Раньше никто не закрывался в стенном шкафу, а теперь Уэйн находился в нем так долго, что я устала ждать, когда он выйдет. Я погрузилась в неспокойный сон, но сразу же проснулась, услышав, как Уэйн подошел к моему вольеру, поднял щеколду и осторожно открыл дверцу.

– Белла! – прошипел он. – Ко мне!

Остальные собаки остервенело лаяли, наверное, именно поэтому Уэйн подошел к моему вольеру, а не к одному из других. Он надел на меня незнакомый мне ошейник и пристегнул к нему поводок – нормальный поводок, а не такой, который сжимал мою морду так, что я не могла открыть пасть.

– Пойдем!

Он провел меня мимо остальных собак, потом по коридору, и наконец мы вышли во двор. Раньше Уэйн никогда не выводил меня гулять ночью, да еще так поздно. Я быстро присела, но не успела я закончить, как поводок натянулся. Уэйн бежал, и мне пришлось бежать вместе с ним. Это было совсем не похоже на прогулку с Глиннис, которая понимала, что вокруг полно запахов, которые мне надо изучить, и давала мне возможность остановиться и принюхаться. Уэйн же тянул меня за собой слишком быстро. Мы с ним добежали до самого конца двора, где было темно.

– Уэйн! – шепнул кто-то. И тут я почуяла его запах – Лукас был здесь!

Мы с Уэйном подбежали к самому забору. Я царапала его когтями, пытаясь добраться до Лукаса, лизнуть его. Лукас и Оливия были за забором, и она просунула сквозь него руку, чтобы я смогла поцеловать ее. – Подними ее! – тревожно и торопливо сказал Лукас. – Мы накрыли колючую проволоку одеялом.

Уэйн, крякнув, оторвал меня от земли. Подняв меня над головой, он зашатался. Я испугалась и обмякла.

– Какая она тяжелая! – прошипел он.

– Подержи лестницу! – сказал Лукас Оливии. На заборе висело мое одеяло, и Лукас, перегнувшись через него, протянул ко мне руки. Потом он схватил меня, подтянул наверх и перенес через забор.

– Спокойно, Белла, я тебя держу.

Я лизала его лицо, пока он спускался по металлическим ступенькам, прижимая меня к себе совсем так же, как когда я была щенком. Меня касались и руки Оливии.

– Хорошо, Белла! – тихо похвалила меня она.

Наконец я добралась до земли. Я изо всех сил виляла хвостом, не в силах сдержать поскуливание, которое вырывалось из моего горла. Мне хотелось, чтобы Лукас лег на землю и я могла залезть на него. Он пощупал мою шею.

– Это не тот ошейник.

Уэйн внимательно посмотрел на меня.

– Точно. Я просто снял с вешалки первый попавшийся.

Оливия тихонько потянула за мой ошейник.

– Разве это так уж важно?

– Наверное, нет, – ответил Лукас. Просто на том была табличка с ее именем и номером моего телефона.

Оливия погладила мои уши.

– Мы купим тебе новый ошейник, Белла.

Я завиляла хвостом.

– Послушай, Лукас, по-моему это стоит больше сотни баксов, – прошептал Уэйн. – Мне пришлось воспользоваться электронным пропуском инспектора, который сейчас в отпуске. Журнал регистрации покажет, что все двери открывал он. И они скоро поймут, что здесь что-то нечисто.

– Ты сказал: ровно сотня. И она у меня при себе, – сказал Лукас.

– Я просто хочу сказать, что это оказалось более рискованным делом, – сказал Уэйн.

– Ты стер из пямяти компьютера данные о том, что Беллу второй раз привозили сюда? – спросила Оливия.

– Да, это как раз было нетрудно. Я просто сел за стол регистрации и нажал на кнопку удаления. Белла все еще значится в базе данных, но сведений о том, что ее привозили во второй раз, там уже нет. Так что ее теперь нет и в списке на уничтожение.

– Спасибо, Уэйн, – ответила Оливия.

– У меня при себе нет больше денег. – Лукас снова поднялся по ступенькам и снял с забора мое одеяло. Он сбросил его на землю, а затем спустился и сам. – Я принес только сотню. Как ты и говорил.

– Я просто подумал, что, если я попадусь, у меня будут большие неприятности.

– Значит, не попадайся. – Вот, возьми. – Лукас просунул что-то сквозь забор, и Уэйн это взял.

– Ну ладно, чувак, – грустно сказал Уэйн.

– Спасибо, Уэйн. Ты спас Белле жизнь, – сказала Оливия.

– Что ж, я не прочь насолить этому говнюку, который конфисковал ее у тебя. Все здесь его терпеть не могут.

Лукас потянул за мой поводок.

– Пойдем, Белла.

* * *

Мы поехали на машине Оливии! Я была так счастлива, что они оба рядом! Я просунула голову между передними сиденьями, и они оба гладили меня по ушам.

Однако Лукасу все еще было грустно, хотя мы все снова были вместе. Что бы я ни сделала плохого, я постараюсь больше никогда этого не повторять. Мне ни за что не хотелось возвращаться в ту комнату, полную лающих собак.

– Как ты, малыш? – спросила Оливия и коснулась затылка Лукаса.

– Нормально, – хрипло ответил Лукас.

Оливия вздохнула.

– Ты же знаешь, я бы взяла ее к себе, не задумываясь.

– Конечно, знаю. Но это по-прежнему будет Денвер.

– А ты уже перебрал всех? И нет никого, кто мог бы подержать ее у себя?

– Тетя Джули живет в Лондоне. Бабушка слишком немощна. Почти все мои друзья живут в Денвере. А у моего приятеля Чейса уже есть две собаки, и его девушка говорит, что не согласится, чтобы он взял к себе еще и Беллу.

– Вот беда.

Мамуля была дома, и я приветствовала ее, уперевшись лапами ей в грудь и облизав ее лицо, когда она опрокинулась на спину.

– Белла! – рассмеялась она, но ее тоже что-то угнетало.

В доме находилась еще одна подруга Лукаса. У нее был знакомый мне запах, но я не могла вспомнить, кто она такая, пока она не протянула руку и не погладила мою морду.

– Привет, Белла, – приветствовала она меня. Исходящие от нее запахи кошек и ее собственный аромат напомнили мне о том, как она заползла в логово, пытаясь поймать Маму-Кошку в тот самый день, когда я встретила Лукаса.

– Есть и хорошие новости. Одри говорит, что с кошками будет все хорошо, – сказала Мамуля.

– Верно, – сказала Одри. – Иногда нам очень помогает то, что в нашем правлении состоит член администрации графства. Благодаря ей действие выданных Гантеру разрешений на снос было заморожено, пока он наконец не даст нам возможности изловить всех оставшихся в подполе кошек.

– Это здорово, – сказал Лукас, – но думаю, Белле это не поможет.

– Нет, раз она уже значится в базе данных.

– Спасибо, что помогаешь нам, Одри, – сказала Оливия.

– Да ладно. Всегда рада помочь. Такие вещи творятся постоянно. Закон сформулирован так, что в Денвере уничтожается столько собак, которые никогда никому не причинили бы вреда. Но когда мы вывезем Беллу из Денвера, ей уже ничего не будет угрожать.