— Иду я спать… Только можно я книгу возьму?

— Бери, — согласилась Верис, — ты хоть немного успокоилась?

— Не знаю… спокойнее стало.

— Вовремя его император вызвал, — заметила Верис. — Ну да ладно, темной ночи, Риате.

— Темной ночи, капитан Верис и… спасибо вам огромное.

Она только улыбнулась, по-доброму так, и я пошла в свою комнату.

Правда книгу читала до полуночи.

* * *

Утро… легкое прикосновение к моим губам, аромат цветов и легкий, едва уловимый запах каррисы…

Когда распахиваю глаза в спальне уже никого нет, а на постели лежит букет ярко-алых кувшинок и корзинка со спелыми черными ягодами каррисы.

Долго сидела на постели, обняв колени, и смотрела то на цветы, то на ягоды. С одной стороны где-то в глубине души мне было приятно, что лорд Тьер несмотря ни на что от меня не отказался, с другой… мое мнение вообще в расчет не принималось, видимо. И тот факт, что я вернула кольцо, для магистра ничего не значил.

«У тебя нет права отказаться от меня, Дэя» — и никак иначе.

Замерцал воздух, через мгновение материализовался возрожденный дух смерти.

— Темных дней, — Дара весело улыбнулась, — как спалось?

— Темных, — ответила я, — спалось… как и всегда.

Весело подмигнув, возрожденная кивнула на цветы и посоветовала:

— Посмотри внимательно.

Я потянулась к букету, подняла… под цветами лежала маленькая коробочка… Уже предчувствуя что там увижу, переложила цветы на колени, взяла упаковочку, осторожно открыла… Кольцо красного золота с черным бриллиантом мирно возлежало на золотой бархатной подушечке!

Выражение: «У тебя нет права отказаться от меня, Дэя» продемонстрировано наглядно.

— Мне очень хотелось посмотреть на твое лицо, когда ты его увидишь, — весело заявила Дара. — И да — оно того стоило.

Выражение лица у меня, наверное, действительно было примечательным.

— Я его не надену, Дара, — едва сдерживаясь, сказала я.

Дух смерти развела руками и почти пропела:

— А придется, Дэя…- и, глядя на мою недовольную физиономию, серьезным тоном добавила. — Поздно отказываться, Риате.

Действительно поздно. Ты дала согласие, позволила надеть его на палец — все! Считай, что подписала договор на пожизненную принадлежность Тьеру. Если бы камень стал красным, белым, или даже золотым — у тебя был бы шанс разорвать помолвку, а Тьер срубил бы под корень весь Авердский Заповедный лес, да и перебесился бы… может быть, хотя тоже вряд ли. Не в его характере отступать. Но бриллиант черный. Я тебе даже открою страшную тайну, за что Тьер меня не похвалит, и честно признаюсь — он стал черным еще в тот самый вечер, когда ты столь неосмотрительно согласилась выпить золотое эльфийское вино.

— Что? — изумленно переспросила я.

— Древняя магия эльфийского королевского двора, — Дара вновь руками развела, мол, она тут вообще ни при чем, — Дэя, вспомни, что сказал гоблин. И вообще, неужели тебя тогда не насторожила сама ситуация?

Насторожила? Ситуация? Да меня все настораживало!

— Дааа, вот что бывает с маленькими невинными девушками, когда в них влюбляются опытные и властные мужчины. Вот если бы не согласилась стать его женой и кольцо не надела… Хотя, — Дара широко улыбнулась и слетела с моей кровати, — нет, у тебя в любом случае не было и шанса с того самого мгновения, как ты произнесла: «У меня оно бьется раз в десять быстрее, когда Тьер на меня смотрит». До этого момента господин был уверен, что ты и не думаешь о нем, как о мужчине, но ваш разговор с Тимянной решил все — и магистр начал действовать.

— Насколько я поняла, — у меня дыхания не хватало, — действовать лорд директор начал раньше! Вызвав меня в кабинет для весьма интересного предложения!

— Ага, — Дара усмехнулась, — только речь для данного разговора Тьер учил заранее. Он вообще искренне надеялся, что ты начнешь краснеть и смущаться в его присутствии, и сама заведешь разговор на тему: «Могу ли я что-то для вас сделать?», а ты его прокляла!

Да еще и нашла чем! Он и так едва сдерживался!

Сижу, и что сказать я не знаю. Потом вдруг вспомнила:

— А почему он вообще позволил себя проклясть?

— Ну, — дух смерти пожала плечами, — я так поняла, что он решил, что ты знаешь чем наградила и сама предложишь облегчить его страдания… А тут! Я чуть со смеху повторно не умерла, глядя, как Тьер бесится.

Мне не до смеха было. Совсем.

Дара тут же сделала серьезное лицо и с намеком произнесла:

— Я тебе ничего не говорила.

Да уж, все и ничего.

— Так что с этим кольцом и с тем вином? — требовательно спросила я.

Безмятежно улыбнувшись, Дара произнесла:

— Кольцо лучше надень, если к нему кто другой прикоснется, может очень сильно пострадать… Яна, например…

Я молча, но непреклонно закрыла коробочку.

— Знаешь, — Дара присела на край кровати, — если честно, ты не права. Это все равно, что казнить человека за то, что он хотел убить, но пощадил свою жертву. Да, Тьер собирался сделать тебя своей любовницей… но пожалел ведь. И вообще, вспомни какой он рядом с тобой — Тьер откровенно боится сделать хоть что-то не так. Боится обидеть, напугать, да все что угодно…

— И все же, — я изо всех сил старалась не поддаваться, — что с этим кольцом и с тем вином?

— Слушай, а ты упрямая, — Дара взлетела, — прямо как Тьер. Кстати про кольцо я не солгала, надень лучше.

И растворилась.

А я сидела и думала. В задумчивости съела половину ягод из корзинки, потом решительно поднялась, нашла крепкий шнурок, продела через кольцо и повязала этот своеобразный кулон на шею.

Так и любопытных спасу, типа Янки, и надевать кольцо не буду.

На завтрак идти не стала. Оделась, собралась и, захватив корзинку с остатками каррисы, отправилась в контору.

* * *

Утренний Ардам поражал своей красотой. Из-за разгулявшейся накануне метели все было покрыто белым, пушистым снегом, и деревья, и дома, и даже фонарные столбы. Правда дороги уже расчистили и они были привычно черные с подмерзшими лужицами, но все равно здорово. И легкий морозец, и ветерок в лицо, пусть холодный и нос от него замерз в мгновение, а все же невольно улыбаешься и ветерку и зубастому солнышку, время от времени проглядывающему из-за туч, и в мгновение заставляющему заискриться бриллиантовой россыпью все вокруг.

Я шла по дороге, заглядываясь на витрины сквозь заснеженные, украшенные изморозью стекла, улыбалась немногим прохожим, и, думая о том, что после работы, можно будет забежать к Тоби.