— Я не склонна к пустым разговорам, ваша светлость.

— Вы будете со мной спорить?

И такое искреннее удивление в голосе! Словно камень мостовой заговорил, и попросил не топтать его ногами.

Пришлось опять поклониться.

— Ни в коем случае, ваша светлость. Мы все — верные слуги Короны.

— Как я рад, что вы об этом помните. Прошу?

Мне предложили руку, и пришлось опереться на локоть герцога. Отказ выглядел бы хамством. Мы направлялись обратно в дом под изумленными взглядами слуг, наблюдающих герцога под руку с простолюдинкой. За нами шел маг.

Я шла в дом под руку с самым блистательным аристократом королевства, и безумно жалела о своем хорошем воспитании.

Конечно, оно дает защиту в трудной ситуации, но обратной стороной его является полная беззащитность перед теми, кто пренебрегает этикетом.

* * *

Герцог Моринар чувствовал маленькую руку на своем предплечье даже через камзол и рубашку. Тонкие пальцы обжигали, словно угли.

И почему его так раздражает эта девчонка?

Ей-ей, иногда сиятельный герцог, из самой знатной семьи королевства, с кучей побочных титулов, чувствовал себя мальчишкой, который дергает девочку за косички.

Странное чувство. Давно забытое, еще со времен, когда они носились по серым скалам Торрина.

Конечно, он сразу узнал эту малышку. И сложно было забыть ту, которая в глаза назвала его палачом. За глаза шептались многие, а вот так, в лицо…

И откуда у нее столько храбрости?

«Вы бросили меня сюда, как кошку в собачью стаю, и пока шавки лаяли под деревом, перебили самых наглых. Кошка уцелела, но не ждите от нее любви или благодарности».

Но как она тогда стояла над трупом старого пьяницы!

«Ваш поступок недостоин герцога. Подставлять слабых, дабы избавиться от сильных — подло».

И вот сейчас.

Что привело ее к Дироту?

Рамон чувствовал себя обязанным вмешаться.

Жемчужины.

Смешная девочка.

Дирот таких как ты перепробовал не одну сотню. И цену за свои услуги он назначил бы иную.

Согласилась бы ты?

Рамон не знал, но мысль о черноволосой девчонке в руках Дирота вызывала… неприятие.

Узнаю, что привело ее сюда. Из любопытства. И если это глупость — вылетит она из особняка мага впереди своего визга.

* * *

В роскошной гостиной, обставленной в синих тонах, я уселась на оттоманку, обтянутую темным бархатом, и опустила взгляд.

— Я не знаю, с чего начать, ваша светлость.

— Лучше — с начала. Почему вы пришли именно сюда?

Я подумала, и решила, что началась-таки история не этим утром.

— К нам в лечебницу поступают самые разные люди. В том числе и уличные девки, ваша светлость. И лечить их так же приходится, и роды принимать. Первой была Риста…

Я рассказывала о том, как увидела Ристу без ребенка. Как шлюху попытались отравить, и мы ее едва спасли. Как радовалась рождению дочки Алия. Как мы разговаривали с Сиентой. И о смерти девочки.

Герцог слушал меня внимательно.

Не перебивал, не спорил, не ругался, не задавал дурацких вопросов вроде «какое ваше дело?». Вопросы начались после моего рассказа, только какие-то странные.

— Ради этой девушки вы и пришли?

Я кивнула.

Это действительно так. Ради Алии, ради ее малышки, ради того, чтобы не видеть боль в глазах женщины…

— Зачем вы в это лезете?

Я пожала плечами.

— Так сразу и не скажешь, ваша светлость. Скажите, а если бы это была не уличная девка, а дама из высшего света? Ей бы не помогли?

Рамон Моринар прикусил губу. Было видно, что сейчас он думает о чем-то не слишком приятном. Я даже догадывалась, какими путями шли его мысли.

Дамы из высшего света, по сути, не слишком отличаются от уличных девок. Та же продажа человеку, который больше заплатит. А любовников у них иногда перебывает больше, чем у тех же шлюх. Просто одной платят медяками, а второй бриллиантами. Но разве это делает первую лучше или вторую хуже? Или наоборот?

Мне сложно судить, я могу только сказать, что порядочность человека определяется не ценой, а чем-то другим. Наверное…

Это раньше я бы высказалась резко. Раньше у меня были ориентиры, принципы, я жила в мире с четко очерченными границами. А сейчас…

Я словно ребенок в темноте. И совершенно не знаю, на что опереться. Мне придется самой разбираться в этом сложном мире.

— Эта девица, Алия, не знает о том, что вы делаете. Верно?

— Верно.

— Вы рассчитываете на какую-нибудь благодарность?

Темный взгляд впивался в меня остриями иголок. Но скрывать мне было нечего.

— Нет, ваша светлость.

— Милосердие?

И с такой издевательской интонацией было произнесено это слово, что я не удержалась. Мне стоило громадных трудов ответить спокойно, но я справилась!

— Ваша светлость, мы слишком разные люди, поэтому мои мотивы кажутся вам дикими. Мне жаль.

Моринар сверкнул глазами, но крыть было нечем. А потому…

— Давайте сюда вашу кровь. Дирот, будьте любезны поглядеть, что с малышкой и где она?

Ренар Дирот сдвинул брови, но вместо возражений вежливо кивнул.

— Сейчас принесу чашу из лаборатории…

— Не стоит. Мы просто составим вам компанию. Госпожа Ветана?

Я послушно поднялась с диванчика. Присела в поклоне.

— Благодарю, ваша светлость. Ваше сиятельство…

— А жемчуг свой оставьте при себе. Корона оплатит.

— Простите, ваша светлость, но я не хотела бы…

— Вы будете со мной спорить?

Я привычно промолчала. Интересно, образуются ли мозоли на языке? От слишком частого прикусывания?

* * *

В лаборатории было светло и уютно. Журчал маленький фонтан. Конечно, магу воды лучше рядом с открытой водой.

Ренар Дирот достал с одной из полок большую хрустальную чашу, зачерпнул воды прямо из фонтана, потом взял у герцога флакон с кровью и вылил его в воду.

Не было ни заклинаний, ни ритуалов.

Грубый макет Алетара на одном из столов, простертая над ней чаша, кровавая вода, которая волновалась все быстрее и быстрее, пока не стала вращаться, словно маленький водоворот, а потом выплеснулась и поползла по улицам города.

В два места.

Одно было в желтом городе, и я поняла, что это наша лечебница. А второе — в Зеленом городе.