Скажу сразу: я вела себя как пай-девочка. Держалась от Артема на расстоянии полутора метров, выпила лишь один бокал шампанского, на все вопросы ровным голосом отвечала: «да», «нет», «не знаю» и «вы у нас начальство, вам виднее». Да и что за манера все время спрашивать: «Так стал наш журнал лучшим в мире?» В конце концов, мне на помощь пришел отряд специального назначения в виде Тани, Киры и примазавшегося к ним Жени. Таня приняла огонь на себя, напомнив Артему, что они чуть не стали коллегами. А я тем временем, пробормотав какой-то извинительный бред, скрылась в женском туалете. Похоже, скоро вся редакция будет считать, что у меня недержание или кокаиновая зависимость.

— Можешь выходить, он ушел в зал, — заглянула в дверь Кира.

— Если ты сейчас скажешь: «Видела бы тебя Олеся!» — я тебя придушу прямо здесь, — пригрозила я на полном серьезе.

Кира ухмыльнулась:

— Не доставлю тебе такого удовольствия. Там полредакции по вестибюлю бродит и просто жаждет с тобой пообщаться.

— Приятно быть знаменитой! — храбро улыбнулась я.

Лариса трепала мне нервы всю следующую неделю. А эта завистливая толстозадая корова — треплет до сих пор.

Каждый раз, когда я рассматриваю оскаровские наряды, я не устаю удивляться, как с толпами стилистов, среди которых есть такие гении, как Рэйчел Зои Розенцвайг, Филип Блох, Андреа Либерман и Патриция Филд, голливудским знаменитостям удается ТАК плохо одеваться! У меня есть только одно объяснение: все эти знаменитости (за редким исключением) родом из трейлерных городков, и даже усилия гениев ничего не могут поделать с генами люмпенов. Которые, кстати, отлично видны на снимках папарацци, сделанных на улицах Лос-Анжелеса, — все эти мятые джинсы, немытые волосы и кошмарная обувь.

Разумеется, есть звезды, которые культивируют свой плохой вкус, — Бритни Спирс, например, — и это только добавляет им популярности. Но есть несколько персонажей, которые совершенно необоснованно претендуют на статус видных модниц, чем меня невероятно раздражают:

1. Когда пару лет назад Сару Джессику Паркер официально провозгласили иконой моды, я чуть не отправила письмо протеста в Совет американских дизайнеров. Простите, какая икона? Какой, на фиг, моды? Только слепоглухонемые не знают, что миссис Бродерик всю свою не короткую жизнь одевалась так, что мистер Блэкуэлл рыдал от ужаса. И ее злоупотребление самым махровым стилем 1980-х посреди 1990-х — это еще самое безобидное! Весь первый сезон Sex in the City вне съемочной площадки Паркер распугивала своим вопиющим вкусом журналистов и поклонников. В какой-то момент продюсеры подсчитали реальные и потенциальные убытки, вызвали стилиста сериала Патрицию Филд и передали ей с рук на руки нашу героиню. Гениальная Патриция «вела» Паркер последующие пять сезонов, и все восторгались «безупречным стилем Сары Джессики!». И что? Сериал закончился, еще годик Паркер продержалась на заветах Филд, а затем стала стремительно скатываться туда, откуда пришла. У нее осталась единственная надежда сохранить репутацию и миллионы поклонников — киноэкранизация «Sex in the City», к которой уже подтянули Патрицию Филдс.

2. Сиенна Миллер — вот кому мне хочется хорошенько дать пинка под зад! Мало того, что вся ее карьера строится на романах со знаменитостями, так она еще и без зазрения совести плагиатит стиль Кейт Мосс! И ладно бы правильно плагиатила, а то нахваталась, как и все эти безмозглые голливудские старлетки, основных «тезисов» — писк сезона + винтаж + сумка-торба + взлохмаченные волосы — и вперед, к вселенскому позору! Она даже не постыдилась пойти по стопам Кейт и сделать собственную коллекцию одежды. Правда, мир не без добрых людей — мисс Миллер с ног до головы обвинили в том, что она просто-напросто использует в коммерческих целях свою артистическую популярность. Ну-ну, было бы что использовать. Я прямо-таки удивляюсь, как божественная Кейт не набьет чем-нибудь тяжелым свою Birkin и не отдубасит воровку.

3. Кира Найтли — жертва моды в чистом виде. Из милой девочки с каштановой челкой в нарядах, соответствующих ее возрасту, она за считанные дни превратилась в мелированную стерву в платьях с плеча Шэрон Стоун. А все потому, что какой-то недоброжелатель наплел глупенькой провинциалке, что одеваться взросло и гламурно — это — оооооо! — круче, чем вареные яйца «Фаберже». Кто-нибудь, позвоните ее родителям.

4. Николь Кидман — еще одна жертва моды, причем всегда неудачно одетая. За очень редким исключением. Но в отличие от малолетней Найтли, взрослой даме с почти двадцатилетней голливудской карьерой за плечами нет прощения! На пятом десятке лет пора бы уже знать, что, заимствуя в самом модном французском доме самое дорогое платье, отнюдь не станешь иконой моды. А вот жертвой — пожалуйста!

5. Рене Зельвеггер. Нет слов. Поэтому позволю себе процитировать мистера Блэкуэлла: «Она выглядит как раскрашенная тыква на шесте».

Каждый модный сезон начинается с того, что я клянусь себе: «Мне понадобится только одна пара цветных лакированных туфель, одна большая сумка, одна пара высоких сапог на танкетке, одно кашемировое пальто, два платья, а тренчкот можно не покупать, у меня их и так шесть штук». И все заканчивается тем, что в коридоре выстраивается очередная бесконечная вереница обуви и сумок, а шкаф не закрывается от переизбытка новой одежды. Девушке взяться за работу в модном журнале — это примерно то же, что алкоголику устроиться в винный магазин. Постоянное пребывание среди модной одежды отнюдь не подавляет чисто женскую потребность делать покупки. Что печально сказывается на моей финансовой истории.

В советские времена элегантность давалась кровью — надо было найти, достать, урвать. Теперь же нужно просто ОЧЕНЬ много работать, чтобы МНОГО заработать. Мы так привыкли жить в одном из самых дорогих городов мира, что уже давно не обращаем внимания на то, что одежда у нас стоит целое состояние. И хотя подоходный налог у нас взимается по твердой ставке — тринадцать процентов независимо от суммы дохода, высокие таможенные пошлины, которыми облагаются импортные товары, означают, что шопинг — дорогое удовольствие.

Только арабские принцессы и жены русских миллиардеров не заметили, что мода серьезно подорожала. Переход на евро, инфляция, то да се, и вот результат: сегодня тысяча вечнозеленых долларов — это мелкая сумма, которой хватает разве что на «булавки». Приличную вещь в бутиках за эти гроши вне распродажи найти практически не представляется возможным. Даже одеваться в настоящий винтаж стало просто скандально дорого. Например, туфли 1940-х годов могут стоить четыре тысячи долларов! Такую покупку позволит себе не каждый, тем более что распродаж на винтажные вещи не бывает (если только они не начали разваливаться на глазах).

И мы изгаляемся, как можем, чтобы не выглядеть бессмысленно сорящими деньгами транжирами. Устраиваем набеги в немногочисленные шоу-румы, чтобы поживиться вещами по оптовой цене. Ездим в Европу, только для того, чтобы пройтись по магазинам. И не выходим из дома без дисконтных карт. Правда, обычная для представителей глянца огромная, почти распродажная скидка по карте — тридцать-сорок процентов, — все равно не опускает цену в московских бутиках до миланской отметки, но хоть что-то!