стараюсь найти хоть какой-то повод переключить внимание дочери. — Ой смотри, что это за птица? Ты раньше здесь таких видела?

— Какая огромная! — восклицает Микки и даже отпускает Снежка.

— Ай, она летит прямо на нас, — бормочет Бекки и прижимается ко мне, пряча голову у меня на груди.

— Трусишка, — смеется Микки, но потом отшатывается назад, когда птица пролетает прямо перед оградой террасы.

— Ну и кто теперь трусишка? — хихикает дочь.

Дети отвлекаются, а я думаю о том, что понятия не имею, где сейчас Бьорн.

Сердце болезненно сжимается. На душе неспокойно. Дурное предчувствие усиливается с каждым прошедшим днем.

— Ох, мам, — вздыхает Микки. — Снежочек опять убежал.

— Я его найду, — обещаю с улыбкой.

Мне нужно немного пройтись и успокоиться. Не хочу, чтобы дети заметили мое напряжение.

Поднимаюсь и направляюсь к выходу. Прошу горничную присмотреть за детьми, пока я буду искать щенка.

— Снежок, иди ко мне, — зову и присвистываю. — Снежок!

Дом просто огромный. Вчера мы искали Снежка целый день. Он неугомонный. Умчал на последний этаж, забился в одну из дальних комнат.

У Майкла была настоящая истерика. Мне с трудом удалось его успокоить.

Конечно, проблема была не только в собаке. Сын чувствовал мое настроение, даже если я улыбалась и выглядела спокойной. Детей не обмануть.

Меня удивляло то, что они не чувствуют угрозы от Марата.

Возможно, дело и правда в его прошлом опыте с братьями. Но меня все равно передергивало от одной лишь мысли. Мои дети никак не похожи на его безумных братьев.

Я застываю посреди коридора. Оглядываюсь по сторонам, и наконец понимаю, что понятия не имею, где нахожусь. Обстановка выглядит незнакомой.

Отлично. Теперь я сама заблудилась.

Пальцы невольно вцепляются в платье, сминают светлую ткань.

Ничего. Я просто пойду дальше по коридору и либо попаду в тупик, либо найду лестницу на другой этаж. Всегда можно вернуться обратно.

Прохожу вперед.

Что это за странные звуки?

Напрягаюсь и прислушиваюсь. Глухие удары перемежаются с металлическим скрежетом. С каждым новым шагом звук нарастает.

Разумнее всего повернуть назад, но что-то буквально толкает меня продолжить путь по полу темному коридору. Болезненное любопытство, не иначе.

Я подхожу к проему. Массивная дверь распахнута. Впереди горит свет.

Теперь я уже ни капли не сомневаюсь, что слышу именно удары. Мощные. Размашистые.

Еще не поздно развернуться и уйти прочь, вот только я поступаю ровным счетом наоборот. Необъяснимая сила влечет меня все дальше. В мрачный зал.

Я переступаю порог и застываю.

Это место сразу создает тяжелое впечатление. Мрачное. Стены здесь точно высечены из самой тьмы, невозможно различить, где они начинаются и заканчиваются. Грубая каменная поверхность источает леденящий холод. Повсюду мерцает огонь факелов, и мне требуется, чтобы понять — передо мной эффектно стилизованные светильники. Пламя в них не настоящее.

Еще один шаг вперед.

Разум требует немедленно развернуться и бежать отсюда как можно быстрее, но ноги сами несут меня дальше, в неизвестность.

На стенах оружие. Мечи, сабли, кинжалы. Возникает пугающее чувство дежавю. Уверена, я видела такую комнату раньше. Мерцание сотни лезвий ослепляет.

Морщусь, мотаю головой и поворачиваюсь чуть в сторону. Содрогаюсь, когда понимаю, откуда доносятся все те глухие удары.

Огромная боксерская груша раскачивается во все стороны. Она подвешена к потолку за толстенную металлическую цепь, которая дергается так, что кажется вот-вот должна оборваться. Звенья не выдержат нагрузку.

Я сглатываю с трудом. Смотрю и не могу отвести взгляд.

Кто это?

Кто… он?

Мускулистый мужчина перемещается вокруг боксерской груши с такой скоростью и ловкостью будто он не человек, а хищный зверь.

Удар за ударом. Резко, грубо, размашисто.

В какой-то момент звенья ломаются и груша отлетает прочь. Только тогда мужчина застывает. Оборачивается и смотрит прямо на меня.

Марат.

Это он. И в то же время… нет?

Тут включается мой инстинкт самосохранения. Разбираться в собственных чувствах нет смысла. Просто шагаю назад, еще верю, что смогу убежать.

Но тело точно немеет, не подчиняется. Мои колени предательски дрожат и подгибаются. Ужас сковывает изнутри, дикий утробный страх пропитывает каждую мою пору, заставляя содрогаться от лихорадочной дрожи.

Марат захлопывает дверь прежде, чем я успеваю переступить порог. Защелкивает замок и снова поворачивается ко мне.

Глаза у него черные, горящие и абсолютно безумные. Рот кривится в хищном оскале, и выражение лица такое, что сложно поверить, будто передо мной человек.

Он склоняет голову к плечу. Изучает меня, словно видит впервые, дышит глубоко и шумно, слегка прищуривается.

Я озираюсь по сторонам. Отчаянно пробую найти хотя бы какую-нибудь лазейку. Но вместо этого проваливаюсь в панику.

Картина складывается. Все фрагменты на своем месте.

Эта жуткая комната. Оружие на стенах. Отблески стальных лезвий. Точно как тогда, в самую жуткую ночь моей жизни. Я хотела убежать от зверя, а он меня догнал и…

Смотрю в глаза Марата и понимаю, мне больше не повезет.

Это конец.

25

Мне казалось, я отлично знаю, что такое страх. Дикая паника. Агония. Острая вспышка тревоги. Мне казалось, я изучила все оттенки ужаса, исследовала каждую грань.

До этого момента.

Никогда еще мне не было настолько жутко.

Я застываю, не в силах шевельнуться. Мои мышцы напряжены. Каждый мускул натянут до предела.

Бей или беги. Естественная реакция организма на шок. Но я понимаю, что ни один из этих вариантов не сработает в этой чудовищной комнате для тренировок.

Передо мной настоящий монстр. Опасный хищник, готовый разорвать на куски голыми руками. Физически я не сумею его одолеть. А бежать — равносильно самоубийству. Тут попросту некуда удрать.

Единственная дверь заперта. Находится за его спиной. Даже при самом удачном раскладе не успею открыть замок.

Он сам не даст мне ускользнуть.