настроении Иванова. Прикрыв деланной улыбкой внутреннее напряжение, американец поинтересовался: не удалось ли Саше урегулировать проблему с долгами. Не успел Иванов ответить, как «Володя» бросил давно заготовленные фразы:

— Деньги для тебя будут. Ведь ты тоже помог бы мне, попади я в затруднительное положение. К тому же ты, конечно, не откажешь мне, если я попрошу тебя об одной консультации. Мы ведь деловые люди, правда?

— Спасибо, но мне как-то неудобно…

— Вот и отлично, — не смог скрыть своей радости «Володя». И подумал: «Теперь, кажется, все в порядке. С крючка не сорвется».

А вслух произнес:

— С собой сейчас у меня денег нет… Давай поступим так: завтра в 16 часов 30 минут встретимся здесь же. Но это будет в последний раз. Я передам тебе записку с указанием, где мы сможем увидеться, не привлекая «чужих» глаз. И еще кое-что…

Где-то в глубине сознания снова возникло чувство тревоги, но Александр от него отмахнулся. Желание иметь деньги, разом решить все финансовые проблемы брало верх над всем остальным.

На следующий день в условленное время Иванов снова появился на пляже. «Володя» его уже ждал. Он стоял так, словно никогда не был знаком с Александром. Выбрав удобный момент, Макмэхен прошел мимо Иванова и с мастерством иллюзиониста сунул ему в карман брюк спичечный коробок…

Москва. Кронштадтский бульвар.

Квартира Иванова

Александру было не по себе. Казалось, все вокруг смотрят на карман. Спичечный коробок словно жег тело. Но достать его и раскрыть Иванов не решился ни на пляже, ни дорогой, пока добирался до города. Раскрыть спичечный коробок Иванов решился лишь дома.

В нем было несколько исписанных листков тонкой бумаги. Он стал читать:

«Дорогой друг, мы очень рады, что нашли общий язык и установили с вами контакт. Глубоко уверены, что наши отношения по мере их развития будут искренними, взаимоуважительными и, конечно, взаимовыгодными…»

На других листках излагалась просьба ответить на некоторые вопросы. В конце письма подчеркивалась взаимовыгодность «консультаций» и шли рассуждения о его личной безопасности. Ему, мол, не предлагают денег лишь потому, что в этом случае он может привлечь к себе ненужное внимание.

Иванов понял: его, военнослужащего, хочет завербовать американская разведка.

Как же это могло случиться?

Из показаний американского шпиона Иванова А. В. на допросе во время следствия:

«Я много думал о мотивах, в силу которых стал изменником Родины. Задумываться об этом стал вскоре после того, как со мной установила связь американская разведка — ЦРУ. Уже с того времени меня угнетало сознание того, что я стал предателем, совершил самое тяжкое преступление против моей Родины.

Оценивая совершенное мною деяние, я стараюсь выяснить, что привело меня к установлению преступных отношений с американской разведкой. И я не могу назвать какую-либо объективную причину, ибо ее просто нет. На путь преступления я встал в силу целого ряда обстоятельств субъективного характера, в силу присущих мне черт личности, которым я в то время не смог дать правильную оценку…

У меня были искаженные представления о ценностях жизни. Мне были присущи высокомерие и болезненное самолюбие, излишние самоуверенность и самонадеянность, честолюбивые амбиции, переоценка своих способностей и деловых качеств, стремление к достижению цели без учета моральных сторон избираемых для этого средств и способов».

Прочитав письма, переданные ему «Володей», Иванов не знал, как поступить. А выход, достойный гражданина Советского Союза, у него был. Любому человеку, который ошибся и допустил какие-либо отклонения от норм поведения, советское законодательство дает возможность исправить ошибку.

Так мог бы поступить и Иванов. Но… не поступил. И потом горько сожалел и еще долго будет сожалеть об этом в тюремной камере. Да, пожалуй, и всю свою оставшуюся жизнь…

А тогда Александра одолевали совсем другие мысли. Он не испытывал чувства долга перед Родиной, народом, которые дали ему все. Не испытывал чувства долга и перед отцом-фронтовиком, дочерью. Только чувство животного страха за себя какое-то время удерживало Иванова от рокового шага. А потом перевесила сомнительная выгода.

Хотелось заработать. Легко и не утруждая себя. Рассчитывал, что, вступив в преступную связь с американской разведкой, он обведет ЦРУ «вокруг пальца», заработает кучу денег. А значит, рассчитается с долгами, которых становилось все больше и больше, безбедно, на «широкую ногу» поживет. А там видно будет. Ведь не дурак же он — выкрутится!

Иванов надеялся, что «легкий флирт» с ЦРУ останется незамеченным и безнаказанным. К тому же боялся: доложи он обо всем, его никто по головке не погладит. А рассказать придется и о пьянках, и о долгах, и о своей болтливости в разговорах с американскими разведчиками. А это — наказания в общественном, административном, дисциплинарном порядке. От этого, конечно, никто еще не умирал. Но крах карьеры — это и утрата достигнутого положения. Конец его честолюбивым планам.

Иванов думал только о себе. Он испугался, струсил. И тогда, и потом, на следствии, он будет искать оправдания для себя. Иногда смехотворные, зачастую циничные.

Из показаний американского шпиона Иванова А. В. на допросе во время следствия:

«Став на путь измены Родине, я не ставил своей целью причинение максимального вреда Советскому государству… Я хотел получить от американцев за минимальную информацию возможно большую сумму денег».

А теперь посмотрим, какие вопросы были поставлены перед Ивановым в самом первом задании Центрального разведывательного управления США (пунктуация дана по подлиннику):

«…Каковы точно ваш почтовый адрес и индекс

В какой именно конторе вы работаете и что она из себя представляет

В какой должности служите, чем занимаетесь

Имеете ли автомобиль, радиоприемник, их марка

Имеете ли фотоаппарат, умеете ли фотографировать

К какой информации и к каким военным изданиям имеете доступ

Перечислите лиц, их должности, с кем вместе служите

Точно укажите место своей службы и схематически сделайте привязку его к местности…»

Были и другие вопросы.

В последнем листке, который прочитал Иванов, содержалось расписание последующих встреч, составленное профессионалами из ЦРУ на четыре месяца. Было дано описание и схематическое изображение места встречи, условно названного «Дыб», — у остановки автобуса на улице Дыбенко.

В инструкции, переданной Александру Дэннисом Макмэхеном, предусмотрительно указывалось, что в случае, если на встречу придет не «Володя», а кто-нибудь другой, Иванов должен был в левой руке держать свернутую газету и на пароль: «Вы друг Володи?» — ответить: «Да, и прошу передать ему привет».

* * *

Москва.

Улица Дыбенко

Из показаний американского шпиона Иванова А. В. на допросе во время следствия:

«Я, конечно, много знал из того, что интересовало «Володю». За годы службы регулярно присутствовал на партийных собраниях, многих служебных совещаниях.