были Григорьев на нижнем Буге и Махно в Таврической губернии, занялись планомерными грабежами железнодорожных транспортов.

В Донской области генерал Краснов держался против наседавшей с севера и северо-востока Красной армии и отбивал нападения украинских повстанцев на западном направлении.

К моменту переворота в Крыму и граничивших с ним округах Таврии находились 52-е генеральное командование с 212-й пехотной дивизией, 15-й ландверной дивизией и 4-й баварской кавалерийской бригадой; в районе Ростов – Таганрог 2-й резервный полк пополнения из 215-й пехотной дивизии; в Николаеве – штаб 42-й кавалерийской бригады и 415-й пехотный полк; в Одессе и ее округе – основные силы 7-й (вюртембергской) ландверной дивизии[132]. 9-й ландштурменный полк 11 ноября прибыл на железнодорожную линию Елисаветград – Долинская для охраны этой магистрали. Наконец, началась транспортировка германских войск из Закавказья и Константинополя в украинские гавани, откуда они должны были проследовать в Германию.

В Ростове-на-Дону германский офицер связи на Юго-Востоке[133] майор фон Кокенгаузен[134] по заданию штаба 1-го армейского корпуса вел переговоры с Деникиным и британским верховным комиссаром генералом Пулем об отправке этого корпуса морским путем из Новороссийска через Константинополь на Родину. Переговоры провалились из-за нехватки судов для осуществления этих перевозок.

Начало вывода

Первые распоряжения об отправке войск группы армий «Киев» включали в общий план транспортировки и войска из Причерноморья, первыми из которых должны были двинуться так называемые части «Косполи» и «Поти». Из них к 28 ноября в Одессу и Николаев с Кавказа прибыли: штаб 29-го баварского пехотного полка, 9-й резервный егерский батальон, 19-й и 153-й зенитные взводы (личный состав), 28-й летный отряд, 203-я полевая пекарня; из Константинополя: 3-й батальон 374-го пехотного полка, 3-я горная батарея.

Поначалу складывалось впечатление, что и все переброски могут пройти вполне планомерно. 52-е генеральное командование и 212-я пехотная дивизия до начала декабря транспортировались совершенно беспрепятственно. Вывод частей «Поти» и «Косполи» тоже продолжался, хотя ему несколько мешал уже начавшийся процесс отправки австрийцев и германских частей из Крыма.

Колонна Ашауэра[135] – 9-й резервный егерский батальон, баварский кавалерийский саперный отряд и эскадрон, к которому позже примкнул еще и 3-й горно-артиллерийский дивизион из Палестины – в середине ноября приняла на себя охрану железной дороги Одесса – Вознесенск – Ново-Украинка и теперь, немало рискуя, держалась вплоть до начала декабря посреди бунтующих австрийцев, войск гетмана и Петлюры, большевиков и полубольшевиков[136]. Затем на основании соглашения с петлюровцами она поехала через Фастов – Голобы в Белосток, однако по дороге у Мирополя ее состав был загнан в тупик, и ради продолжения поездки пришлось заплатить выкуп, продав несколько приведенных в негодность пулеметов и винтовок.

Таким образом, составлявший главные силы отряда 9-й резервный егерский батальон в хорошем состоянии добрался до Белостока, а оттуда, с согласия штаба 3-го резервного корпуса, отправился к месту своей демобилизации в Ратцебург, откуда он – единственный случай подобного рода – под командованием прежнего командира, капитана Шнайдера, после краткого отдыха и переобучения вновь направился в Белосток[137].

4-я баварская кавалерийская бригада начала свой прославленный анабасис. Переброска морем 15-й ландверной дивизии из Крыма в Николаев, проходившая по итогам переговоров начальника германской комиссии по перемирию на Черном море, вице-адмирала Хопмана, с командующим британской эскадрой, также осуществлялась без помех. 13 декабря немцы оставили Севастополь, ведь в целом транспортировка оттуда уже состоялась. Так или иначе, но из-за недостатка тоннажа пришлось передать значительное количество лошадей, часть орудий и повозок правительству Крыма, часть – Антанте. Были приняты все меры для перевозки все еще остававшихся на Кавказе и в Турции войск. К частям «Поти» и «Косполи» добавилась еще и третья группа в Самсуне на северном побережье Малой Азии, которая, насчитывая около 1 тысячи человек, сумела прорваться из района Мосула.

Между тем Антанта решила поддержать Добровольческую армию Деникина в ее борьбе с Советами и Петлюрой, однако поначалу лишь силами флота, прибывшими в Севастополь и Одессу. Деятельный и настроенный прогермански генерал Краснов должен был в этих обстоятельствах уступить место слабому ставленнику Антанты генералу Богаевскому. Следствием этого были тяжелые поражения донских казаков на северном фронте, где в январе 1919 г. началось широкомасштабное наступление Красной армии на юге России. Сколько-нибудь серьезного сопротивления ему не смогли оказать и петлюровцы.

Тем временем вывод германских войск продолжался.

Из многочисленных больных из частей «Косполи» удалось, на основании договоренностей с представителями Антанты, отправить 800 человек на кораблях в Геную, откуда их должны были переправить на Родину. Германский уполномоченный по делам флота настоятельно предупреждал – из-за уже возникших в Одессе и Николаеве сложностей – о нежелательности проезда через Украину все еще остававшихся в Хайдар-Паша[138] войск. Он рекомендовал в переговорах с Антантой добиваться транспортировки через Софию или Геную. Поначалу требовали отправки морем и войска в Одессе и Николаеве.

Эти переговоры, которые, как казалось сначала, складывались удачно, вскоре стали крайне тяжелыми, поскольку обстановка на железных дорогах коренным образом изменилась. Организации с 26 ноября систематической охраны железной дороги на участке Николаев – Знаменка – Смела – Рокитно частями 15-й ландверной дивизии на основании указания штаба группы армий так и не последовало, так как войска, за исключением одной-единственной части – 3-го батальона 53-го ландверного полка, отказывались выходить из вагонов. Кроме того, к северу от Знаменки магистраль оказалась перерезанной. Тем самым предполагаемое группой армий взаимодействие с 93-й пехотной и 7-й ландверной дивизиями было сорвано.

Отправка 15-й ландверной дивизии в Одессу – в качестве замены передислоцируемой в район Брест-Литовска 7-й ландверной дивизии – также не состоялась.

Тогда 15-я ландверная дивизия попыталась сосредоточить свои силы в районе Знаменка – Елисаветград, причем ее передовые транспорты вошли в контакт с эшелонами 11-й ландверной дивизии и добились продолжения пути за счет сдачи оружия украинцам. При этом военнослужащие 15-й ландверной дивизии заявили, что судьба оставшихся позади них товарищей им безразлична. Даже штаб 10-й ландверной бригады купил себе право проследовать на Знаменку в обмен на два орудия и шесть пулеметов. Другие транспорты, частью прибывшие с востока, старались добиться отправки назад в Николаев, а пока что встали у Долинской.

Бои 15-й ландверной дивизии с украинцами под новый 1918/19 год

Начинать переговоры с украинцами, действовавшими на николаевском направлении под командованием генерала Филатьева[139], оказалось нецелесообразным. Филатьев лишь пытался выиграть время, чтобы подтянуть подкрепления. Заносчивостью своих писем и телеграмм он перещеголял даже своего сотоварища, известного атамана Григорьева[140], так что командир 15-й ландверной дивизии