встречи проходили в университете, — кусаю губы. — Мы работали вместе. В разных корпусах.

— Этот мозгоправ тебе так башку прочистил?

— Я и не ожидала, что ты поймешь.

— А что тут понимать?

— Я пошла к психотерапевту, потому как не считала нормальным свое облегчение после выкидыша. Люди такому не радуются.

— И этот уебок тебе объяснил что к чему? А дальше посоветовал сдать меня копам? Скажи, этого урода тебе Хаген подсунул?

— Хаген никакого отношения не имеет к…

— Заткнись, — обрывает и вглядывается в мои глаза: — Что за дерьмо ты принимала? Какие таблетки? Ты… залетела, когда сидела на них?

— Я была беременна от тебя только раз, — говорю твердо. — Слышишь? Один раз. И это закончилось выкидышем.

— Мой сын…

— Майкл не твой сын, — обрываю с раздражением, и чуть помедлив, сдавленно прибавляю: — И не мой.

— Ты и сейчас принимаешь? — кривится. — Блядь. Эта хуета хуже наркоты.

— Программа по защите свидетелей, — продолжаю сухо. — Если не веришь моим словам, то проверь лично. Дело семьи Кортес. Информация засекречена. Но ты сможешь найти основные факты.

— Кортес?

— Это произошло в Мексике.

Он смотрит на меня. Не отвожу глаза. Просто перевожу дыхание и ровно продолжаю дальше.

— Я люблю своих детей. Но они не мои. Биологически. После того, как закончился суд над тобой, мне подарили новую жизнь. Красивую легенду. Мне дали семью. Бьорн федеральный агент. Бывший. Сейчас у него другая сфера деятельности. А наши дети они не наши. Хотя Ребекка похожа на Бьорна. Майкл — на меня. Но между нами нет кровного родства. Оба ребенка из Мексики. Их родителей убили здесь. Почти четыре года назад. Они единственные выжившие из семьи Кортес.

Моя идеальная семья с обложки журнала.

Семья, которой никогда не существовало.

— Я сделаю ДНК-тест, — говорит Марат.

— Как хочешь, — отвечаю устало.

Люди видят то, что ты им показываешь. Или то, что хотят видеть сами. Все вокруг считали, что светленькая Бекки пошла внешностью в Бьорна, а наш малыш Микки полная копия меня.

Дети приняли нас как своих родителей. Настоящих маму и папу они не помнили. Майкл был грудным ребенком. Ребекка старше, но все же… надеюсь, о той жуткой ночи, когда два картеля схлестнулись, она не помнила ничего. Мы с Бьорном окружили их заботой и любовью.

Наверное, мы сами поверили в наше счастье. Я — точно поверила. И обожглась о реальность в очередной раз.

— Проверяй все так, чтобы никто не узнал, — говорю. — Этих детей нужно защищать. Здесь их считают погибшими, но если правда откроется, на них будет охота.

Семья Кортес оставила след в криминальной истории Мексики.

Хаген в курсе. Марат считает, что действует сам. Лично принимает решения, но как тогда выходит подобный расклад?

Фигуры на доске. Партия идет полным ходом. Боюсь, у меня мало сил, чтобы обыграть самого Дьявола. Только ради детей я на все готова. Они мои. Хоть и не по крови. Наша связь глубока.

24

Она лжет.

Про ребенка. Про выкидыш. Про все. Неизвестно, каким дерьмом Хаген умудрился забить ей голову. Как сильно успел промыть мозги.

Если она реально принимала таблетки, то он мог подсунуть ей любое дерьмо. Я уже был в курсе про его эксперименты. Ему нравилось изучать игры разума. Он считал себя профи. Вроде как братец-психопат вдохновил исследовать разные темы.

Под контролем Хагена находилась целая сеть клиник.

Может и психолог подставной? Не важно. Это детали, которые надо пробить. Суть никак не меняется. Весь ее рассказ просто очередное вранье.

Так я думаю ровно до того момента, пока не получаю результат ДНК-теста.

“Майкл не твой сын”.

Ее слова отбиваются в голове молотом.

“И не мой”.

Блядь. Какого хуя?

Сминаю чертову бумажку в кулаке. Отбрасываю прочь.

Плевать. В любой лаборатории бывают ошибки. Тест может показать ложный результат. Это все еще ничего не значит. Нужно проверить опять.

Только повторный анализ никак не меняет ситуацию.

Бред. Как такое возможно? Пацан похож на меня. Одно лицо. Взгляд. Да и по срокам все совпадает. А дальше я начинаю разбирать те самые проклятые детали.

Я видел то, что мне хотели показать. Латинос поимел мои мозги в тюряге. Вот и все. Мне подарили то, чего я так сильно желал. Отличный стимул.

Одно дело рваться на свободу ради бабы, которая тебя предала по всем фронтам. И совсем другая история — прогрызать решетку зубами ради своего единственного наследника.

Так легче управлять. Главное найти, куда надавить.

Хотел семью? Держи. Самое уязвимое место вычислить легко. Я потерял род, давно попрощался с тем, за что всегда держался. Собирался начать заново, строил свою империю.

Только все это некому передать.

Я получил иллюзию, о которой мечтал. Долгожданный сын. Ради такого стоит сражаться дальше.

— Босс, информация по семье Кортес загружена в закрытое облачное хранилище, — сообщает один из моих помощников. — Файлы будут обновляться по мере поступления новых данных.

Я слышал про семью Кортес. Местная легенда. Мощный криминальный клан, который был полностью уничтожен в период очередных разборок. Вырезали всех. Даже детей. Такие ходили слухи.

Мне хватает пары минут, чтобы понять, Вика и здесь ничего не стала скрывать. Каждое слово подтверждается. В деле напрямую участвовали “федералы”. Детей включили в программу по защите свидетелей. Материалы засекречены. Нет упоминания об их поле, возрасте. Нет никаких фотографий. Известно только, что детей двое. Также есть информация о том, что их отдали в разные семьи, но с учетом того, как работает вся система, такое уточнение вполне может оказаться ложным.

“Федералы” просто путают следы. Если кто-то получит доступ к базе, то продолжит искать детей в разных семьях, а не в одной.

Мобильный вибрирует. На экране высвечивается номер одного из моих старых американских приятелей.

Я уже знаю, что он скажет.