не могла позволить нам заблудиться и бесцельно плутать по лесу. Это означало вручить свою судьбу воле случая, а я не могла этого себе позволить.

Еще во время подготовки операции Генка предлагал мне досконально изучить карту той местности, где находился лагерь, чтобы хорошо ориентироваться на случай, если затея с организацией побега удастся. Но я отказалась, бросив на карту лишь беглый взгляд. Ведь по легенде мне вряд ли доводилось проводить операции вблизи от Тарасова, и доскональное знание местности могло броситься в глаза и показаться Алине слишком подозрительным.

И вот я почти брела в темном лесу, полагаясь исключительно на инстинкты и умение ориентироваться, придерживаясь севера, северо-запада. Потому как где-то там, как мне кажется, я видела ветку железной дороги. Дело в том, что на северо-западе от этой местности, довольно далеко, располагался большой горно-обогатительный комбинат. Разумеется, сырье туда, а готовую продукцию оттуда доставляли по железнодорожной ветке до сортировочной узловой станции. Уже там, судя по всему, проезжали и пассажирские поезда, включая составы дальнего следования. Если бы я бежала из тюрьмы по-настоящему, первоочередной задачей было бы добраться до железнодорожной ветки и незаметно забраться в вагон состава, следующего в сторону станции. А уже там осторожно пересесть на поезд, желательно товарняк, или в почтовый вагон, следующий до любого крупного города или, как вариант, проезжающий мимо крупного областного центра. Там, используя возможности большого города, затеряться или постараться раздобыть документы, а уже потом двигаться дальше в поисках безопасного убежища.

Но для нас с Алиной этот вариант был неприемлем, так как выходил за рамки задуманной Генкой операции. Ведь мы должны находиться в Тарасове или неподалеку от него. То есть мы не станем далеко уезжать, по крайней мере, пока мне не удастся проверить все предположения полковника Петрова и узнать, где могут прятаться сообщники Алины. Но воспользоваться железнодорожной веткой, чтобы оторваться от преследования, замести следы и убраться в безопасное место, мы с ней можем легко. Дело остается за малым – найти железнодорожные пути.

Через некоторое время полностью стемнело. За облаками не было видно ни звезд, ни луны. Мы медленно брели в кромешной тьме, спотыкаясь о корни и упавшие ветки, скользя по мокрой земле и прошлогодним листьям. Время от времени я немного притормаживала и прислушивалась. И уже начинала опасаться, что мы каким-то образом промахнулись или ушли не в ту сторону и не сможем найти железную дорогу, по крайней мере, до рассвета. А это означало довольно мрачную перспективу провести остаток ночи на улице, под дождем, который и не собирался заканчиваться, без возможности где-нибудь укрыться.

– Ты просто устала или что-то ищешь? – Алина облокотилась о мокрый ствол дерева. – Я заметила, что ты прислушиваешься, и уже не в первый раз.

Девушка заметно вымоталась, была бледной и тяжело дышала.

Я согласно кивнула.

– Ты права, пытаюсь различить другие звуки за шумом дождя.

– Только с веток капает да шуршит по листьям, больше никаких звуков мне, например, услышать не удается. А что, тут могут водиться хищники?

– Да ты не переживай. Этот лес маленький, не думаю, что здесь водятся крупные или опасные звери.

– А я слышала, что в последние годы повсеместно расплодились волки. Их даже снова разрешили отстреливать.

– Да, так и есть. Если на животных не охотиться хотя бы одно десятилетие, они станут размножаться, мигрировать в соседние районы, занимать новые ареолы обитания и снова размножаться. Это закон природы.

– Думаешь, волки могут и здесь водиться?

– Понятия не имею, – пожав плечами, честно ответила я, – но в любом случае ночевать в лесу нельзя, бог с ним, со зверьем, мы рискуем вымокнуть до нитки и заболеть. И брести, не разбирая дороги, тоже немногим лучше – только из сил выбьемся.

– Тогда что же? Ты пытаешься услышать лай собак, шум двигателя машины, все, что может указывать на деревню рядом?

– Возможно, это могло бы помочь нам сориентироваться. Но заходить в деревню или в дачный поселок, боюсь, нельзя. Нас, учитывая непогоду, будут искать там в первую очередь.

– Тогда что именно ты так настойчиво пытаешься услышать?

– Тсс, – вместо ответа прошептала я. Потому как только что услышала паровозный гудок в отдалении. Мы действительно уже какое-то время двигались не в том направлении. Но все было поправимо, мы ушли в сторону совсем чуть-чуть. – Давай, Алина, нам туда, соберись с силами, недолго осталось.

– Это что был – паровозный гудок?

– Скорее тепловозный, но не суть. Ты, в общем, права, нам только нужно добраться до ветки и дождаться следующего поезда. Заберемся в вагон. Боюсь, они будут грузовые, те, что без крыши, но это все равно хороший выход. Мы значительно ускоримся и получим возможность отдохнуть физически.

– Это бессмысленно. Гудок был очень далеко.

– Ошибаешься, дождь приглушает и немного искажает звуки. Железнодорожное полотно гораздо ближе, чем кажется.

– Все равно, – упрямилась Алина, – поезд уже прошел мимо, если мы слышали его гудок. Какой смысл туда идти, не станем же мы его догонять?

– В этой местности есть завод. Поезда постоянно курсируют между станцией и комбинатом, и люди на производстве работают посменно. Ушел один поезд – придет другой, ночью не менее активная отгрузка идет. Нам нужно только найти пути, подобрать более удобное место и, может быть, немного подождать.

– Допустим, у нас получится дождаться поезда, что с того? Ради нас ведь никто остановку делать не станет. Как, скажи на милость, мы попадем внутрь вагона?

– О, не переживай. Тебе ничего особо делать не придется, разве что немного подбежать. А как показывает практика, бегать ты умеешь очень хорошо, так что проблем не будет.

Через некоторое время мы добрались до железнодорожной ветки и осторожно пошли вдоль путей.

– Мы хоть в ту сторону идем? – недоумевала Алина.

Я пожала плечами.

– Как ни странно звучит, сейчас это нам все равно. Главное – встретить негруженый поезд, потому как порожняк гонят на производство и сырье везут туда же, а уже обратно – обогащенную руду.

– И нам нужны вагоны с этой самой рудой? А ты знаешь, к примеру, как она выглядит?

– Понятия не имею. Но мы можем ориентироваться на порожняк, потому как нам стопроцентно в другую сторону.