– А мне казалось, он тебя ненавидит, – задумчиво проговорил Ирвин.

– Возможно. Жаль, что он так и не успел объяснить за что. Наверное, он знал нечто неприятное о моей семье. Род фон Ройх один из древнейших в Королевстве, и я вовсе не посвящён в его тайны.

– Хватит пустой болтовни, – наёмник подался вперёд, – мы решили действовать. Значит, нужен план.

Человек заорал, не щадя связок. В его голосе смешались паника и безумное желание выжить – так кричат на самой грани, желая отпугнуть смерть. Он вскинул револьвер. Рука тряслась, попасть он не мог, и сам это понимал: просто решил продать шкуру как можно дороже. Плюнуть свинцом в лицо злой судьбе.

Выстрел. Но мужчина слеп в тенях, беспомощен как младенец. Громадный волк без труда уходит от пули, и делает рывок. Удар могучей лапы подбрасывает тело в воздух, вырывает из груди веер багряных брызг. Солдат с погонами офицера падает на мостовую, его глаза стекленеют. Он был последним.

– Хр-р-р-рабрый, – довольно рокочет зверь, – достойная смерть.

На небе снова зажигаются звёзды, проступают контуры зданий и городской стены. Непроглядная темнота, что затопила площадь перед воротами, начинает исчезать. Она впитывается в тень одинокой фигуры, словно пролитые чернила в губку. Последние обрывки мрака цепляются за разбросанные в беспорядке тела, содрогаются, не желая отпускать добычу. Франт рычит, морщится от натуги. Поколебавшись ещё мгновение, будто не желая подчиняться хозяину, тёмные щупальца втягиваются в его тень. Она замирает, прекращая колыхаться. Мужчина медленно выдыхает, отперевшись на трость.

Камни площади залиты кровью. Она везде. Запах столь силён, что взять след беглецов просто невозможно. Где-то неподалёку ещё слышатся одиночные выстрелы и крики: бежавшие в дикой панике вооружённые люди палили невесть в кого. Дома вокруг уже не спят. Жители так напуганы, что не смеют высунуть носов за крепкие ставни, но надолго ли? Доносится тревожный металлический гул: так лишённые шкур предупреждают сородичей об опасности. Чуткие уши ловят перестук копыт. Пока далеко, но всадников много. Надо убираться, но пара минут ещё есть..

Франт поправляет и без того идеально сидящий плащ. Его губы дёргаются, пытаясь изобразить улыбку. Выходит только звериный оскал.

– Ненавижу города. Много падали, мало добрых охотников, – он делает пару шагов, присаживается на корточки рядом с мёртвым офицером. Проводит рукой по лицу, зарывая глаза. – Вот такие нужны в стае Полуночного. Славной охоты…

Грохот очередного выстрела! Слова обрываются, мужчина рычит, и дёргается в сторону. Почуять вспышку чужого желания убить получается в последний миг. Рефлексы не подводят, и облако серебряной картечи едва задевает тело. Но и этого не мало. Фигуру в чёрном крутит и отшвыривает, монстр летит на землю рядом со своими жертвами.

– Что, тварь, вкусно? – отец Клаус, весь в чужой и своей крови, медленно поднялся. Его лицо искажено гримасой боли и святого безумия. Левая рука висит изодранной тряпкой, наружу торчит кость. – Свет. Всегда. Сильнее! Когда вы уже поймёте, вонючие твари!?

Франт вскочил, оскалился, припадая к земле. Там, куда попали осколки освящённого серебра, его одежда и тело чадили, как дымный костёр. Тень снова ожила, потянулась к нежданному врагу. Храмовник поднял золотую фигурку Хранящего единственной уцелевшей рукой.

– Светлый Владыка, выжги зло взором своим! Да истлеет тьма! Да наполнятся силой руки верных воинов твоих, дабы… – стремительно растущая фигура человека-зверя качнулась, как от порыва ураганного ветра. Тень смело. А священник наступал, молитвой терзая тварь так, как не могла сталь.

Чёрный волк рванулся вперёд. Мышцы вздулись под косматой шкурой. Прыгнуть так же легко, как на беззащитных стрелков не вышло: пришлось продираться, продавливать незримую преграду. Речитатив гремел над мостовой, слова плетьми хлестали чудовище. Зверь рычал от бессильной ярости и остервенело ломился вперёд. Слишком неудачно двуногий нанёс удар! Слишком неожиданно. Он затаился среди мёртвых собратьев, выбирая момент, и не прогадал.

Но вот Клауса содрогнулся. Он пытался удержать ритм молитвы, сбился, начал заново. Но тело скрутило жестоким приступом кашля, с губ сорвались алые капли. Волк не медлил – метнулся размытым пятном, сбивая человека с ног. Тот прокатился клубком измятой плоти, символ веры со звоном отлетел. Святой отец попытался встать, но тяжёлая лапа припечатала его не хуже гранитной плиты.

– Храбр-р-рый. Но глупый, – слова с трудом рвались из клыкастой пасти. Зверь хрипло дышал, а человек дёргался в пыли, никак не желая умирать. Пальцы судорожно скребли в поисках хоть какого-то оружия.

Чудовищный силуэт начал таять. Оплыл, словно свеча, сжался до фигуры человека в плаще и котелке. Только теперь он был бледен, так же тяжело дышал, на лбу его блестели капли пота.

– Тебя… убьют… тварь… – прохрипел прижатый к земле тростью старик.

– Может быть. Но не ты, праведник, – с натугой произнёс мужчина, – не сегодня.

Рука резко опустилась, вгоняя трость в спину поверженного. Тот выгнулся в последний раз и затих.

– Славной охоты в мирах. Ты был храбр, но служил не тому богу.

Он развернулся и зашагал прочь, заметно хромая. Подмога почти добралась, и над растревоженным Аренгальдом уже занимался рассвет. Что ж, тихо подкрасться к добыче не получилось. Но это значит лишь то, что охота пойдёт по иным правилам. Надо переждать день, восстановить силы, и показать двуногим их место. Место, отведённое самой природой. Монстр снова скривил губы, и в этот раз смог сложить их в улыбку.

******

Харчевня «Пьяный висельник» не меняла своего названия очень давно. Пожалуй, с тех пор, как молодой правитель, объединил народы целого континента. Тогда удачно расположенный городок рыбаков и торговцев превратился в новую столицу. Заведение уютно устроилось в Районе северных ворот, под крылышком одного из самых влиятельных теневых баронов. Пропахшее жиром и копотью слово харчевня осталось в прошлом. Теперь здесь было представительное кафе – никаких пьяных драк, или разбавленного пива. Лишь полированный паркет и великолепная кухня. Репутацию место имело специфическую: что-то вроде клуба для своих, широко известного в узких кругах.

– Ты заставил меня ждать, – недовольно проговорил крупный пожилой мужчина. Голос звучал сипло и глухо, словно тот простыл.

– Денёк вышел трудным, – ухмыльнулся его собеседник, подсаживаясь за стол. – Не ворчи Брано, думаешь легко поймать ублюдка, которого ищет весь город? – Он снял котелок, вручил одному из телохранителей. Поправил длинные чёрные волосы, на мгновение открыв жуткий шрам на щеке.

– Я тебе что, дядюшка? – поморщился грузный здоровяк. – Для тебя я не Брано, а господин Руггер. Будешь дерзить, когда проживёшь на этих улицах с моё, сопляк! Всё понял?

– Понял, понял. Эй, – щелчок пальцев в сторону подавальщицы, что изваянием застыла неподалёку, – мне того же, что заказал господин барон. Живо!