сумме, речь все же идет о выплате повинности за тот же «надел коня». И нельзя исключить, что одни и те же люди могли владеть и «наделом лука», и «наделом коня». Вероятно, всё же эти два землевладения не были подвидами друг друга.

Служба же в качестве всадника за часть «надела коня» нам хорошо известна по договору между арендатором этой земли Римут-Нинуртой из дома Мурашу и Гадаль-ямой, сыном юридического владельца этого надела Рахим-иле (январь 421 г. до н. э.)38. Из этого документа мы узнаем, что с части, возможно с половины, «надела коня» его владелец должен был являться на службу со снаряженной лошадью, вооруженный шлемом, панцирем, щитом (или колчаном), двумя копьями и прочим оружием (UPC. 9.275), возможно, вместе с конюхом, если принять альтернативную интерпретацию первого предмета в списке снаряжения39. В документе, датированном 513 г. до н. э., говорится, что сиппарский храм Эбаббара выдает серебро для снаряжения трех всадников в царское войско, осла и 12 комплектов снаряжения, состоящего из панцирей (или верхних одежд), плащей, колпаков, обуви, дорожных сумок, и продовольствия: масла, соли и приправ (Dar. 253). Вероятно, речь идет о трех всадниках, каждого из которых в походе сопровождают четыре пехотинца40. Это перекликается со свидетельством Ксенофонта о наличии оруженосцев у всадников (Cyr., IV,5,57; V,2,l). Вероятно, что, первоначально, владелец надела должен был кроме себя выставлять еще, по крайней мере, одного вооруженного всадника, по-видимому, типа конного сопровождающего (cp.:Xen. Cyr., VIII,8,20).

Вместе с тем, всадников разной этнической принадлежности – владельцев «наделов коня», очевидно, следует отделить от знатных персов – обладателей латифундий, живших по сатрапиям в своих укрепленных усадьбах и имевших у себя десятки, а то и сотни верховых, составлявших их гвардию. Так, например, у перса Спифридата в Геллеспонтийской Фригии было 200 всадников (Xen. Не1., 111,4,10; Plut. Ages., 8), так же и Асидат в Мисии (Xen. An., VII,8,9; 21), и Стаг в Лидии (Xen. Не1., 1,2,5; ср.: Thuc., VIII, 16,3) обладали их некоторым количеством. Рядом с сатрапом Ионии и Лидии Спифридатом при Гранике сражались 40 конни-ков-родственников (Diod., XVII,20,2). Англо-польский историк Николас Секунда по аналогии со средневековой Европой, считает, что такой знатный перс-«герцог» раздавал поместья с одним-двумя поселками каждому из таких двухсот «рыцарей», которые служили непосредственно своему сеньору41. Таким образом, последняя группа землевладельцев приближается по своему статусу к высшей придворной аристократии, которая, однако, предпочитала жить или при дворе, или в крупных городах (Xen. Cyr., VII,5,35; VIII, 4,9-11; 5,71–72; 6,4–5)42. Итак, представляется весьма вероятным, что конники, служившие от «надела коня», и всадники, упоминаемые афинским историком, эквивалентны, и в данном случаи свидетельства Ксенофонта блестяще подтверждаются клинописными табличками43.

Последним (и наиболее важным для настоящей работы) элементом системы наделов, данных за военную службу, являлся bīt narkabti – «надел колесницы». Насколько мне известно, нововавилонские таблички – единственный источник, происходящий с территории Ахеменидской империи, где говорится о землевладении, как-то связанном с колесницей. Таблички можно разделить на две группы: 1) купчие, которые в однообразной гарантийной формуле упоминают «надел колесницы»; 2) остальные хозяйственные документы различного содержания, где упоминается этот земельный участок. Данные свидетельства, написанные на аккадском языке, происходят из южной Месопотамии и датируются последней третью VI–III вв. до н. э. Этих табличек довольно немного. Если общее количество нововавилонских клинописных документов около 20000, то число известных нам табличек, принадлежащих к нашей первой группе, более дюжины, а ко второй – всего лишь шесть.

Итак, к первой группе свидетельств относятся купчие по продаже лиц рабского состояния, в которых свидетели дают покупателю гарантию, что продаваемый раб «не имеет статус посвященного44, шушану45, свободного, царского раба46, что он не принадлежит ни к «наделу коня», ни к «наделу трона»47, ни к «наделу колесницы»». Самая ранняя по времени табличка с формулой непринадлежности датируется, по-видимому, временем правления Артаксеркса I (465–424 гг. до н. э.) (VS. V.128 – дата не сохранилась). Четко документы датируются царствованием Дария II (423–404 гг. до н. э.) (PBS. II/1.65). Более 10 документов относятся к эпохе Александра Македонского и Селевкидов, самый поздний из которых может датироваться последней третью III в. до н. э. (BRM. 2.25 – дата не сохранилась)48.

В данной клаузуле нас более всего должны заинтересовать последние три надела, упомянутые вместе и имеющие, скорее всего, одинаковый социальный статус. Они, как справедливо считал еще немецкий иранист Вильгельм Эйлере (1906–1989), обрабатывались зависимыми людьми, которых нельзя было продавать, о чем и идет речь в этих документах49. Также отметим, что в данной формуле нет никаких оговорок о третьем, самом распространенном, «наделе лука», на котором, как уже говорилось, работал сам владелец. «Надел коня», «колесницы» и «лука» оказываются различными по своему социальному статусу50. Однако, получить еще какую-либо информацию из сухой формулы непринадлежности довольно сложно51, поэтому обратимся ко второй группе документов.

Вторую группу табличек, содержащих сведения о «наделе колесницы», можно так же разделить на две подгруппы: 1) четыре таблички из Сиппара и Шушан (около Борсиппы) рубежа VI–V вв. до н. э.; 2) два документа из архива торгового дома Мурашу в Ниппуре (419–417 гг. до н. э.).

Рассмотрим документы первой группы. Самая ранняя по времени табличка происходит из Сиппара (Dar. 9). Дата в документе не сохранилась, читается лишь: «год восшествия…царя Вавилона, царя стран». Такой титул персидские цари носили в основном до 481 г. до н. э., когда после восстания Вавилонское царство, до этого официально состоявшее в унии с Персией, было ликвидировано52. Должность «…наместник Вавилона и Заречья», упомянутая в этой же табличке, так же не является четким хронологическим указателем, поскольку данная сатрапия упоминается в табличках, датированных 486 г. до н. э., и документ обычно датируется 530, 522 или 486 /5 г. до н. э., т. е. годами вступления на престол Кам-биза и Дария I или Ксеркса. Сам текст сохранился плохо, начало, часть середины и конец отбиты, но по оставшемуся контексту можно понять, что речь идет об обработке какими-то людьми храмовых полей богов Бела, Набу, Нергала и Шамаша, которые, по-видимому, были в распоряжении «начальников «надела колесниц(ы)»» (Dar. 9.1. 2). Из данного документа можно сделать вывод о том, что эти начальники распоряжаются именно полями храма, которые обрабатываются зависимыми людьми. Статус же этих руководителей по данной табличке определить довольно сложно, вероятно, они являлись управляющими этого надела.

Другой документ, где упоминается «надел колесницы», так же, вероятно, происходит из Сиппара (Dar. 343:6). Он датируется 12 годом Дария I (510 / 9 г. до н. э.). Однако табличка так повреждена, что контекст не сохранился.

Наиболее интересный