— Ragazzi, ragazzino, signora… — опять завел свою песню гондольер, судя по лицу, довольный сделанным бизнесом. Бросив в гондолу багор, многодетный отец посторонился, освобождая заложникам дорогу.

Они с удовольствием вышли на твердую землю, не простившись с гондольером.

— Я думаю, мы должны купить билеты на завтра, boys? Разве что кому-нибудь из вас так нравится Венеция, что он хотел бы задержаться здесь? Если ты желаешь, Джон, я могу оставить тебе немного денег еще на несколько дней?

— Спасибо, Фиона, но я предпочитаю уехать с вами…

По правде сказать, ему совсем не хотелось оставаться в Венеции. Ни вместе с ними, ни тем более одному. Венеция его удручала. Сырые каналы. Холод. Питание один раз в день, очевидно, вполне удовлетворяло организм мисс Ивенс, но Галанту все время хотелось есть. Быстрее, быстрее на рю Алезиа, в Париж. Войти в квартиру, броситься на постель, укрыться всеми одеялами, какие есть, согреться и спать. Проспав 14 часов, позвонить Ронни Кобальту и напроситься на обед: сидеть с Ронни и Джессикой, пить вино, есть салат с орехами, стэйк, фромаж… Говорить о том, что видел в Венеции. Сказать, что она похожа на огромный писсуар на открытом воздухе. Ронни должно понравиться сравнение.

Внутри Санта-Люсия стэйшан было чуть теплее. Может быть, потому лишь, что построена она была в 1953 году и средневековые склизкие гнусности отсутствовали в ней. Яркие автоматы для кофе и кока-колы, световые расписания поездов…

— Merde! — воскликнул Виктор, уставший, замерзший и злой. — Куда едут все эти люди? Зачем народ вообще так много перемещается в наше время? Бесцельно мечется по поверхности планеты. Почему они не сидят по домам?

— Чтобы увидеть как можно больше, Витторио, — пропела мисс Ивенс, хотя Витторио-Виктор обращался не к ней, но к Галанту.

— Чтобы загнуться, уже совершив несколько организованных трэвэл-агентствами путешествий, — поддержал приятеля Галант. — Они что, Фиона, воображают себя Марко Поло и Раскиными? Что они видят, выезжая на эти экскурсии для престарелых: два дня в Венеции, два во Флоренции, три в Риме… Что они успевают увидеть? Те же автоматы с кока-колой и кофе. Отели третьего сорта, одинаковые во всем мире, от Норвегии до Сингапура? Архитектурные памятники, знакомые по открыткам? Все это bullshit, merde, обман, приключение для бедных. Можно больше увидеть по Ти-Ви, сидя дома…

— Вы раздражены, мужчины, мне кажется, вы хотите есть. Это моя вина, я постоянно забываю, что мужчине необходимо больше еды, чем женщине. Мы купим билеты, и я накормлю вас мясом.

Холод и сырость, собранные за время путешествия в гондоле, полностью не покинули тело Галанта даже после горячих и жирных спагетти с мясом. И даже после затянувшейся пешеходной прогулки в быстром темпе (дабы не успеть охладиться) от Санта-Люсии к отелю «Конкордиа» его все еще время от времени передергивало от вышедшей вдруг из-под кожи новой порции залежавшегося глубоко в теле холода. Так прилепившиеся ко дну бокала с шампанским пузырьки подымаются на поверхность, если шампанское в бокале вдруг всколыхнут или размешают.

— Давайте встретимся с вашими новыми друзьями, boys? С американцами, как их, с парой… Ба?.. — предложила мисс Ивенс, когда они оказались в комнате. Она извлекла из сумочки зеркало и щедро рассыпала на нем кокаин.

— Беннетов, — подсказал Галант.

— Пусть Беннет-мужчина сфотографирует всех нас троих на память. Поскольку завтра вечером мы покинем Венецию, приятно будет иметь сувенир в память о нашем здесь пребывании. Чтобы через полвека взгрустнуть, взглянув на фотографию… И вообще, мне кажется, что вы заскучали со мною.

Проговорив весь обед в траттории о негодяе-гондольере, о склонности южных наций к обману, выстроив целую теорию, мисс Ивенс, очевидно, уже забыла о потерянных сорока тысячах лир и вновь была в хорошем настроении.

«У нее счастливейшая конституция, — сказал себе Галант, — вот как следует относиться к жизни. Она мгновенно переваривает все неприятности и проблемы».

— Я могу им позвонить, если они еще не ушли. Уже восьмой час. А если они работают для drug-inforcement agency?

— Маловероятно, — сказала мисс Ивенс спокойно. — Я не настолько важна для них, чтобы они выслеживали меня по всей Европе. Они могли распрекрасно следить за мной в Париже. Плюс я все равно отошла от дел. Я переводчик, boys, никакой не драг-курьер. Месяц назад «Эдисьен Лаффон» дало мне большую работу. Кирпич в пятьсот пятьдесят страниц! И с агентами также возможно иметь хорошее время. Судя по вашим рассказам, они симпатичные ребята…

— Позвони им, Джонни. — Виктор снял пиджак и пошел в ванную.

— Как будет «шестьдесят два» по-итальянски?

— Сессанта дуэ.

Беннетов не оказалось на месте. Когда Галант спустился на их этаж, решив оставить в двери записку, он обнаружил дверь комнаты настежь открытой. В глубине 62го горничная срывала с кроватей белье.

Вернувшись, он сообщил об исчезновении Беннет-компании.

— Ну и дьявол с ними… — сказала мисс Ивенс равнодушно. — Что станем делать, boys?

* * *

Они никуда не пошли. Виктор лишь выскочил на Калле Ларга и угол Спеччиэри и вернулся с сандвичами, сеточкой апельсинов и тремя пирожными. Мокрый.

— Дождь со снегом, — сообщил он.

Мисс Ивенс, с нахлынувшей на уши и лоб экземой, спустилась в холл и вернулась с колодой карт, позаимствованной у только что заступившего ночного портье.

— Будем по-домашнему резаться в карты, boys. Проведем вечерок у камина. Но предварительно я должна вколоть себе жизненно необходимую порцию витаминов.

Взяв сумку, мисс скрылась в ванной. Мужчины переглянулись. Виктор наклонил голову.

— Пардон! — извинился он перед Галантом, но в действительности извинение было направлено к Фионе Ивенс, скрывшейся за дверью ванной. Героин обернулся невинными витаминами.

— Наши подозрения… — начал Галант, — я хочу сказать, что проще было спросить Фиону, для чего ей служит шприц, для каких инъекций, и она бы охотно и подробно сама бы нам объяснила. От какого рода аллергии защищают ее витаминные уколы…

— Йес, Джонни. Ты прав. — Прислонив подушку к стене, Виктор откинулся на нее. Теперь, когда у них были билеты и менее суток оставалось им провести в городе, напоминающем гнилой писсуар, они вдруг грустно успокоились. — Йес, Джонни… Почему мы не посетили ни единой галереи? Нужно было сходить в галерею…

— Какую?

— Ну, я не знаю, но есть же у них тут галереи, как Лувр в Париже…

— Ты был в Лувре?

— Да, Джонни. Три раза. С Фионой…

— Ты думаешь, Беннеты, Виктор… ты думаешь, они просто Беннеты?

— Какое это уже имеет значение, Джонни? Через… — он посмотрел на часы, — двадцать два часа мы будем сидеть в «вагон-ли», вдруг поезд дернется, если машинист не очень опытен, или мягко отплывет, если машинист старый, от станции Санта-Люсия… Прощай, Венезиа! Я бы пожил здесь с большими деньгами. В палаццо с камином, а, Джонни? С хорошими напитками в баре.