а сейчас передо мной было лицо призрака, не человека. Даже губы потемнели, стали почти что синими. Кажется, тюремщик потратил последние силы, чтобы добраться сюда, потому что сразу закрыл глаза и будто провалился в сон.

Я постояла немного у кровати. Оставить его? С ним точно все будет в порядке? Решила побыть в комнате еще немного. Прошлась, замерла у стола, только сейчас заметив старый портрет в круглой раме. На нем был Арман, только значительно моложе. Наверное, такого возраста, как сейчас Джесси. А с ним хорошенькая светловолосая девушка в шляпке и зеленом платье. Видимо, это мама Шелла. Оба казались до безумия счастливыми. Как мало походил этот юноша на нынешнего Армана Ферри. Он остался разве что в солнечной улыбке его сына.

Я украдкой вздохнула. Надо проведать Шелли, а потом лучше вернуться к Арману. Вдруг ему станет хуже? Он говорил, что на ближайшие сутки его заменит Фитц. Значит, надеется, что за сутки пройдет?

— Я скоро вернусь, — шепотом пообещала Арману и поспешила к Шелли. И едва не умерла от страха, когда открыла двери комнаты и сразу же наткнулась на мальчишку. Он сидел на полу в коридоре. Не пытался войти к отцу, ничем не выдал своего присутствия.

— Шелл! — Я подхватила его и крепко обняла. — Ты напугал меня, малыш.

— Прости, Рози, — повинился тот, а я увлекла его в соседнюю комнату. Не будем мешать Арману отдыхать. За этой дверью располагалась гостиная: большая, но такая же темная, как и спальня. Светильники вспыхнули при нашем появлении, но они не могли разогнать ночную тьму. Мы с Шелли присели на диван, обитый бордовой тканью, и мальчик доверчиво прижался ко мне.

— Что ты там делал? В коридоре, — спросила я.

— Ждал тебя, — ответил Шелл. — Духи сказали, что папе опять плохо, а ты с ним.

— Опять? Это часто случается?

— Когда папа ссорится с тюрьмой. — Мишель печально пожал плечами. — Раньше они ссорились чаще, сейчас реже.

— А как с ней можно поссориться? — все еще не понимала я.

— Например, как сегодня. Духи говорят, что папа отпустил человека, который виновен и должен остаться в Атеррасе. Духам это не понравилось.

— Но с Арманом ведь все будет в порядке? — ляпнула я, на мгновение забыв, с кем говорю.

— Конечно, — беспечно ответил Шелл. — Папа сильный маг, с ним тяжело справиться. Кто другой даже двери бы не открыл. Не беспокойся, Рози.

Мишель прижался ко мне и затих. Я гладила его светлые волосы, а сама думала, в каком безумном месте живу. Мне до сих пор было непонятно, какая сила заставила Армана согласиться стать тюремщиком Атерраса. Видимо, особого выбора у него не было, но почему? Что вообще происходит? И зачем Люциану знать все об Армане, если он давно уже правит чуть ли не вместо короля, а значит, сам назначал Армана на эту должность. Или, во всяком случае, без него не обошлось.

— Подожди, — вдруг оживился Шелли. — Посиди тут минутку.

— Ты куда? — перехватила мальчишку.

— Сейчас вернусь. Ну же, Рози!

— Я с тобой.

— Нельзя, — упрямился Шелл.

— Тогда и ты не пойдешь. Прости, родной, хватит с меня на сегодня Атерраса. И если что-то случится, твой папа не сможет нам помочь, ты ведь понимаешь?

Мишель насупился, но послушался. Я побоялась оставлять его одного, так что в спальню Армана мы прошли вместе. Шелл зевнул, забрался на кровать, лег рядом с отцом и пару минут спустя мирно посапывал. Сам Арман уже выглядел не таким бледным. Кажется, он тоже спал. Я даже рискнула оставить этих двоих, чтобы узнать, разнес ли Фитц ужин. Когда вернулась, Шелл играл на своей половине, не желая спать. И как тут разорваться? Я решила остаться с мальчиком. Уж слишком мне не нравилось его общение с духами. Казалось, стоит отвернуться, и он сбежит. Хотя, и так мог бы, пока меня не было.

— Духи передали тебе кое-что ненадолго, — вдруг заявил Шелл. — Затем придется вернуть на место.

— И что же?

Неужели он успел куда-то сбегать, пока я отсутствовала? Это вполне могло случиться. О боги…

— Книгу, — ответил Шелли. — Она на столе в твоей комнате. Духи сказали, чтобы ты торопилась, в полночь они ее заберут.

Книгу? Неужели ту самую? Я едва не подпрыгнула. Но зачем духи мне ее передали? Поняли, что не дочитала? Или же у них был какой-то свой умысел?

— Не беспокойся, Рози. Я буду с папой, — пообещал Шелл.

— Ладно.

Уговорил… Я потерла гудящие виски. Шелл не стал дожидаться, пока передумаю, и умчался к Арману, а я прошла в свою комнату. Как и говорил мальчик, книга лежала на столе. Она даже была заботливо открыта на той странице, где я остановилась.

«Тогда для управления Атеррасом была создана первая маска. Она защищает тюремщика от порождений тюрьмы. В маске они принимают его за своего. Принимали до сто пятьдесят первого года династии Шэлле», — я перечитала уже знакомые строки. — «В то время тюремщиком Атерраса был Элдер Ханнинг. Ханнинг приходился троюродным племянником королю Викусу Второму из династии Шэлле. Он был темным магом и проводил бесчеловечные опыты на нижних этажах Атерраса. Сотни людей нашли здесь свою смерть, десятки из них остались в виде духов. Темная магия позволила им вмешиваться в дела живых людей, и первыми жертвами разбушевавшихся духов стали сам тюремщик и его супруга. Выжил лишь ребенок, которому на тот момент не исполнилось и десяти лет. Еще десять лет спустя он стал новым тюремщиком Атерраса».

С ума сойти! Да тут служили целыми династиями, передавали пост чуть ли не от отца к сыну! Но почему? Почему магия слушалась именно этих людей?

«Тем не менее, с тех пор живым снова стало опасно находиться в стенах тюрьмы, — писал автор. — Атеррас отравляет землю и воду вокруг себя. Он сводит с ума и вершит правосудие. Дух Элдера Ханнинга так и не обрел покоя, став частью Атерраса. Он свел в могилу собственного сына и с тех пор старается забрать жизнь каждого, кто пытается претендовать на его власть. А заключенных наказывают духи, подпитываемые темным источником».

Я закрыла книгу. Сидела и смотрела на ее обложку. Сил читать дальше не было. Стало понятно, почему эта тюрьма до сих пор существует. Потому что без нее великое зло вырвется на свободу. Но нельзя же так просто помещать сюда людей! Они живые! Да, преступники, но разве мало преступников на свободе? Убийц, мучителей? Почему они не здесь? Это не справедливость, а издевательство.

Я решительно открыла книгу где-то посередине.

«… были приняты меры, — выхватила взглядом случайную