнесла Виолетта. – Возможно, этот человек был последним из тех, кто это сделал. Он похоронил своих товарищей и… – Она сглотнула комок и замолчала, стараясь не поддаваться эмоциям.

– …и спрятался от покойничков в надежном месте! – закончил за нее Ершов. – Нет, док, версия красивая, но неправдоподобная. Когда остаешься один на всем белом свете, не запираешься на все замки и не носишь с собой автомат. Времени у нас предостаточно, так что осмотрим Центр и все поймем. А пока надо выполнить задание. – Он кивнул своему бойцу и вышел в эфир: – Внимание всем! Выходим на улицу. Пора навестить склад пищевого НЗ, пока еще светло.

До сектора, в котором размещались стратегические склады, пришлось добираться больше часа. Дорога, ведущая туда,