В 2006-м – когда Маки получила денежную компенсацию – Шотландия последовала примеру Англии и Уэльса, отказавшись от стандарта в 16 минуций. В 2011 году были опубликованы результаты публичного расследования фиаско с делом Маки – Эсбери. Доклад объяснял неверные идентификации «человеческой ошибкой», а не некомпетентностью страсклайдской полиции. Было рекомендовано считать показания дактилоскопистов «показаниями в форме мнения», а не фактом и оценивать их «соответственно».

Однако, по словам Кэтрин Твиди, не все дактилоскописты поняли случившееся. «Они не привыкли думать, что их мнение – всего лишь мнение. Если тебя научили, что нечто есть факт, очень сложно смириться с мыслью, что все не так однозначно. А во многих случаях стопроцентной уверенности быть не может, поскольку имеется лишь фрагментарный отпечаток».

Но даже если отпечатки пальцев действительно совпадают, есть опасность неправильно это истолковать. Кэтрин вспоминает одно из своих первых дел. Четырнадцатилетнего мальчика по имени Джейми обвинили в том, что он обокрал дом в Северной Ирландии. Его отпечаток нашли на наружной стороне подоконника ванной комнаты. Когда Кэтрин встретилась с Джейми, тот сказал, что никогда в жизни не заходил в этот дом. Она наведалась на место происшествия и поняла: мальчик может говорить правду. В доме царил такой бедлам, что скрупулезный осмотр был чрезвычайно затруднен. Правда, отпечаток пальца явно принадлежал Джейми. Но если кто-то влез в окно ванной комнаты (или вылез из него), он физически не мог не оставить следов в ванной и в раковине и не разворошить мусор под подоконником.

Оперативники не изучали ни другие комнаты, ни две внешние двери. Кэтрин провела собственное исследование и не нашла никаких признаков пребывания мальчика в доме.

Воодушевленные выводами Кэтрин, защитники Джейми выяснили следующее. Хозяева обворованного дома бездушно выставили на улицу собственную дочь в день рождения. (Ей исполнилось 16 лет.) Она пожила пару недель у друзей, а потом, когда родители отправились за покупками, вернулась домой, открыв дверь своим ключом, и забрала часть своих вещей: магнитофон, копилку, немного одежды и видеокассеты.

Родители же по возвращении из магазина обнаружили пропажу и вызвали полицию. Однако следствие началось и закончилось отпечатком пальца на подоконнике. Вникать не стали. А когда Кэтрин расспросила друзей Джейми, те рассказали, что любили играть в «пиратов» во дворе этого дома. «Пираты» – разновидность салок, в которой тебя могут осалить, только если ты стоишь ногами на земле. Джейми же, как выяснилось, отлично лазает. И у него был излюбленный трюк: вскарабкаться по водосточной трубе и повиснуть, ухватившись одной рукой, на подоконнике ванной комнаты…

Если бы не Кэтрин с ее настойчивостью, такая ловкость закончилась бы для него весьма плачевно.

Бывают и более страшные обстоятельства, связанные с дактилоскопией. 11 марта 2004 года в часы пик в пригородных электричках Мадрида одновременно взорвались десять бомб. Они унесли жизни 191 человека и еще 1800 ранили. ФБР заподозрило «Аль-Каиду».

Испанская полиция обнаружила полиэтиленовый мешок с оставленными в нем детонаторами. На мешке был фрагментированный отпечаток пальца. Его сверили с базой данных ФБР и выявили 20 возможных соответствий.

Одним из кандидатов был Брэндон Мэйфилд, адвокат родом из Америки, житель Орегона. Его отпечатки попали в базу данных ФБР, поскольку он отслужил в американской армии. Однако для борцов с терроризмом был существеннее другой факт: он женился на египтянке и обратился в ислам. Более того, защищал одного из членов «портлендской семерки» – группы мужчин, которые пытались отправиться в Афганистан, чтобы воевать за талибов. Правда, защищал лишь по делу об опекунстве. Но он также ходил в одну мечеть с ними.

ФБР заподозрило Мэйфилда в причастности к теракту, хотя отпечатки пальцев соответствовали не полностью, а срок действия его паспорта закончился, и, судя по документам, он уже много лет не был за границей. Все же Мэйфилда и его родственников взяли под наблюдение.

Испанская полиция была убеждена, что на эту дактилоскопическую идентификацию полагаться нельзя. Тем не менее агенты ФБР прослушивали телефон Мэйфилда, обшарили дом и офис, изучили письменный стол, финансовую отчетность и компьютеры, а также приставили к нему «хвост». Поняв, что его «пасут», Мэйфилд запаниковал. Тогда ФБР задержало его, чтобы предотвратить побег. Минули еще две мучительно долгие недели, прежде чем испанцы идентифицировали по отпечатку реального преступника: алжирца по имени Уан Дауд.

Мэйфилд подал иск за незаконное задержание, а в 2006 году получил официальные извинения и 2 миллиона долларов компенсации.

Впоследствии своей ошибкой в деле Мэйфилда ФБР признало то, что при исследовании отпечатков пальцев эксперты не разделили стадии анализа и сравнения. Сначала необходимо изучить отпечаток, описав как можно больше минуций. И лишь затем браться за сопоставление с другими отпечатками. А если делать анализ и сравнение одновременно, эксперты рискуют найти несуществующие сходства, поскольку нацелены на них. Итил Дрор, когнитивный психолог из Университетского колледжа Лондона, замечает: «В подавляющем большинстве отпечатки пальцев не создают проблем, но, если это не так хотя бы в 1 % случаев, это означает тысячи потенциальных ошибок ежегодно».

Один американский эксперимент, проведенный в 2006 году, показал, что даже опытных дактилоскопистов сбивает с толку контекстуальная информация. Шести экспертам показали отпечатки, которые те ранее уже анализировали. Однако на сей раз им сообщили некоторые подробности дела: например, что подозреваемый находился под стражей в момент совершения преступления или что подозреваемый признался в преступлении. В 17 % случаев эксперты меняли свои решения в направлении, которое подсказывала дополнительная информация. Иными словами, они не могли абстрагироваться от контекста и вынести объективное суждение. Правда, в Великобритании такая пристрастность менее вероятна, ибо в большинстве полицейских подразделений криминалистические лаборатории работают самостоятельно.

Несмотря на сомнения, высказанные Кэтрин Твиди и другими специалистами, суды всего мира склонны считать данные дактилоскопии непогрешимыми. На основании одного отпечатка пальца человека могут отправить за решетку. В своем «Сборнике уголовных историй» (The Forensic Casebook, 2004) Найри Джендж пишет: «Для аналитиков существует либо 100 %, либо 0 %». Однако швейцарский криминалист Кристоф Шампо призывает оценивать данные дактилоскопии – как и другие виды экспертизы – в категориях вероятности. Вообще, по его мнению, этот метод переоценен: «Данные дактилоскопии можно использовать лишь для подтверждения».

Если представить криминалистику в виде семьи, дактилоскопия будет самолюбивым дедом, который всех поучает из своего лучшего кресла, не ведая, что времена меняются. Лишь заметив, что ему случается путать людей, места и ситуации, домашние станут относиться к его высказываниям с осторожностью. Тогда его вклад в семью станет здоровым и конструктивным.