таких размеров, что человек с ничтожеством развития духовного, готов, на первый взгляд, на всё, только бы вот такое как-либо, каким угодно способом унять. Что ж, чувство это сплошь из тленных, низших, и двигаясь у таких чувств на поводу к красивому и совершенному уж точно, сколько не старайся, не придёшь. Одновременно вместе с тем, разумеется, о свойствах вовсе обходиться без какой-либо еды, тех, кого, вроде бы, потом, и многие признавали существами высшими, богоподобными, как и казалось наблюдателям со стороны, рассказано тоже немало, разного. На данном поприще встречаются повествования, упоминающие скромность, малое количество съедаемого, а то и полное отсутствие какой угодно пищи в течение довольно длительного времени. И тут как будто сам собой формируется первый из выводов, который так и хочется себе по ходу дела описать — когда вопрос касается съедания чего-либо, то есть необходимости направить что-либо такое внутрь, отправив в рот, чрезвычайно многое зависит от того, насколько вот такой вот испытуемый духовно развит. Если развитие ничтожно, то жизнь по ходу дела движется обычной каждодневной чередой и вот такая вот необходимость так, как-нибудь, а поддержать организм обыденным питанием и возникает каждодневно-постоянно. А если же развитие духовное становится достаточно высоким, то и столь необоримо-острая необходимость именно усердствовать, с настырным постоянством успокаивая чем-то через рот, иначе не дающее покоя чувство голода, либо снижается, а может, в целом, вовсе пропадает. Похоже, в случае роста совершенства духа, пища становится далеко не так незаменима? Что тут сказать? Одно здесь точно — отрицать такого рода утверждения по меньшей мере сложно. И вместе с тем найдётся что и возразить. И тут, подумаем, какие выводы, а можно было бы по ходу дела сформулировать исходя из собственного опыта? Что, в сущности, имеем? Потребление еды сократилось до съедания чего-либо растительного один раз в день, пусть и количество съедаемого маленьким не назовешь. Живот подрос, приобрёл чуть выступающий, слегка обрюзгший вид, и даже иногда при движении туда-сюда ощущается таким трясущимся мешком. Но и не более того. Увеличение размеров явно прекратилось, и то, что случилось с животом, к какому-либо утолщению иных частей, размеров тела, тут сомнений нет, не привело. Скорее даже в некоторых проявлениях наоборот, тело как будто подтянулось, и на ощупь, как и при взгляде на движения с несомненно отмечаемым переливанием мышц под кожей, с некоторых пор стало определённо выглядеть заметно лучше. Поверхность кожи, пусть и не на всём теле, тоже начала смотреться несколько приятней. А это всё заставляет подтвердить для самого себя и без того уже давно подмеченное до того — всё тело, никаких сомнений, больше чем активно переделывается и преобразуется. Тело становится иным, и в этом, кстати, наблюдается одна из причин, побуждающих как можно чаще мыться — вода при всём подобном помогает избавляться от того, с чем тело при такого рода переделках расстаётся. Тут разговор, разумеется, не только о кожном покрове и о волосах. Вода, сомнений нет, уносит кое-что ещё из того, что связано с душевной энергетикой, но об этом пока знаю, вне сомнения, немного, и потому рассуждать здесь всё-таки довольно трудно. Нет, вне сомнения, прекрасно помню, что моча тоже уносит что-то, связанное с информацией, уже сумел предположить, что моча участник некого информационного потока, идущего сквозь тело, но и только то, понятно, что, увы, пока такого мало чтобы делать более внушительные выводы. Поэтому вернёмся к пище. Раз тело перестраивается, и притом активно, внутрь поступающая пища тоже выглядит необходимой. При этом выглядит всё так, что всё, что, после поедания, попало внутрь, в довольно скором времени окажется там, если только можно, в что-либо преобразовано, и так заменит всё, существовавшее до этих перемен. А это значит, то, что так пришло, подспудно станет составляющей такого важного объекта? То есть, как же такое не желать? Вот только, чем же такое заставляет выглядеть подобное заметно привлекательнее всякого прочего иного? Пища, кто только и, питаясь, разное не ест! По сути, все живущие едят. И каждому что-либо съевшему такое вот питание организует помощь в переделке собственной растущей и меняющейся плоти. Разница в том только видится, что в случае, когда голод терзает, то всякое, что в теле происходит, выглядит более активным, ещё, как надо полагать, в плане духовной энергетики те, что способны ограничивать свои позывы к насыщению, определённо побогаче прочих. Ну, а такое что даёт? Что ж, предположим, что частицы плоти, и притом любые, распространённые по миру, несут в себе ничтожный отблеск энергетики образа того творения, в существовании которого, в жизни которого таким частицам удалось когда-то поучаствовать. Немного странная картина получается, довольно трудно зацепиться за идею. Чем могут выделяться эти, просто непомерно бледные, ничтожные отблески памяти о чём-либо когда-либо случившемся, да ещё когда так может получиться, что тем частицам плоти может быть отпущено когда-то, где-то, как-то побывать составляющими самых разных из живущих организмов? Если такие крошечные составляющие хранят в себе намёк на память о каком-то там существовании, то это что, отблеск тогда присутствовавшего там Света от какой-то жизни в тех частицах? Или намёк на словно зацепившийся и в результате не ушедший Свет? Что энергетика таких частиц повыше? Или такие составляющие вдруг окажутся гораздо привлекательнее при создании каких-то клеток и бактерий? И всё-таки пока не очень ясно, что же тут так выставляется в приоритете. Опять же, если есть наличие какой-то важной и принципиально значимой разницы в том, что же в подобном случае и именно за продукт съедается во время действий, и уж тем более несущих признак культовых отличий, то что тут больше разницы имеет — только то, что это нечто было при подобных процедурах съедено, или что тот, кто съел, занимаясь перед тем приготовлением, то есть, самым внимательным образом смотрел как приготовится всё то, что и съедается потом? Желудок и кишечник в организме — это, в сущности, одно, пусть здесь всё и вступает напрямую в непосредственный контакт со всем съедаемым, но глаз тут нет, так что в наличии контакт можно сказать вслепую. Меж тем само присутствие участия в приготовлении с исполнением различных ритуальных действий предполагает яркую фиксацию происходящего, то есть то, что будет видимо и наблюдаемо при всех такого рода действиях, последствием чего имеет некую особенную важность. Ещё неплохо будет не забыть, что если некоторые высшего духовного развития личности и демонстрировали, и неоднократно, явное ослабление своей зависимости, и зависимости целостности и сохранности собственного тела от того, чего и сколько было как-либо по