– Хорошо, я пойду с вами. Только позвоню.

Капитан пожал плечами:

– Звоните.

Константин опустил один автомат, бросил его на землю, продолжая держать под прицелом капитана, достал мобильный. Никаких особых связей у него не было, если не считать отца, и позвонил он единственному человеку, который мог помочь в данной ситуации, особисту гарнизона Ващекину.

– Товарищ капитан?

– Яшутин? – узнал его Ващекин. – Как дела? Говорят, ты к родственникам уехал?

– Уехал, товарищ капитан, да тут такое дело…

– Машина сломалась? – пошутил Ващекин.

– Нет, у меня неприятности…

– Что случилось?

– Я сейчас в Митяево, Наро-Фоминского района, у сестры…

– Поздравляю.

– И за мной приехал ОМОН.

– ОМОН? – после паузы переспросил капитан другим тоном. – Что ты натворил?

– Ничего, вернул детей сестры… долго рассказывать. Замолвите за меня словечко в полиции. – Костя глянул на командира ОМОНа: – Какое отделение?

– Первое областное, улица Советская.

– Я буду в первом областном отделении Наро-Фоминска.

– Понял, кто из них сейчас рядом?

– Капитан Холин.

– Дай ему трубку.

Константин передал телефон Холину. Тот поднёс трубку к уху, выслушал речь Ващекина.

– У меня приказ…

Видимо, Ващекин спросил, в чём обвиняется задержанный, так как Холин ответил:

– В нападении на уважаемых людей… так точно, избил помощника заммэра Наро-Фоминска… нет, не спрашивал… не имею права… звоните начальнику управления… и вам того же. – Холин передал трубку Яшутину.

Константин прижал её к уху:

– Да, товарищ капитан…

– Ты что, и в самом деле избил пацана? – спросил Ващекин сухо.

– Этому пацану лет тридцать пять… дал по морде, – признался Костя, – за дело.

– Ну, лейтенант, от тебя не ожидал! Жди, кто-то из наших подъедет. – В трубке запели гудочки отбоя.

Константин вернул второй автомат владельцу.

– Извини, сегодня не мой день. – Оглянулся на Зину: – Я съезжу в город и скоро вернусь, не переживай. И ничего не бойся, всё будет хорошо.

Бойцы навели на него автоматы. Оба потирали тыльные стороны ладоней, сжатые железными пальцами Яшутина, и смотрели недобро, хотя в глазах одного из них – с чубчиком – отразилось уважение.

Холин покачал головой:

– Без фанатизма, парни, похоже, нас неверно сориентировали.

Боец с чубчиком отступил в сторону:

– Пройдёмте.

Константин помахал рукой Зине и сел в полицейский фургон.

Москва

День начался неудачно.

Жил Барсов в подмосковном Зябликове, на улице Мусы Джалиля, и по обыкновению ставил машину во дворе; у него была красного цвета «Хёндэ Эксклюзив» последней модели.

Ещё неделю назад во дворе появился серый фургон «Баргузин» без номеров, заняв сразу три парковочных места. Пока это не касалось Вениамина, он не обращал внимания на подъезды к дому, да и появлялся он дома редко, проводя почти всё свободное время на базе. Но вот уже третий раз фургон расположился на его законном месте, прихватив ещё два места других жильцов, и Барсов решил выяснить, что происходит.

Сосед Виктор Афанасьевич, пенсионер, встретившийся в подъезде, добавил подробностей.

Как оказалось, непрошеные гости объявили себя хозяевами парковки и потребовали от жильцов платить за парковочные места по три с половиной тысячи рублей в год. Возмутившимся жильцам они предъявили какую-то бумагу с печатями и пригрозили в случае отказов подчиняться вызвать эвакуатор и убрать машины за пределы двора, а если водители станут ерепениться, их машины вообще могут внезапно сгореть.

– Ни фига себе! – удивился Барсов. – Так и заявили? За это же сесть можно!

– Они никого не боятся.

– Что за бумаги они показали? Вы видели?

– Не видел, читал документы Сашка из пятнадцатой, инвалид, его старую «Ниву» тоже согнали. Говорит, разрешение на обустройство парковочной зоны подписано начальником жилищно-коммунальной комиссии, печать стоит.

– А что это за люди?

– Три нездешних бугая, Сашка говорит – они вроде бы не москвичи, из Брянска.

– Понятно, мужички захотели поживиться, – усмехнулся Барсов. – Устроили рейдерский захват. Но ведь кто-то же из чиновников подмахнул им бумагу?

– Лихоманка ему в ребро, этому паразиту! – сплюнул Виктор Афанасьевич. – Чиновника нынче можно купить за три рубля.

– Ничего, разберёмся, – пообещал Барсов.

Разговор с соседом состоялся в воскресенье, а во вторник, когда Вениамин спустился во двор к машине, он снова увидел серый фургон, перегородивший выезд со двора на улицу, и двух мужчин в синих комбинезонах с красными буквами АСТ на груди. Подошёл к ним.

– В чём дело, товарищи? Освободите проезд.

– А ты уже оплатил парковку? – осведомился худосочный мужичок, тот, что был помоложе, длинноногий и длиннорукий; таких в народе называют дылдами; у него было лицо больного язвой, да ещё покрытое оспинами, и выдающийся кадык.

– Покажите документы, – вежливо попросил Барсов, – где написано, что я должен платить вам за парковку.

Рябой посмотрел на приятеля, широкого в кости, приземистого, с выдающимся пузом. Лицо у пузана было рыхлое, небритое, с маленькими колючими глазками.

– Объявление висит во всех подъездах, – проговорил он сиплым пропитым голосом. – Все хозяева транспортных средств должны до конца мая оплатить стоянку. Вы из какой квартиры?

– Я здесь живу тридцать пять лет, но с такими правилами сталкиваюсь впервые. Разрешите ознакомиться с вашими полномочиями.

– Чего?

– Документы свои покажите.

Мужчины переглянулись.

– Мы показывали… всем…

– Я лично не видел. Предъявите, во-первых, документ, подтверждающий право на устройство закрытой стоянки, а во-вторых, свои паспорта. И побыстрее, я спешу.

– Заплатишь в кассу – пропустим, – проблеял рябой.

– Документы, я сказал!

Оба вытаращились на него. Потом рябой отвернулся и позвал:

– Саркис, иди сюда.

Из фургона выбрался третий член шайки – в тельняшке, здоровый, накачанный, смуглолицый, с выбритым до синевы подбородком. На предплечьях у него были видны татуировки: орлы держали в лапах змей.