Он непроизвольно сглотнул. Судя по дребезжащему звуку изношенного двигателя, передовая машина колонны уже поравнялась со зданием, однако никакого постороннего воздействия на рассудок не ощущалось!

Цепочка логров, потрескивая статикой, сформировала над плечом полковника замысловатую фигуру. Штук тридцать кристаллов соединились в причудливо изогнутую двойную спираль, и вдруг начали транслировать голографическое изображение местности, наполняя его деталями в режиме реального времени.

Никита увидел руины логрианского города, запечатленные с высоты птичьего полета: плавный зигзаг широкой улицы, колонну из шести боевых планетарных машин и около сотни насекомоподобных существ, следующих пешим порядком, прочесывающих нижние этажи зданий. От такой панорамы в дрожь бросит кого угодно.

– И что теперь делать будем? – Сердце билось все чаще, горло сдавило, собственный прерывистый шепот казался диспейсеру слишком громким. – Откуда, к фрайгу, у них взялись БПМ? Как же они работают, ведь тут любая техника…

– Глубоко вдохни и медленно выдохни. Помогает. – Урман оставил пару логров дежурить в разломе стены, а сам обернулся. – Заметил наплывы черного полимера поверх брони? – он увеличил изображение БПМ.

– Ну? – Никита только теперь разглядел толстый слой органики, который издали легко принять за копоть, подпалины и грязь.

– Состав экранирует двигатель, позволяет ему работать, – уверенно пояснил полковник Торн.

– Откуда у них вообще взялись боевые машины?

– Дикие Семьи падки до нашей техники, особенно военного предназначения, – спокойно ответил Урман, внимательно изучая поступающие данные. – И торговцы с окраинных миров прекрасно об этом знают. Контрабандой инсектам поставляется всякий хлам, но они поднаторели в вопросах ремонта.

– Чушь. Нужны запасные части, знание наших технологий, базовое оборудование… – Диспейсер с готовностью поддержал бы сейчас любой разговор, лишь бы избавиться от леденящей дрожи.

– У них есть все, и в немалом количестве, – полковник сместил изображение, установил на нем маркер, действуя спокойно, словно за стеной не кралась смерть в одном из самых жутких ее проявлений.

– Угу. И виноваты во всем этом вольные пилоты Окраины? – Никита невольно перешел на шепот.

– Отчасти, – Торн охотно поддержал тему, видно, нервы у полковника были поистине железными. – Первые образцы нашей техники попали к инсектам еще во времена Галактических войн. Слепые рывки через гиперсферу часто уводили боевые корабли в границы скопления О'Хара. Судьбе их экипажей откровенно не позавидуешь. Обратного пути нет, все планеты, пригодные для жизни, заселены инсектами, – Урман говорил, продолжая внимательно изучать модель местности, сгенерированную лограми. – Без боя, конечно, никто не сдавался, но, сам должен понимать, против ментального поля Семьи особо не повоюешь. Выжить и успешно бороться смогли только подразделения Земного Альянса – на их стороне дрались «Одиночки», а модули боевого искусственного интеллекта телепатическим воздействием не остановишь… – он установил пару маркеров в руинах, задумался. – Пожалуй, вот тут мы их встретим.

Никита нервно вытянул шею, взглянул на карту.

Сразу за плавным изгибом улицы дорогу преграждал обвал. В обход препятствия вели два узких, похожих на ущелья, ответвления. Идеальное место для засады, если б не количество противников.

– Нам обязательно ввязываться?

– Есть варианты? – заинтересованно спросил Урман.

– Ну, вообще-то, да. Если они не свернут, то нарвутся на храмовников. – Никита вытянул руку, привычным движением прокрутил модель местности, забыв, что ее создают устройства иной космической расы, но логры отреагировали вполне адекватно, изображение сдвинулось, появились новые участки. – Вот тут, – он указал на холм, – храмовники возводят укрепления.

– Много их?

– Человек пятьдесят. Плюс с десяток мурглов.

– Плохо.

– Почему?

– Храмовники привыкли воевать против местных тварей. Не думаю, что они прежде сталкивались с Дикой Семьей. Мурглов коллективный разум возьмет под контроль за считаные секунды. У храмовников есть свои методики тренировок, первый ментальный удар они, возможно, и выдержат, но серьезного сопротивления оказать не смогут.

– Тебе не все ли равно? – спросил Никита. – Насколько я слышал, между гарнизоном Первого Мира и последователями Тиберия Надырова идет непримиримая вражда?

– Да, у нас разные взгляды на вопросы межрасовых отношений.

– И ты станешь их защищать?

– А разве не должен?

– Понятия не имею! Я тут всего неделю!

– Неважно, сколько ты тут. Важно, кто ты в душе? – Урман пытливо взглянул. – Сам за себя по жизни? – проницательно спросил он.

– Ну, так сложилось, – нехотя признался диспейсер. Больше всего Никита сейчас хотел бы развернуться и уйти. Вернуть полковнику логры и отправиться своей дорогой, куда глаза глядят, ибо альтернатива виделась вполне определенно: два человека, вставшие на пути Дикой Семьи инсектов, обречены. Наверное, постоянный нейросенсорный контакт с лограми повредил рассудок полковника, внушил ему мысль о собственной неуязвимости, бессмертии и всемогуществе? Да, скорее всего, так оно и есть. Он попросту сумасшедший!

Колонна постепенно начала удаляться.

– Выдержу. Ментальное поле уже ослабело! – Диспейсер коснулся запястья, хотел разорвать цепочку из трех кристаллов, но не тут-то было. Нитевидные разряды оказались прочнее иных оков. Логры как будто приросли к коже.

– Даже не пытайся, – предостерег его Урман. – Нас моментально обнаружат!

– Торн, отпусти меня.

– Не могу, – отрезал полковник.

– Да какого фрайга я должен лезть в пекло?! У меня не сто жизней! – Никита все еще пытался разорвать браслет из кристаллов, но ничего не выходило.

– У всех одна жизнь. У меня в том числе. Привыкнешь.

– К чему привыкну?! – Никиту вдруг начало лихорадить. – Вы все тут сдвинутые! Помешанные! Ну что тебе дались эти насекомые? Идут своей дорогой и попутного им ветра! Или ты тоже слепо ненавидишь чужих? Так, что ли?! Увидел, значит, надо убить?! Как храмовник, – заметил амгаха, и давай палить по нему?!

– Не истери! – Тень раздражения все же омрачила черты Урмана. – Я не ксенофоб. Устраивать бойню не собираюсь.

Теперь диспейсер вообще перестал понимать Урмана.

– Чего же ты тогда добиваешься?!

– Хочу попытаться спасти инсектов.

«Нет, они точно двинутые! Все без исключения! Живут на каких-то крайностях!»

– Как можно сострадать Дикой Семье?! Они же полные психи! – вырвалось у Никиты.

– Зря так однобоко рассуждаешь, – Урман усмехнулся. – Попробуй взглянуть на нас глазами инсектов. С их точки зрения, мы – совершенно безумные особи, существующие вне коллективного разума. Индивиды, одним словом. Для инсектов это признак редкого и опасного заболевания.