гнуть свою линию Син. — Эти двое — наполовину демон и наполовину юе — бывшие рабы Оркайора. Он подарил их мне, как и Эгрин. Сильные маги и обученные слуги. — Син снял со своего запястья два браслета, и Лаора заметила, как под рукавом блеснул третий. Он протянул их на раскрытой ладони Седаару. — Я предлагаю их в обмен на Лаору.

— Но Лаора мне пока не рабыня, так что и обмен неуместен, — словно издеваясь, проговорил Седаар, и ярость, прозвучавшая в его голосе, отозвалась в девушке дрожью.

Седаар протянул к Лаоре руку, словно указывая, и та подавила желание забиться за ширму, ограждавшую стол.

— Что еще я могу предложить? — дрогнул голос Сина.

— Нет, Ледяной клинок, ты ее не получишь. Меня не интересует ничего из того, что ты можешь выжать из себя. Даже твоя собственная жизнь менее ценна, чем твоя воспитанница, — заканчивая торг, отрезал Седаар. — Я оставлю твою дерзость без внимания лишь потому, что ты служишь моему другу. Попытаешься помешать нам уйти — пострадаешь.

Лаора видела, как изменилось лицо Сина — будто что-то в нем потухло и снова зажглось. Он сжал зубы. Вообще-то, она никогда не видела его таким эмоциональным, только, может, в самом детстве.

.

Двое из-за спины Сина, не сговариваясь, ринулись вперед.

И воздух вспыхнул, пронзаясь тысячами огненных игл. Пространство заволокло так, что Лаора не могла ничего разглядеть, только в какой-то момент, разогнувшись, поняла, что что-то защищает ее от вездесущего пламени. И когда целительница прижалась к прозрачному куполу, который служил ей укрытием, то смогла, наконец, различить быстро движущиеся в обжигающих глаза сполохах фигуры: громадную, черную, как бездна, словно ставшую еще больше, закрывшую собой все вокруг — и острую, как рапира, но такую маленькую по сравнению с первой!

Две молнии набросились на черную фигуру с разных сторон, по пути отбросив попытавшегося воспрепятствовать им Каидана. Это те рабы, что стояли за Сином, безуспешно пытались нанести Седаару Кариону вред. Лаора видела их движения — и его, и Сина, — как могла бы увидеть разветвляющиеся ветви молний, быстрыми вспышками, почти неуловимыми глазу, только где-то в глубине сознания оставался отпечаток последней боевой позиции, уже перетекшей в другую.

Раньше Лаора никогда не видела, как сражаются демоны. Скорость не давала ей понять, что происходит, и не покидало ощущение, что сама реальность деформировалась вокруг нее — и только в защитном куполе, непонятно кем поставленном, все оставалось обычным, сохраняя ее рассудок.

Девушке казалось, что все произошло почти мгновенно — она и выдохнуть не успела.

Как маленькие собачки на медведя набросились на Кариона рабы, он же спокойно стоял, не двигаясь, чего-то ожидая. Вот громадный искалеченный воин попытался накинуть на Седаара мерцающую сеть — тот даже не пошевелился, — и сеть пропала. Тогда воин попытался ударить демона чем-то вроде светящегося клинка, но лезвие, до того направленное прямо в шею, почему-то прошло рядом с плечом Седаара, а потом снова и снова. Раб стоял почти вплотную к Седаару и бил своим магическим мечом, нанося десятки молниеносных и кажущихся точными ударов, но почему-то не попадал по неподвижному демону — лезвие словно оглаживало воздух вокруг черной фигуры.

Затем герцог просто протянул руку — спокойно и в то же время неумолимо, мгновенно, так, что Лаора снова не смогла разглядеть движения, — и сжал пальцы на горле воина.

Седаар Карион подхватил громадное тело так, будто оно весило не больше перышка, поднял на миг вверх — отвратительный хруст перебил даже шипение огненных игл, выжигающих воздух, — и бросил во второго раба. Тот, кажется, ушел от удара, сплетая похожую на острое кольцо атаку, но прежде чем смог насытить ее силой, был пронзен каким-то громадным оранжево-алым клыком, выросшим прямо из каменного пола совсем рядом с Лаорой. Девушка закричала, видя, как, разрывая грудину и живот, шипя от прикосновения к раскаленной поверхности, оседает на этом зубе вниз странное нескладное тело с длинными руками и ногами, и как тухнет взор подростка, кажущегося на пороге смерти еще младше.

Не помня себя, слыша лишь боль, Лаора попыталась сбросить парня с клыка, хотя бы замедлить падение, потом, отчаявшись — поддержать последнюю искру жизни, но купол, защищавший ее, не пропустил ни одного плетения, и девушка только упала на колени, бессильно задыхаясь.

А воздух снова и снова взрывался, ослепляя, оглушая.

Седаар Карион двинулся вперед, вокруг него клубами и волнами разлеталась кроваво-красная волна. А Син… Лаора отчаянно искала в этом огненном мареве Сина, но затуманенный слезами взор находил только раздробленные камни и металл, пепел там, где раньше была мебель, зиявшие черными провалами окна без стекол, обугленные стены — и тела.

Весь донжон дрожал, и было ясно, что башня вот-вот рухнет.

И куда бы ни смотрела Лаора, она видела только демона.

Большая черная люстра стекала металлическими каплями вниз за спиной Седаара, как если бы ее сделали не из чугуна, а из снега. Жар сочился даже сквозь барьер.

Но вот какая-то молния пролетела мимо, и снова Седаар отбил это движение, резко развернувшись, почти лениво, как кот играет с мышью.

Не выдержала магии кладка: задрожала, треснула, начала осыпаться та часть полукруга, что была по правую руку от Лаоры. Крыша рухнула совсем рядом с куполом, одна из крупных керамических пластин скользнула по щиту, и девушка инстинктивно прижалась к полу, закрывая голову руками. Воздушный купол не пропустил черепицу, а когда Лаора открыла глаза, увидела только оставшуюся от обожженной глины пыль. В каком-то животном инстинкте девушка попыталась отодвинуться от испепелившего пластину купола, даже не сообразив, что она уже прижималась к нему лицом и ладонями. Упала назад, на горячий пол.

— Син, Син, Син… — шептала она, вглядываясь в закрытую дымом пустоту. — Свет, прошу, пожалуйста…

.

Вдруг все потухло. Лаоре даже показалось, что это она ослепла и оглохла.

Абсолютная темнота. Тишина.

И следом вспышка темно-красного света озарила ставшее неподвижным пространство. Седаар Карион создавал что-то: багровый цветок распускался над его ладонью, пульсируя, как живой, разрастаясь, впитывая тьму из пространства. Глядя на это концентрированное зло, Лаора ясно поняла,