— Но именно несправедливое отношение к тебе в продолжение всей твоей жизни и вызвало у меня такую реакцию.

Она кивнула. Воспоминания об этом все еще были болезненны для нее.

— Но я обязана забыть, Стивен. Даже если вы с моим отцом никогда не найдете общего языка, признай, что твой поступок тогда был отвратителен. Отец не мог испытывать к тебе нежных чувств, он был в ярости.

— Я не ожидал от тебя таких слов, Дельфина, ты меня все больше удивляешь. — И заключил: — Будет так, как я сказал. Когда мы прибудем в Лондон, поселимся своей семьей в том месте, которое выберу я.

— Но почему? Разве это так важно?

— Да, это важно.

— Ты приказываешь мне или просишь понимания?

— Я — твой муж. Ты клялась перед алтарем повиноваться мне. Но сейчас я прошу тебя. Тебе в первый раз предоставляется случай доказать мне, твоему мужу, свою покорность. Вспомни об этом. Принимаю решения в семье я. Так что наш собственный дом будет удобнее и приличнее для нас.

Дельфина поднялась.

— Ты разговариваешь со мной как со своим солдатом, Стивен, — ледяным тоном отозвалась она, — ты забыл, что мы отправляемся не на войну с врагами, а на встречу с моими родителями. Очень хорошо. Пусть будет так, как ты хочешь. Сейчас пойду и напишу маме, что планы изменились.

Все хозяйство в Тамаре усилиями Дельфины было отлажено до мелочей, настолько, что это не могло не восхищать Стивена. Все шло гладко, по заведенному Дельфиной распорядку, и не требовало его вмешательства. Дельфина теперь почти не видела своего мужа. Если он не работал в кабинете, писал письма, занимаясь непостижимыми для нее делами, то уезжал с управляющими, проводил много времени на рудниках и своих землях.

Когда они встречались, он старался не затрагивать спорных тем, и постепенно между ними возникла неприятная недоговоренность, и, хотя оба прекрасно сознавали, что такие отношения все больше отдаляют их друг от друга, они не выясняли отношений, боясь, что в любой момент может вспыхнуть ссора.

За все это время он не делал попыток сблизиться с женой. Он не обманывал себя — она его не любит. Но ведь он и не ждал любви, когда женился на ней, поскольку с самого начала было ясно, что она выходит замуж по принуждению. Он прекрасно понимал, что она не вышла бы за него, если бы не заставили родители. Хотя он неоднократно просил прощения за свой поступок, видимо, серьезность случившегося не так легко было загладить.

Особенно несправедливо он поступил с ней перед отъездом, Привез в незнакомый дом, провел с ней ночь, хотя до этого клялся не трогать ее. Дельфина разделила с ним страсть в ту ночь и могла надеяться на его внимание. Но он сбежал, пока она спала, и тем самым вновь оскорбил ее, пренебрегая всеми правилами приличия. Поэтому теперь не стоит удивляться, что она не торопится возобновлять с ним супружеские отношения.

С каждым часом, с каждым днем они все больше отдалялись друг от друга. Сердце Дельфины ожесточалось, обида терзала ее сердце.

Она не знала, что он все время думал о ней и его просто доводило до бешенства, что он не может наладить отношения с той, которую так страстно желал. Как ему хочется подойти, заключить ее в объятия, взять ее на руки, отнести в спальню, где они могут предаваться любви. За время его отсутствия она превратилась в настоящую женщину. Дельфина не только справилась без него с делами Тамары, то, что она сделала, восхищало его. Он надеялся, что однажды она простит его, мечтал, что она посмотрит на него как раньше — взглядом, полным доверчивой нежности, что вновь полюбит.

Хотя она держалась по-прежнему холодно, он не оставлял надежды, что стена, которую она воздвигла между ними, рухнет. Он так легко не сдастся. И в глубине души чувствовал, что рано или поздно Дельфина уступит, вопрос только в том, сможет ли их примирить постель.

Как-то, чтобы сгладить неприятное впечатление от последней размолвки, он пригласил ее прокатиться верхом, надеясь, что совместная прогулка поможет наладить отношения. Первым желанием Дельфины было отказаться, но, взглянув на красивое лицо мужа с такой знакомой ленивой усмешкой и не выдержав взгляда устремленных на нее синих глаз, она неожиданно согласилась. Вдруг ей захотелось побыть с ним вместе, отправиться на болота или куда-то еще, куда он обычно ездит. Ей не помешает немного встряхнуться и привести мысли и чувства в порядок, прогулка поможет выйти из подавленного состояния.

— Я с удовольствием принимаю предложение.

— Отлично. Мы пообедаем в «Голове сарацина», в гостинице, известной на побережье, там готовят лучшую еду по эту сторону реки, она находится в нескольких милях от Пенрина.

Тихое ясное утро предвещало прекрасный день, с моря дул легкий бриз. Она выбрала для поездки своего любимого чалого. Стивен подошел подсадить ее на высокого жеребца. Она положила руки ему на плечи, он крепко обхватил ее за талию и, заглянув в глаза, удивленно спросил:

— Я никогда не видел тебя в седле. Ты хорошо ездишь верхом?

— Как все вокруг. Сам сможешь скоро убедиться.

Они не спеша поехали вдоль моря, вдыхая запах соли и водорослей. Она искоса поглядывала на мужа, невольно восхищаясь его выправкой, он прямо сидел на огромном черном жеребце, конь и всадник были олицетворением мощи, силы и грации, являя собой великолепную картину.

Стивен тоже восхищался женой. И когда она умело послала лошадь и прыжком преодолела глубокую канаву, он усмехнулся, довольный. Оказывается, его жена очень уверенно держится в седле. Выехав на проселочную дорогу, Дельфина пришпорила чалого, тот перешел на галоп, и она понеслась вперед. Выбившиеся из-под шляпы волосы развевались за ее спиной, он услышал радостный смех. Скорость и воздух пьянили, настроение поднялось, она ожила и впервые после приезда мужа вновь радовалась жизни.

Они проскакали несколько миль, и Стивен направил лошадь на середину утеса, откуда открывался великолепный вид на море. Он спешился, потом подошел и снял Дельфину с седла.

— Поездка явно пошла тебе на пользу. — Он смотрел на ее розовые щеки и весело блестевшие глаза.

— Я обожаю ездить верхом. И часто совершала прогулки вдоль берега этим же путем, когда тебя не было, а иногда поворачивала в глубь материка, на болота.

— Ты правильно делала, надо было взглянуть собственными глазами на свои владения. Я уверен, что ты не осталась равнодушной к Корнуоллу и скоро полюбишь его, как я.

— Ты прав, я уже полюбила этот край. Особенно море. — Она улыбнулась. — Знаешь, мне все сразу понравилось здесь. Особенно я люблю Тамару. И мне нравятся люди в этом краю. Это настоящие труженики, очень приветливые. Когда ко мне привыкли, приняли охотно и все были ко мне очень добры.

— Ты и здесь отыскала беспризорных детей и бедняков, которых станешь опекать?

Она чуть сдвинула брови.

— В любом месте всегда есть сироты и бедные дети, из семей, которые нуждаются. Нищеты много, особенно среди рудничных рабочих, которым тяжело живется. Трудно смириться с мыслью, что дети и женщины работают наравне с взрослыми мужчинами. Я делаю что могу, чтобы облегчить их положение.