Я очень уважал этого человека, преклонялся перед ним. Сколько я произнес в его адрес хвалебных речей… Я и лично был с ним знаком. Из академиков он, наверное, одним из первых стал коммунистом. Для меня он был не только близким человеком, но он был НАШ, наш советский ученый. К сожалению, теория его оказалась несостоятельной. Я сейчас не хочу выступать судьей. Это специальный предмет, и он требует более глубокого анализа. Видимо, теорию Вильямса[920] можно применять, но не во всех зонах нашего огромного Советского Союза. А у нас как? Если один крикнул «Ура!», то другие тоже горланят. Вот мы и горланили: «Теория Вильямса! Травопольная система!» Ее ввели во многих районах, краях, областях и республиках, а она не дала должного эффекта. Мы имели большие потери.

Хочу вспомнить историю этого вопроса. Как до революции, так и сразу после нее мы не имели возможности вести сельское хозяйство на должном уровне. Мы не имели машин, семян, минеральных удобрений и прочих необходимых компонентов, а опирались на то, что давала природа. У нас был самый примитивный, экстенсивный способ ведения хозяйства – трехполка.

Затем вместо трехполки стали вводить многопольную систему. Многопольная система мало что давала из-за отсутствия минеральных удобрений. Плохо мы знали эту систему. Началась дискуссия о наилучших способах ведения сельского хозяйства. Вильямс выдвинул теорию травопольной системы. Академик Прянишников доказывал необходимость использования минеральных удобрений. Эти «великаны» жили в одно время. Прянишников[921] убеждал, что пора строить заводы, производящие минеральные удобрения. Он не отрицал посевов клевера и других трав, улучшающих структуру почвы, но главное место в его теории занимали минеральные удобрения. Он считал, что только с их помощью можно поднять сельское хозяйство на должный уровень. Теория Вильямса подкупала тем, что почти не требовала капиталовложений. Она основывалась на травопольном обороте, чем обеспечивалось снятие высоких урожаев. А эти высокие урожаи через травополье закладывали еще более высокие урожаи на будущее. Ну, что может быть увлекательнее, особенно в то время, когда страна не располагала капиталами, не имела ни химической, ни вообще развитой промышленности.

Он предлагал так построить севообороты, чтобы два или три поля были бы заняты под травами, а остальные – под культурами. Таким образом, посевы трав (клевера или люцерны, в зависимости от района, где какая трава лучше произрастает) накапливают азот в своих корнях, создают и улучшают структуру почвы: она не распыляется, а становится комковатой. Улучшается проникновение воздуха в почву, что создает лучшие условия для роста культурных растений. Можно было решать задачу увеличения урожайности без большого количества минеральных удобрений, о которых говорил академик Прянишников.

Победил Вильямс. Все мы тогда были за него. Партия навалилась всем своим авторитетом на внедрение травопольной системы. На Украине травопольная система была внедрена наиболее последовательно. И несмотря на это, мы имели низкие урожаи и зависели от погоды. На юге Украины вообще ничего не получалось. Поля, засеянные люцерной, не давали должного хозяйственного эффекта, там получали плохой урожай. А плохой урожай люцерны – это и мало азотных удобрений в почве, и мало кормов.

К предупреждениям академика Прянишникова, который более трезво смотрел на вещи, не прислушались. Он упорно стоял на своем, требовал производства удобрений и создания почвообрабатывающих машин, не разрушающих структуру почвы: мелких плугов, борон, того, чего нам так не хватало на целине.

Вильямс отрицал полезность бороны при обработке почвы. Борона, по теории Вильямса, «вредительское» орудие производства. Им в принципе отрицалась мелкая пахота, а это неправильно. В зависимости от условий нужно пахать глубоко или пользоваться орудиями мелкой пахоты. На Украине, в засушливых районах в степи применялся так называемый буккер. Это многокорпусный плуг, но мелкий. Один известный профессор Саратовского института упорно отстаивал применение буккера. По-моему, он за это был арестован, осужден и расстрелян как вредитель. И не только он один.

Теория Вильямса господствовала довольно долго. Было принято даже специальное правительственное решение, и все стали за Вильямса. Прянишникова, к счастью, в сталинские грозные времена не репрессировали, после войны он скончался сам. Его теория так и не была признана при его жизни, хотя она подсказывала реальный путь подъема сельского хозяйства. Имелись ли хозяйства с большой отдачей, работавшие по методу Вильямса? В некоторых районах, в специальных условиях, получали высокие урожаи, но в массе его система не давала эффекта. В результате большой вред (я бы употребил даже такое слово) сельскому хозяйству был нанесен принятием травопольной системы академика Вильямса. Несмотря на то, что я долго восхвалял его теорию, я же и взял на себя ответственность за отказ от нее. Жизнь требовала пересмотреть ошибочные решения. Я должен оговориться: для некоторых районов травопольная система, может быть, и подходит.

Мы подвергли критике травопольную теорию Вильямса и сориентировались на Прянишникова.

Из архивов мы извлекли документы умершего к тому времени академика Прянишникова, замечательного человека. Он предлагал более реальные, конкретные методы увеличения урожая. Тут и навоз, и трава, и люцерна, и клевер, но в основе всего лежали минеральные удобрения. Особенно минеральные удобрения. Без них дальше двигаться оказалось просто невозможно. Что такое навоз? Навоз – это те же минеральные удобрения. Растение питается не навозом, а содержащимися в нем веществами, доступными для корневой системы. Химия может дать эти вещества в чистом виде. Может быть, на первых порах не самого лучшего качества. Но не все это понимают.

Не так давно я встречался с отдыхающими из соседнего дома отдыха. Я услышал от них такую обывательскую точку зрения: «Минеральные удобрения хуже навоза. От них в овощах появляются какие-то запахи». Эта точка зрения никуда не годится. Что такое навоз? Это дерьмо человеческое или дерьмо животных. Но когда вы кушаете редиску или капусту, едите щи, вы же не ощущаете запаха, знакомого нам от рождения.

Хочу вернуться к методу квадратно-гнездового сева. Такая мысль впервые возникла в конце 40-х годов у одного приехавшего на Украину проверяющего. Он поделился идеей со мной. Я привлек агрономов, инженеров, и стали приспосабливать сеялки так, чтобы высевать семена строго по квадрату в специальные гнезда. Это позволяло их потом обрабатывать не только в продольном, но и поперечном направлении. Поле начинало походить на шахматную доску с растениями в углах квадратов. Побудила нас к этому плохая и несвоевременная обработка пропашных культур, а от этого зависел урожай.