я мог остаться без судна, а то и попасть под высылку. А контракт они изменили из-за того, что сумели изменить закон. Одно тянуло за собой другое. У меня получилось два варианта, на выбор. Либо я вхожу в гильдию, отдаю восемьдесят процентов прибыли на налоги, хожу с людьми, но при этом у меня есть доступ в ремонтные доки, по страховке, есть страховка жизни, есть минимум, которым меня обеспечат. По сути, это рабство. Второй вариант — я передаю им «Либерти», за сотую часть её реальной цены, и её стоимость служит оплатой дороги в один конец. Отсюда. Но… только в мир приписки, всем рауф дают возможность вернуться домой. Они хотели отправить меня туда, откуда я удрал. За мои же деньги. А это смерть, потому что стоит мне там появиться, меня казнят.

— А ты?

— Я выбрал третий вариант, — Рэд усмехнулся. — Остался независимым, и хожу дальше. Но, собственно, своё я уже отходил, видимо. Здесь мне выжить не дадут. На дорогу отсюда, да еще и с «Либерти», у меня нет. Я копил, не подумай. Шесть лет копил, чтобы уехать, и забрать судно. Ты уже догадался, да?

— Страховка для команды? — понял Пятый. Рэд кивнул. — Они отсудили у тебя всё, что ты собрал?

— Да. Они, кстати, сейчас на «Благочестие». Идут на Грандезу. Пассажирами, конечно, зачем самим теперь напрягаться. Им этой суммы на несколько лет хватит.

— Рэд, я… ну, то есть мы… — Пятый сбился, подыскивая слова. Они никогда не был в подобной ситуации, и сейчас мысли путались, он пытался сообразить, что сказать, чтобы получилось правильно, но что-то всё никак это правильное не получалось. — Мы что-нибудь придумаем, — пообещал он, наконец. Рэд невесело улыбнулся.

— Вы мне и так помогли, о чём ты, — вздохнул он. — И фрахт взяли, позволили вернуться на континент, и с того света вытащили. Чудо, не иначе. Не надо ничего придумывать.

— Но мы говорили о том, что возможно что-то… дальше, — напомнил Пятый.

— Я… не знаю, — кажется, Рэд тоже не знал, что сказать. — Честно говоря, я в полной растерянности.

— Я тоже, — кивнул Пятый. — Особенно если учесть, что я впервые… вообще это делал меньше года назад.

— Что? — у Рэда округлились глаза. — То есть… подожди. Ты впервые был с кем-то меньше года назад? Я правильно понял? А сколько тебе лет?

— До хрена, — Пятый отвернулся. Он и сам уже был не рад, что начал этот разговор.

— Но почему? — безмерно удивился Рэд.

— Не спрашивай. Так получилось.

— Ты не хочешь объяснять?

— Да хочу я объяснить, но я понятия не имею, как это сделать, — с отчаянием ответил Пятый. — Правда, Рэд. Слишком много всего надо будет объяснять. А я даже как начать — не знаю.

— То, что вы какие-то странные, я понял сразу, — осторожно начал Рэд. — Но чтобы вот так… так сколько тебе лет, всё-таки?

«Сейчас я его доведу до нового приступа, — обреченно подумал Пятый. — И правду сказать невозможно, и соврать».

— Больше семисот, — ответил он. — Но вообще, это как посчитать. По другой версии — ближе к восьми тысячам.

Рэд сглотнул.

— Чего? — спросил он.

— Того, — вздохнул Пятый. — Слушай, давай как-нибудь, чтобы мы все вместе тебя просвещали, а? Не могу один.

— Ладно, — согласился Рэд. — Давай вместе. Но ты меня сумел… в русском языке есть такое слово, «огорошить». Знаешь?

— Знаю, — кивнул Пятый. — Ещё бы не знаю.

— Я уже боюсь спрашивать, откуда ты это знаешь, — покачал головой Рэд.

Над навигатором вдруг вспыхнула тревожным малиновым светом новая строчка.

— Рэд, там…

— Вижу, — Рэд пересел к навигатору. — Загонщики. Ты про спутники говорил? Вот тебе и спутники, пожалуйста. Очень вовремя, — едко добавил он. — Нет бы хоть за час предупредить. Так…

Под его руками снова развернулась карта, заскользила куда-то в сторону, увеличилась. Рэд покачал головой, как показалось Пятому — осуждающе.

— Чёрт, — пробормотал Рэд. — Мы попадаем в полумесяц. И не обойти, потому что справа как раз «Голиаф», а слева… видишь это пятно? Мертвая зона, безветрие, там что-то зивы делают, лучше не соваться. Потому что неизвестно, сколько там не будет ветра. Может, день. А может, десять. Такие пятна, как вот это, всегда лучше обходить. На всякий случай.

— А кто там кого загоняет? — Пятому стало интересно.

— «Голиаф» неподалеку, Иту я уже утром про него говорил, — Рэд потер переносицу. — Идет несколько сотен скоростных лодок, причем не только с «Голиафа», они отрезают часть косяка, и выводят на траулер. Идут полумесяцем, параллельными курсами, используют манки и отпугиватели, чтобы повернуть косяк так, как им нужно. И очень не любят, когда кто-то попадается им на пути. Вот что. Давай я сейчас прилягу, а вы следите. Когда по правому борту заметите паруса, тащите меня сюда.

— Это не должно быть очень сложно, — Пятый задумался. — Надо будет просто пройти между судами, верно?

— Верно, да не совсем, — покачал головой Рэд. — Под водой тоже кое-что идет, и суда… это как врубиться в очень тесную регату, причем уступать тебе дорогу никто не намерен. Ладно. Увидишь. Надеюсь, прорвемся.

* * *

Парусов на горизонте было не просто много, а очень много. Пятый, который заметил их, потому что остался в кокпите, подумал, что ни он, ни рыжий в жизни не видели на том же Окисте регат такого размера. Сотни лодок, ведь так? Рэд говорил про сотни? Не сотни. Их не меньше тысячи, понял Пятый, и бегом рванул вниз, в каюту — звать остальных, и спешно будить Рэда.

— Ох и ни фига себе, — протянул Скрипач, когда все они поднялись на палубу. — Вот это тусовочка, вот это я понимаю. Рэд, они под геннакерами идут, да?

Рэд кивнул.

— Правильно, — ответил он. — Соображаешь. Они уже повернули рыбу, чтобы идти бакштаг, экономят силы, им еще долго работать. Что-то действительно много их, да…

— Это какого же размера должен быть косяк, чтобы столько лодок понадобилось? — спросил Ит.

— Большого, — Рэд задумался. — Так. Ли, сборка. Наденьте паутины, и ещё вот, — он залез в рундук, и вытащил малые антигравы. — Тут это запрещено, но плевать я на их запреты хотел. Опасно, да и вода холодная. Теперь дальше. Они… ну, дружбы между перевозчиками рауф и охотниками из людей нет, как вы можете догадаться, поэтому очень прошу: что бы они ни говорили, не реагируйте. Я могу ответить, вы — нет. Не надо. Ладно?

— Ладно, — кивнул Ит. — Обещаем не вестись на провокации. Что-то ещё?

— Да. Сейчас объясню, что мы будем делать.

* * *

«Либерти» шла курсом крутой бейдевинд, с таким креном, что паруса то и