речи потерял — она отступала от него мелкими шажками с выражением, которое он еще никогда, ни в одной из самых отчаянных ситуаций, не видел на ее обращенном к нему лице.

В глазах ее стоял самый настоящий животный страх.

И не было в них даже проблеска узнавания.

— Мы уже говорили с тобой, — обратился к ней посланник Второго мерным, увещевательным, убаюкивающим тоном, — что агрессивность присуща только дикому, неразумному миру. Который создания высшего разума должны решительно отвергнуть. Ты ведь не хочешь погрязнуть в нем, правда? У тебя есть шанс на лучшее существование, на вечное существование. В мире, в покое, без боли и страданий. Но для этого ты должна отринуть этот низменный мир, оградить себя от него, оборвать все нити, которыми он пытается привязать тебя к себе, чтобы — когда ты станешь полностью достойной — воспарить из него к свету, добру, вечности …

Первый отключился от него, не сводя глаз с Лилит.

И не веря им.

Она жадно внимала каждому слову — мелко и истово кивая с горяченным блеском в глазах и шевеля подрагивающими губами всем им в такт.

Как будто демонстрируя, что согласна с любым из них, и обещая следовать им всем без исключения.

— Лилит, не слушай этот бред! — снова шагнул вперед Первый, протягивая к ней руки.

Она рывком повернула к нему голову, показав на мгновенье зубы над вздернутой верхней губой — и тут же охнула, вжала голову в плечи, сморщила в отчаянии лицо и метнулась за спину посланника Второго.

— Кто это? — послышался оттуда ее дрожащий голос. — Что он хочет? Зачем он это делает?

Тот посмотрел, наконец, на Первого — с холодным любопытством укротителя перед лицом ни разу прежде не виданного зверя.

— Но это же очевидно! — ответил он также Первому. — Это — исчадие этого мира, которое явилось, чтобы помешать тебе вырваться из него на свободу. Но я здесь для того, чтобы уберечь тебя от опасностей и помочь тебе не сойти с истинного пути.

Он склонил голову к плечу, взглядом провоцируя Первого подтвердить его слова каким-нибудь резким словом или движением. Не дождавшись от него ни того, ни другого, он удовлетворенно дернул бровью и отступил чуть в сторону, повернувшись к нему в профиль, а к Лилит лицом — так, чтобы она снова была у Первого, как на ладони.

— Но ты и сама должна быть твердой, — снова пригвоздил ее к месту пристальным взглядом ее укротитель. — Поэтому сейчас ты найдешь неподалеку самое глухое и самое темное место и проведешь там весь день, до ночи, в размышлениях о том, как избегать ловушек этого враждебного тебе мира. И не забывай, что в твоих руках находится также будущее этого младенца. Он невинен, он не должен отвечать за твои ошибки — ты же не хочешь, чтобы его отдали в более достойные руки, правда?

— Только не это! — отшатнулась от него Лилит, и отчаяние, страх, ярость вытеснились из ее взгляда мольбой. — Я все сделаю правильно!

И в подтверждение своих слов она опрометью бросилась в заросли.

В полном ошеломлении Первый перевел взгляд на посланника … нет, не просто, как выяснилось, посланника, а весьма талантливого ученика Второго.

Тот повернулся к нему с довольной усмешкой на губах и все тем же провоцирующим выражением в глазах.

— Как видите, — протянул он с издевательской ленцой в голосе, — при должном подходе неподдающихся объектов просто не существует.

— Что вы с ней сделали? — выдавил из себя Первый — слова выходили с трудом из перехваченного горла.

— Мы избавили ее от бесплодных иллюзий, — объяснил ученик Второго самым любезным тоном. — Как прошлых, так и будущих.

— Вы лишили ее сознания?! — Голос у Первого сорвался.

— Да что Вы — мы же не варвары! — деланно всплеснул руками ученик Второго. — Мы просто подавили в нем воспоминания о том, чему уже не суждено реализоваться. Согласитесь, это было довольно гуманно с нашей стороны — зачем мучить первородную не сбывшимися фантазиями? Взамен мы оставили ей одну, но вполне достижимую цель — которая, как Вы, возможно, заметили, не вызывает у нее никаких возражений.

Первый понял, что ошибся.

Второму мало было посеять в его мире хаос и разрушение, как в других.

Ему мало было показательно разрушить творение самого мира.

Ему даже мало было узнать, что в этом мире все еще оставались его марионетки, безрассудно спасенные Первым.

Ему понадобилось превратить в такую же саму сущность этого мира, причину и цель его создания.

Ему не нужно было уничтожение этого мира — ему нужно было уничтожение воплощенной в нем мечты.

— Да я тебя …! — забыв обо всем, бросился Первый — за неимением под рукой Второго — на его ученика.

— Что? — не сдвинувшись с места, встретил его тот подзадоривающим взглядом. — Уничтожить меня Вам не под силу — и даже если случится невозможное, мне на смену придет другой. А потом третий, четвертый — отныне она всегда будет под нашим неусыпным контролем. А вот ничем не спровоцированное нападение на представителя нашей башни даст нам долгожданный повод ввести сюда куда более значительный контингент. Продолжим?

У Первого опустились руки — в прямом смысле.

Когда он вспомнил картину расправы такого вот контингента над животным миром.

— Разумно! — одобрительно усмехнулся ученик Второго. — Я вижу, опыт других миров не прошел для Вас даром. Ваше участие — даже косвенное — в любом из них до сих пор приводило к одной катастрофе за другой. Отныне этому положен конец — мы берем на себя благородную миссию их защиты от Вашего деструктивного влияния.

— Отдайте хотя бы младенца, — процедил Первый сквозь сжатые до боли зубы.

— Я полагаю, было бы крайне жестоко, — сделалась змеиной усмешка ученика Второго, — отобрать у первородной ее детеныша. Мы ведь не хотим приносить ей страдания, правда? И потом — что Вы будете с ним делать? Забрать его к себе в башню Вы не можете — для этого нужно разрешение нашей, остаться с ним здесь … насколько я наслышан, Вас ждут крайне неотложные дела. Хотя … — сделал он интригующую паузу.

Первый безжалостно подавил вспыхнувшую надежду — под любым предложением Второго, в какую бы привлекательную форму оно ни было облечено, всегда скрывалась алчная, ненасытная пасть его зависти и мести.

— В одном с Вами трудно не согласиться, — зазвенел голос достойного ученика Второго предвкушением. — Вы действительно создали этот мир. Который уже никогда не будет прежним. Таким, каким Вы его задумывали. Таким образом, Ваш эксперимент с полным правом можно назвать неудачным. И если