— Какая скамейка? — не поняла Лиза.

Она решила, что майор оговорился.

— Скамейка на площадке перед домом. Она тоже указала на вас.

— Вы, что же, допросили скамейку? — усмехнулась девушка. Казалось, что ее забавляли обвинения, которые предъявлял ей Клотов.

— До того как вы придумали свой план, на площадке перед домом стояла обычная лавка. Валентина Яковлевна не смогла бы уснуть на такой лавке, она бы всякий раз падала, и просыпалась. А если бы она, упав на землю, все-таки заснула, сразу стало бы понятно, что сон был вызван каким-то препаратом. Поэтому вы заказали удобную лавку со спинкой и подлокотниками.

Клотов прищурил глаза. Он уже не мог повернуть голову и посмотреть на Лизу, он смотрел прямо перед собой в верхнюю часть лобового стекла на небо, которое стало окрашиваться в розовые тона.

Приближался вечер.

— Когда вы решили осуществить план со второй няней, вам было важно, чтоб она не услышала шагов Валеры в тот момент, когда он должен был подойти к ней сзади. Нина Леонидовна была почти глухой, но на всякий случай вы снова затеяли перестройку и замостили площадку брусчаткой. После этого Валера мог подойти к няне почти бесшумно. Еще вы заменили скамейку на более удобную с козырьком. Наверное, для того, чтобы солнце не мешало няне спать.

Майор замолчал, на этот раз — надолго.

Лиза задумалась. Через несколько минут она заговорила. От звука ее голоса веки Клотова вздрогнули, а остекленевший было взгляд снова ожил.

— Вы так хорошо все рассказали, что мне даже почти нечего добавить.

Девушка натянуто улыбнулась, но потом крепко сжала губы. Ее напускная веселость исчезла.

— Вы почти во всем правы. Ошиблись в мелочах, о которых можно не говорить… Нам с самого начала не везло. Вначале тетя Валя потеряла сознание и упала с лестницы. Хуже развязки трудно было придумать. Я не хотела этого, Валентина Яковлевна мне нравилась. Она была хорошей женщиной… Затем снова не повезло, когда Валера усыпил бабу Нину. Он едва успел положить ребенка в машину и отъехать сто метров от дома, как навстречу ему попался джип нашего соседа. Тот узнал моего мужа и махнул ему рукой. Ясное дело, Валера испугался. Мы договорились, что я буду отвлекать Влада не менее двадцати минут, поэтому он сразу вернулся и положил ребенка обратно в коляску. Я не обвиняю его в трусости. Наверное, он правильно поступил. Если бы мы тогда украли ребенка, то об этом вскоре узнали бы соседи, и тогда могло всплыть, что Валера в тот день не был в командировке, как мы всем сказали.

В голосе Лизы звучала досада. Девушка, наверное, не могла понять, почему обстоятельства каждый раз оборачивались против нее.

— И насчет площадки перед домом и скамейки вы тоже правы. Только не поняли, зачем понадобился козырек над скамейкой. — Лиза хитро улыбнулась. Ей польстило то, что она хоть в чем-то оказалась прозорливее Клотова. — Во второй раз мы тщательней готовились и обратили внимание на то, что скамейка развернута спинкой к солнцу, а оно даже летом у нас никогда не бывает в зените. Поэтому баба Нина могла увидеть тень Валеры, когда он окажется у нее за спиной. Чтобы не рисковать, я сделала козырек от солнца.

— Неужели вы в самом деле надеялись на то, что у вас что-нибудь получится? — не то спросил, не то упрекнул Лизу майор.

— Вы плохо знаете моего отца. Он бы не стал сообщать о краже ребенка в милицию. Он бы сразу отдал деньги. Он сильно любит этого пацана и не стал бы им рисковать. В любом случае я бы знала о всех его действиях, поэтому наш план был обречен на удачу… если бы не эти случайности!

Тонкие пальцы девушки сильно сжали оплетку руля и побелели от напряжения.

— Но зачем?

— Деньги. Надоело их каждый раз выпрашивать у отца.

О деньгах Лиза сказала спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся и не требующем пространных объяснений.

— Я понимаю, что, с вашей точки зрения, мы — преступники, — чуть наигранно произнесла она. — Но посмотрите на все, что случилось, немного с другой стороны. Валентина Яковлевна погибла случайно, с этим вы согласились. Мы не собирались ее убивать, нам надо было только, чтоб она немного поспала. Произошла ужасная случайность. Теперь нельзя ничего исправить. Скажите, имеет ли смысл винить меня и Валеру за это? Разрушать нашу семью? Шокировать отца? Намного правильней было бы оставить все, как есть. Не ворошить грязное белье. Разве не так?!

— А как же Влад?

— Что Влад?! Вы намекаете, что и его убили мы с Валерой?! — возмущенно спросила девушка.

Лицо Клотова уже не выражало никаких эмоций. Он говорил с трудом. Казалось, что он прилагает большие усилия, чтобы не потерять на середине предложения суть того, о чем говорил.

— На этот раз вы управились без мужа.

— Вы решили повесить на меня всех собак? — обиделась Лиза.

— Не отпирайтесь. Раз начали сознаваться, идите до конца.

— До какого конца?! Вы хотите посадить меня на пятнадцать лет!

— Свое получите, это точно. Потому что я знаю все. Все… Вы договорились встретиться с охранником поздно ночью на улице. Там вы парализовали его электрошокером и толкнули на острый прут навеса. А когда убедились, что Влад мертв, хладнокровно вернулись в дом и легли спать. Вы специально не закрыли калитку, чтоб все решили, что Влад зачем-то вышел на улицу и случайно упал на прут. Я знаю, что это были именно вы. А вот вы не знали, что я в то самое время вышел во двор. Вы вернулись в дом и заперли входную дверь. Вы сделали это как раз тогда, когда я ходил под окнами вашего отца. Поэтому, когда я попытался войти в дом, я увидел запертую дверь. Только окно вашей комнаты выходит во двор. Поэтому только вы могли увидеть меня. Вы быстро спустились на первый этаж и открыли входную дверь до того, как я начал искать охранника. Вы постучали чем-то, наверное кольцом, по стеклу и привлекли мое внимание. Потом вы быстро убежали к себе наверх, а я вошел в дом и не обнаружил раньше времени мертвого охранника.

Лиза закусила губу.

— Это была самооборона, — буркнула она, побледнев.

— Значит, вы не отрицаете?

Девушка неприязненно посмотрела на майора и стала объяснять:

— Влад меня шантажировал. Он догадался, что я неспроста увела его из домика охраны в то самое время, когда усыпили вторую няню. Вначале он виду не показал, что что-то заподозрил. Наоборот, он всем говорил, что няня спятила и несет ахинею, что он никуда не уходил из домика охраны и видел бы, если б на старуху напали. Однако потом Влад хорошо подумал и вспомнил, что в день, когда погибла первая няня, я его и няню угощала коктейлем. Он тогда случайно вошел в дом, поэтому пришлось и его угостить. Ему я не подсыпала снотворного, но он догадался, кто и как накачал няню снотворным. Влад стал требовать у меня денег. Я отдала ему три тысячи долларов, и он пообещал больше не напоминать мне об этом. Потом он снова стал требовать деньги и даже близости, угрожая обо всем рассказать для начала отцу, а потом и милиции. В ту ночь мы, действительно, договорились встретиться. Я принесла ему две тысячи долларов. Он взял деньги, а потом стал ко мне приставать, угрожая, что если я не отдамся ему, то он обо всем расскажет. Я знала, с кем имею дело, поэтому взяла с собой электрошокер. Когда он стал обнимать меня, я ударила его электрошокером, и оттолкнула… Он упал и напоролся на этот штырь… Я не стала звать на помощь, потому что тогда все пришлось бы рассказать. Тем более что Влад сразу умер, и ему ничем нельзя было помочь. Я забрала деньги и ушла в дом. Потом действительно я увидела вас во дворе и открыла вам дверь.