Лескова была права. В первую очередь Симона вспомнила первого мужа, с которым прожила несколько неспокойных лет. В тот год она окончила институт и ждала от жизни только хорошего. Знакомство с импозантным мужчиной, гораздо старше, опытнее и мудрее, Симона посчитала одним из подарков судьбы. Они встречались пару месяцев. Денис Леонидович не стал тратить время на долгие ухаживания, предложив ей выйти за него замуж. Важный и всемогущий, он считал, что облагодетельствовал простушку из провинции, коей считал свою молодую жену. Привлекательная внешне, начитанная и очень энергичная, она подходила ему по всем параметрам, кроме одного: ее жажда деятельности лилась через край той хрустальной чаши, которую Петренко наполнял всяческими благами.

Не то чтобы Симоне чего-то недоставало. Просто натура у нее была слишком деятельная, а чувства глубокими для существования в режиме растения, за которым хорошо ухаживают и периодически любуются. Она хотела быть в курсе всех дел и полноправно участвовать в формировании семейного бюджета и планов. Денис не сразу, но твердо постановил: никакой работы, место жены на кухне, в спальне, в мужские разговоры не встревать, поступки мужа не обсуждать. Считая себя главным, свой авторитет незыблемым, Денис позволял себе то, что и многие мужчины, не особенно тяготившиеся семейными узами. И тогда в ее жизни появился Валера. Вернее, пришел он к мужу по каким-то делам, связанным с деньгами, и увидел Симону.

С его стороны это была любовь с первого взгляда. Он стал появляться чаще, пытался привлечь внимание Симоны, но так, чтобы у нее не возникло проблем с мужем. Скуратов интуитивно почувствовал, что в этой семье не все ладно, но действовал осторожно, боясь навредить любимой. Он бредил ею, мучаясь от необходимости скрывать свои чувства. Однажды, когда он приехал и застал Симону одну, он едва не спросил ее прямо: как она относится к нему, к предложению бросить все и уехать с ним. Но в тот день смелость и решимость покинули его. Скуратов уехал ни с чем, придумав причину своего визита. Это была версия для мужа, чтобы он не вздумал ревновать ни о чем не подозревавшую жену.

Заперев молодую красавицу жену в четырех стенах, расписав ее обязанности по дому и уходу за любимым супругом, Петренко удачно сочетал работу с личными удовольствиями. Строго разделявший семейную жизнь и удовлетворение своего мужского аппетита, Денис не имел дефицита в желающих порезвиться вместе с ним. Список его любовниц уже в первый год их совместной жизни впечатлял. До Симоны доходили слухи о «подвигах» Дениса, но она отказывалась верить. Тем более, что с ней муж был нежен. Когда узнал, что она беременна, подарил шикарный комплект из сережек и кольца с бриллиантами – роскошь, казавшаяся Симоне недоступной! Она не имела отказа в том, о чем отваживалась просить. Правда, муж постоянно подчеркивал, что ценит в ней ее непритязательность.

– Я знаю, что ты любишь меня, именно меня, а не мои возможности! – с гордостью говорил Петренко, и Симона чувствовала, как это важно для него. – Ты не даешь мне повода усомниться в твоей искренности. За это я тебе благодарен.

Купаясь в изменах, Денис жил в полной уверенности в чистоте своей жены. Но однажды во время вечеринки, на которую Денис пригласил Валерия, у него появился повод для сомнений. Симона оказалась между двух огней. Скуратов, невзирая на ее «интересное положение», признался в любви, а Денис закатил сцену ревности, перехватив пару влюбленных взглядов партнера. Ему только показалось, что эти двое что-то замышляют. Если бы не приличная доза спиртного, может быть, увиденное не выглядело в глазах супруга попыткой измены. Но факт оставался фактом: ревность обдала Дениса жаркой волной. Симона испугалась не на шутку, представив его гнев, если бы он узнал все.

В результате вечеринка была испорчена, а Валерий выставлен за дверь и вычеркнут из числа деловых партнеров Петренко. Более того, обладая связями в сфере торговли, Денис пообещал перекрыть все каналы для работы этому наглому типу.

– Сучка не захочет, кобель не вскочит, – презрительно поджав губы, заявил Петренко, когда гости разошлись. Ему стоило немалых усилий сдерживать свою ярость, пока рядом находились свидетели. Теперь, оставшись один на один в большом доме, он был готов загнать в угол эту молчаливую овцу. Прикинулась невинной недотрогой, а сама строит глазки, не стесняясь присутствия мужа и его друзей!

– Ты о чем? – поглаживая заметно округлившийся живот, спросила Симона.

Вместо ответа она получила сильнейший удар в челюсть. От неожиданности не смогла удержаться на ногах, упала, больно ударившись головой. Показалось, что на какое-то мгновение даже сознание потеряла, но Денис не дал ей долго разлеживаться. Он поднял ее с пола и с искаженным от гнева лицом прошептал:

– Еще раз замечу что-то подобное – убью!

Судя по его безумным глазам, Симона не сомневалась – он приведет свою угрозу в действие. Если даже беременность не защитила ее от насилия, что же будет дальше? Как ни странно, плакать и оправдываться она не стала. В какой-то степени она считала себя виновной в том, что произошло, но в любом случае оправдания грубости мужа не искала. Он не имел права поднимать на нее руку. Тогда еще Симона не знала, что такая манера общения прочно войдет в их семью. Дениса как подменили. В нем словно появился еще один жестокий и бессердечный циник, полностью вытеснивший рассудительного и любящего мужчину.

Мучаясь от сознания собственной беспомощности, Симона нервничала. Притворяться легкой и пушистой не получалось – еще один повод для недовольства со стороны Дениса. К тому же Скуратов больше не давал о себе знать. В глубине души Симона была оскорблена: зачем же он заварил всю эту кашу? зачем признавался в глубоком чувстве, не выдержавшем первого испытания? Валерий даже не попытался дать о себе знать. Будто и не было его никогда, будто и не говорил он жарких слов любви.

От переживаний осложнилось протекание беременности. Врач настаивал на госпитализации Симоны. Она не возражала, а вот Денис счел такую предосторожность излишней.

– Вашей жене нужен абсолютный покой, – озабоченно глядя на побледневшую, осунувшуюся Симону, заявил доктор. – Покой, хорошее питание, положительные эмоции. В конце концов, ей нужно просто полежать, расслабиться.

– Ее и дома никто не напрягает, – сказал как отрезал Петренко, – так что больницу отложим пока.

– Пишите отказ, милочка, – обращаясь к Симоне, попросил врач. – Вся ответственность на вас.

Потом он вспоминал ей этот день, но ничего уже нельзя было исправить. Постоянные ссоры с Денисом, его подозрительность, сменяющаяся приступами нежности, привели к тому, что однажды Симона почувствовала сильнейшую боль внизу живота. Она не сомневалась, чем все это закончится. Разбудила Дениса, недовольно уставившегося на нее.

– Что тебе не спится? – буркнул он, собираясь повернуться на другой бок. – Если воды хочешь, так я поставил стакан на твою тумбочку.

– У меня кровотечение, – испуганно произнесла Симона.

– Что?! – вскочил Петренко.

– Вызывай «скорую»…

Через три дня Симона вернулась домой опустошенная, молчаливая, потерявшая всякое желание жить. Она не могла есть, спать. Ее мучили кошмары наяву. Общение с чувствовавшим свою вину Денисом стало сущей пыткой. Он попробовал загладить вину обычным для себя способом: очередной ювелирный набор не вызвал у Симоны никаких эмоций.