Все вокруг засмеялись, отдельно слышен был густой бас Пламена:

— Правильно, барышня. Вон сто лет пройдёт, я давно преставлюсь, а скульптура моя стоять будет и глаз у людей радовать.

— Ну… хорошо.

— Хорошо будет, когда ты позанимаешься ещё и решишь, куда тебе интереснее: в Художественную академию, на архитектора или куда-то ещё. А теперь… Аня, не смотри на меня так. Я и без слов всё понял. Не убежит от нас работа. В честь Маши мы все идём отдыхать. В ресторан и по городу. Хватит дома киснуть в четырёх стенах.

— Ура! — закричали младшие девочки.

— Согласна, — стараясь выглядеть солидно, согласилась Маша.

Аня промолчала, было видно — ей тоже до смерти хочется отдыхать и гулять, ей ведь всего шестнадцать лет. Но чувство ответственности не даёт признать это вслух.

Они шли по улицам Москвы, которых будто не видали много лет, по жарким июльским узким улочкам и широким проспектам. Гуляли по летней, ослеплённой солнцем столице. И не по одним лишь центральным проспектам, а там, где, накаляясь асфальтами дворов, разбрасывая солнечные зайчики окнами высотных домов и низеньких старых зданий, дышала и кипела городская жизнь просто обычных людей, вертелась вокруг и кружила голову. В очередном парке даже застряли на полтора часа. Здесь была организована самая настоящая большая детская площадка. Для Михаила, в принципе, зрелище привычное, а вот младшие сёстры аж застыли, потому что никогда такого не видели. Да, у каждой была почти такая площадка чуть ли не в личной собственности, но когда на ней почти нет детей — это совсем иное. Женя, Яна и Юна буквально застыли, заворожённые. Тут к ним подбежала какая-то решительная ровесница, обнаружив новые лица. И ещё ей явно хотелось похвалиться, ибо она горделиво сказала:

— Не видели никогда такого? Недавно в Москву приехали, да? У вас, такого нет, это точно. Чего стоите? Пошли с нами.

И утащила смущённых и обомлевших сестёр за собой. Старшие остались есть мороженое, причём Аня с нотками зависти сказала:

— Даже немного сейчас завидую мелким. Сколько я, оказывается, упустила.

Вытащить младших сестёр с детской площадки удалось лишь через полтора часа и только категоричными заявлениями, что время давно обед и хочется есть. Михаил же хвастливую девчонку-москвичку был готов расцеловать, потому что именно сейчас понял, чего им надо делать дальше. А ещё хорошо, что идея пришла в голову именно сейчас, а у Ани с Машей тот возраст, когда им ещё чего-то можно объяснить. Особенно когда жизнь так по голове стукнула, что прежние глупости разом повылетали. Будь они старше, всё вышло бы намного труднее.

Когда в ресторане подали десерт, Михаил сказал:

— С домом вроде хотя бы для начала решили, пора обзаводиться всем остальным. Что надо мне — я знаю и уже купил. Кто мне скажет, какой магазин с одеждой и остальным вам лучше всего подходит?

— Да мы всегда на дом портного вызывали… — тут же ответила Аня и сразу прикусила язык.

Маша промолчала, но явно хотела сказать то же самое.

— И зачем нам этот выпендрёж сейчас? — возразил Михаил. — Формально — можем выпендриться и в поместье пригласить, мы всё-таки дворяне. И деньги тоже есть. Но зачем? Нет, я согласен, что заказать индивидуально под себя у портного мысль хорошая, но долго. И жалко на каждый день, и людей это, извините, отталкивает. Сегодня же понравилось?

— Да, — осторожно согласилась Женя.

— Вот. А будь мы разодеты как павлины и втридорога — нас бы просто стороной обошли, поговорить — и то бы испугались. Это я к тому, что каждой вещи своё место и своё время. На официальный бал или приём — и портного на дом, и наряд. На повседневную жизнь — чего попроще, чтобы окружающих не пугать. Нам нужен магазин по нашему статусу, солидный, но именно вещи на каждый день собрать.

Девушки задумались и замолчали. И тут Юна робко сказала:

— А мама всегда ходила в «Яблоко Афродиты», — уткнулась взглядом в стол.

— Отлично, туда и едем.

Про себя же порадовался и посмеялся, что культурный шок для всех сегодня вышел отличный. Для младших — поиграть с ровесниками, которые видят в них точно таких же, как они детей, а не бояр-небожителей. Для старших — Аня и Маша внезапно обнаружили, что вроде и принадлежат к сливкам общества, и учились, но в обычной жизни не понимают ничего. Рядом нет прислуги — и они уже даже такси поймать самостоятельно не могут, не знают, какой ресторан выбрать и как там всё организовать, от заказа столика до оплаты счёта. А если чего-то понадобиться срочно купить — то они же в магазин ни разу в жизни сами не ходили, не говоря уж про то, где находится сам магазин. И внезапно младшие Яна и Юна, у которых мама была хотя из Столешниковых, но попроще и не из самой верхушки клана, к жизни приспособлены больше старших девушек — что близняшки, даже не задумываясь весь день сегодня демонстрировали. Начиная с покупки мороженого в киоске по дороге.

«Яблоко Афродиты» оказалось не просто магазином и не обычным зданием, а огромным пассажем со стеклянной крышей. Этот пассаж занимал целый квартал и потому выходил сразу на четыре стороны, состоял из нескольких внутренних параллельных рядов залов в четыре этажа, имелся, кроме того, и подвальный этаж. Когда они вошли, растерялся даже привычный к торговым центрам Российской Федерации или коммунистического Китая Михаил. А вот близнецы, наоборот, ориентировались здесь как рыба в воде. Ибо бывали тут не раз и не два.

— Первый этаж и вниз нам не нужно, там всякая ерунда, — тут же сказала Яна.

— Второй и четвёртый мама тоже никогда не заходила, — продолжила Юна. Близняшкам очень понравилось ощущать себя взрослыми, всезнающими и всем всё объяснять. — Она сказала — там для тех, у кого вкуса нет и снобов всяких.

— Тогда третий.

Видимо, такие как Михаил здесь были не редкость. Рядом с лестницей на