Жулин снял с плеча автомат, опустил до пояса и три раза нажал на спусковой крючок. Первый выстрел сбил негра с ног, второй швырнул в сторону, третий прибил к земле.

Почесав нос, Жулин посмотрел на штурмана.

— Можно вас на минутку?

В запале Пловцов резко снялся с места и направился к прапорщику. Они обошли лежащего на траве боевика и встали почти над ним.

— Что вы делаете, Пловцов? — тихо спросил прапорщик. — Вот что вы сейчас делаете?

Возбужденный штурман молчал и смотрел на Жулина взглядом, каким смотрят люди, оторванные ради пустяка от дела всей жизни.

— Я делаю свою работу, прапорщик!.. Вы решили прочесть мне лекцию?

— Да.

Пловцов прожег Жулина ненавидящим взглядом.

— Кажется, у вас не хватает для этого статуса, а?

— Не хватает, — согласился Жулин. — Но я все-таки прочту.

— Ну, я послушаю! — с сарказмом проговорил Пловцов. — Я с удовольствием по…

— Вы что, на охоте? — прервал его Жулин. — Или думаете, что у нас здесь рыцарский турнир?

Заклекотав, негр оторвал от земли голову и взмахнул ножом, целя штурману в пах.

Не глядя, прапорщик навел на него автомат и спустил курок. Пуля пробила переносицу чернокожего одновременно с пулей из винтовки Айдарова, пробившей чернокожему затылок. Фонтан крови вскинулся наверх и окропил лица старшего лейтенанта и прапорщика.

— Я прошу вас обратиться к своему статусу и понять, — заговорил Жулин, вытирая лицо рукой, — что вы здесь — единственный офицер. У нас с вами был разговор на эту тему, но я, кажется, неправильно все объяснил. Попытаюсь еще раз. Здесь не небо. Мы на земле. Стольникова нет. Если бы он был здесь, я бы не парил ни задницу, ни мозги, а просто делал то, что он говорит. Но его нет. Поэтому я делаю его работу. — Жулин закинул автомат на плечо. — Как могу. Но подразделение без офицера — это не подразделение. Вы ничего не понимаете в том, что мы делаем, но умеете стрелять, бегать и убивать. А большего и не надо. Делайте это. И будьте офицером рядом с нами. Настоящим.

— А я, по-вашему, не настоящий? — возмутился Пловцов. — Или, быть может, я трус, по-вашему?

— Не в этом дело. Вы не трус. Вы просто не понимаете, что творите. То, что вы делаете, — это не круто. Это смерть подразделению. Сейчас вас здесь могла ждать засада. А мы непременно пришли бы к вам на помощь. И здесь бы полегли. Потом нам отрезали бы члены, засунули бы эти члены нам в рот — в общем, они весело бы проводили здесь время. Из-за одного старшего лейтенанта, который решил подраться с ниггером. Вместо того чтобы сделать вот это… — Прапорщик опустил автомат и несколько раз выстрелил в труп наемника. — Стольников хотел бы, чтобы мы спасли наших, и я передал навигатор Мамаеву. И вы не обижайтесь, Пловцов, но, еще раз убежите куда-нибудь, как собака без поводка, заберем вас только на обратном пути. Договорились?

— Товарищ прапорщик, — позвал Ключников, — нам пора. Они идут быстро, можем не успеть.

Жулин хлопнул старлея по плечу и, посмотрев на солнце, побежал маршрутом, выбранным изначально.

Когда штурман поравнялся с ним, Жулин улыбнулся.

— Понимаете, Пловцов… В подразделении должен быть офицер… должен… Даже если впервые делает такую работу… поймите… Это как Россия без царя — пусто и без идеи. А группа без офицера — это как воинская часть, которая знамени лишилась… Вы меня понимаете?..

— Я понимаю… Состояние ронина…

— Чего?

— Состояние самурая, не сумевшего спасти жизнь хозяина.

— Вижу, вы меня поняли.

— Вижу их!.. — приглушенно подал голос Айдаров, и группа, ускоряясь, стремительно исчезла в ложбине.

С восточной стороны к ней приближалась странная процессия…

Стольников столкнулся с двумя чехами, когда они, как две ящерицы, впивались пальцами в землю и поднимались по крутому склону. У одного из них была перебинтована рука, пятнистая «натовская» куртка второго была расстегнута, жилета на нем не было. Саше хватило одного взгляда, чтобы понять — эти двое только что вышли из боя. Рельеф местности был таков, что можно было не слышать перестрелку в соседнем овраге. Единственной подсказкой служили разрывы ручных гранат, но Стольников их не слышал. Двое чехов, путая дорогу, уходили на север. Там, за спиной капитана, если память ему не изменяла, не было ничего, что могло бы служить пристанищем. Значит, они просто бежали от смерти. Неважно куда. Лишь бы подальше.

Стольников прижался спиной к чахлому стволу деревца и посмотрел вверх. Над его головой висели завязавшиеся плоды айвы. «Сколько же их здесь? — подумал Стольников, чтобы отогнать волнение. — И почему их никто не собирает, почему я ни разу не видел в магазинах и палатках фрукты из Чечни?»

Отстегнув магазин, он заглянул в него. Патроны тускло блестели, выстроившись в два ряда. Он пристегнул магазин и привел автомат в готовность стрелять одиночными выстрелами. Двое бандитов приближались к вершине крутого склона; пятьдесят метров разделяло их и капитана. Стольников установил «постоянный» прицел.

Сидя на месте, поерзал, устраиваясь поудобнее, тщательно прицелился и мягко надавил на спусковой крючок. Боевик в куртке НАТО выгнулся дугой и стал съезжать по склону. Его автомат, зацепившись за сук поваленного дерева, сполз со спины и еще некоторое время позволял хозяину уходить вниз. А потом перевернулся, ствол уперся в голову бандита, а приклад в землю — и движение прекратилось. Куртка, завернувшись, заползла на плечи, и Стольников увидел когда-то белую, а теперь грязную от земли майку чеха. На ней расползался, неравномерно пропитывая ткань, красный круг…

— Отличное попадание, — пробормотал Стольников. — Только целился я в голову!..

Отстранившись от дерева и активно двигая ногами, он сполз с холма на метр, вскинул автомат и выпрямился во весь рост.

Боевик, которого выстрел и смерть товарища застали врасплох, перевернулся на спину и стал поливать склон напротив себя огнем. Несколько пуль просвистели над головой капитана, на какое-то мгновение он закрыл глаза и снова взял в прицел зеленую косынку на голове чеха.

Как в тире, он выстрелил — расслабленно и не торопясь. И чуть опустил автомат после отдачи, чтобы убедиться в точности выстрела. Однако увидел лишь пыль от попадания пули в землю.

— Что за черт?!

Он вскинул автомат, сделал поправку и снова выстрелил. Пуля ушла левее, но уже ближе к бандиту.

— Дьявол вас побери, уроды! — закричал он ему. — Как вы с таким оружием воюете?!

Он снова вскинул автомат, и снова — мимо.

У чеха закончились патроны. Теперь он уже хорошо видел русского и мог стрелять на поражение. Отбросив пустой магазин, он выхватил из подсумка полный и пристегнул. Стольников услышал этот знакомый щелчок — сочный, густой.