— Веди, — попросила и уставилась в небо. — Что там?

— Скала. Кажется, вроде «рыси». Или…

— Имеет форму животного, — дополнила я, скорее, ощутив искомое.

Птица. Над долиной, распахнув крылья, парил ястреб. А его зрение ничто не обманет. И коллеге нужно показать местность. Если его сила не обманывает — не чует угрозу в человеке, то ему нас и вести.

Я глубоко вздохнула, ловя ощущение полета. И биение сердечка. И — взгляд.

— Стёп, стой. Кое-что покажу. Наклонись-ка, — обхватила ладонями его виски и предупредила: — Голова закружится, но будет красиво.

Стук сердца. Вспышка. Долина в окружении холмов и радужном сиянии магического кольца. Фигуры в центре. Двенадцать силуэтных скал по кругу и одна бесформенная, свечным огарком, в центре. Каменная птица расправляет крылья и вспыхивает жарким пламенем. И смотрящая «рысь» встревоженно поднимается, рычит. Хватит.

Я обрубила связь с ястребом. Коллега усердно моргал. По долине катился гул низкого и глухого рычания. Я перевела дух и потерла виски.

— Видел?

— Офигеть!.. — выдохнул он. — Что это?

— Надгробия, — я снова посмотрела на «компас» и ощутила под ногами легкую дрожь, когда «рысь» вернулась в прежнюю позу. Предупредила, чтобы не баловалась. В следующий раз нагрянет лично.

В чем она угрозу почуяла — в моей магии или в том, что я показала местность человеку? Или в том, что смогла обмануть морок? Теперь и я четко видела каменные крылья и длинный хвост. Жар-птица у стародавних. А наши исследователи, поддавшись модному заимствованию у европейцев — в данном случае, египтян, — назвали скалу Фениксом.

— Офигеть… — повторил Стёпа сипло. — Ты через всех так смотреть можешь?..

— Да, — я снова взяла его под руку. На всякий случай. — Но делаю это редко. Сознание раздваивается, мысли путаются, голова болит… Идём.

Он заметно воспрянул духом, словно после этого маленького волшебства внутри что-то расслабилось. И опять поверилось в сказку — нестрашную, невероятную, притягательную. Коллега бодро завертел головой по сторонам в поисках очередного магического явления, а я поймала себя на том, что… заражаюсь. Как простудой заражаюсь этой верой. И тоже хочется поверить в чудеса. Знаю, что их нет, но душа, чёрствая и циничная, вымерзающая, помнит и тоскует, хочет и требует…

— Надгробия? — переспросил с запозданием. — Да твои ведьмы недалеко ушли от фараонов… Они рукотворные?

— Нет. Не совсем. Первоначальную форму фигурам придала природа — дожди, ветра. Таких силуэтных каменных столбов полно по всему миру. Да и магия, конечно, поучаствовала. Потом, когда выбирали место для гробниц, формам добавили четкости, назвали, как воображение подсказало, и наделили магическими свойствами.

Мы шли небыстро — в незнакомых местах я предпочитала не торопиться, но фигура Феникса приближалась стремительно, за пару шагов вырастая на добрый метр.

— Офигеть, — опять повторился мой спутник, задирая голову, когда крылатый столб, шаг назад находившийся в сотне метров от нас, вдруг резко вспыхнул и оказался в полушаге.

Мы невольно попятились, но Феникс остался на месте. Желтоватый силуэт без природных трещин, дрожащие гигантские крылья, распушенный длинный хвост, огненные искры, пляшущие на роскошном оперении. А рядом, слева и справа, уже замаячили еще две фигуры.

— Мар, а зачем ты здесь? Ведь не со мной же за компанию? — Стёпа совершенно пришел в себя после моих «запугиваний» и наконец начал соображать.

— Нет, это ты здесь со мной за компанию, — я уже обходила Феникса. — Капканы ставить будем. На воров. Отличная идея, спасибо.

— Всегда пожалуйста. Куда дальше?

— Внутрь. Не боишься страшных подземелий ведьм?

— Вот еще!

Стражи долины спали. Здесь, рядом с гробницами, я остро ощущала их дремлющую силу, растянутую вокруг невидимой колючей проволокой. Если они и покидали посты, то ненадолго. И сейчас, надеюсь, спят. Конечно, у нас есть ключи — чтобы войти, а вот выпустят ли без…

Я обошла Феникса, выискивая замочную скважину. Стёпу со страшной силой тянуло к другим каменным фигурам, «компас» молчал, и я решила рискнуть. Что я, в самом деле, ношусь с ним, как наседка… Взрослый, умный… и сам выбрал свою судьбу. Оберег есть, а на что не хватит силы оберега должно хватить силы голоса.

— Иди, прогуляйся, пока я ищу вход и открываю двери.

— Дверь только здесь? — он быстро осмотрел искрящиеся бока Феникса.

— Нет, в каждом надгробии есть вход в общий коридор. Но легенды советуют входить там, где нашлась первая дверь, — я подтянула перчатку с печатью Круга. — Иди. Я здесь провожусь какое-то время.

Но, по закону подлости, коллега вдруг изъявил желание остаться.

— Ритуалы будешь проводить? — спросил прозорливо и заинтересованно.

— Стёп, — и, как любил говорить мой сын… — канай отсюда. Да, буду.

…но важнее ритуалов первой проверить вход и подземный коридор. Чтобы он не видел неположенного и не разбудил одним своим подозрительным человеческим видом спящих. Если стражи на взводе, то непосвященным безопаснее наверху.

— Но…

— Кто-то что-то обещал накануне, или мне послышалось?

Он уходил на «экскурсию» очень разочарованным, посекундно оглядываясь. Небось начитался всякой дряни, где ведьмы скачут нагишом у костров, завывают и ведут себя неподобающим интеллигентным и воспитанным людям образом…

— Стриптиза не будет, — сообщила на всякий случай, глядя в удаляющуюся спину и вспоминая о том, что от молчания порой больше вреда, чем пользы, — и диких плясок тоже. Зато тебя может так приложить магией, что ляжешь рядом с древними костями и уже не встанешь. Оно тебе надо?

— Я ушел, — отозвался он нейтрально, — и подглядывать не буду. Колдуй.

И я спокойно взялась за дело. Вытянула левую руку и пошла в обход, искать замок. Феникс исступлённо искрил, ладонь обжигало огнем, перчатка едва ли не дымилась, но к боли я давно привыкла, тем более к ожоговой. А заживало на мне все быстрее, чем на пресловутой собаке — интуитивное исцеление собственного организма палачам давалось легко. Мы ведь травмируем себя сами.

Вход обнаружился между крыльями и потребовал Пламени. Искры вокруг ладони сгустились, загудели растревоженным пчелиным роем, и я поспешно пережала вену на левом локтевом сгибе, взывая к подмоге. И вспыхнувшее Пламя поглотило искры, стекло к пальцам и ударило в замок.

Феникс вздрогнул, с его крыльев посыпалась каменная крошка, и на спине проступили щели. И меня предсказуемо отшвырнуло в сторону: грохнуло, распахнулась вовнутрь дверь, в лицо ударил мощный поток пыльного спертого воздуха, а в солнечное сплетение — невидимый кулак, и я, непрезентабельно взмахнув руками, упала на спину и проехалась по земле едва ли не до ближайшей фигуры Змеи. И ощутила, как осыпаются пеплом три сразу защитных кольца. Что за гадость ведьмы наложили на двери?..