парни всегда замышляют что-то темное, но когда наблюдаешь за ними весь день с беспилотника понимаешь другое. На первый взгляд, люди, на которых мы охотились, были обучены казаться нормальными, и по большей части так оно и было. Вы видели некоторые забавные вещи, о которых люди никогда бы никому не рассказали — просто подумайте обо всем, что люди делают, когда думают, что никто не смотрит.

Многие люди летом спят на крышах своих домов, потому что у них нет кондиционеров, поэтому мы видели много секса. Мы видели, как мужчины играли в кости ночью на своих задних дворах и разбрасывали повсюду свое дерьмо. Однажды мы наблюдали за парнем на крыше в центре Багдада, который, как мы думали, подкрадывался к нашей наземной команде, но когда мы увеличили изображение, он дрочил. В другой раз мы поймали парня, трахавшего корову на отдаленной ферме. Мы смеялись над этим несколько дней.

Я слышал из захваченного нами источника, что страх перед нашими дронами начал заставлять некоторых из них менять свои грузовики «Бонго» с жестким верхом на автомобили с люками в крыше. Эти тупицы думали, что смогут увидеть нас, сидя за рулем.

Руководство сети, тем временем, искало убежища поглубже в тени, пока мы били по ним с небес. Чем больше беспилотников мы вводили в нашу армию, тем хуже им становилось, тем меньше времени большие парни могли проводить под открытым небом. Все чаще и чаще они направляли курьеров для передачи инструкций между различными слоями группы. Телефоны постоянно сбрасывались, электронная почта в основном заброшена; интернет-кафе начали терять регулярный бизнес. У одного парня, которого мы захватили, в спортивной сумке было двадцать пять одноразовых телефонов.

* * *

Ирак все еще был адом, но на беспилотном фронте были видны признаки перемен. Мы видели, как нападения на войска США прекратились в сентябре и октябре 2009 года. На дорогах было меньше самодельных взрывных устройств, не так много взрывавшихся террористов-смертников, меньше контрабандных перевозок через границы.

В общей сложности на данный момент я провел сорок миссий чуть менее чем за два месяца. Десятки целей мертвы. Сотни взяты в плен. Команды Билла, Джека и Марка действовали так же быстро. Наши взаимосвязанные миссии накрыли северную часть Ирака, из-за чего противнику было трудно спать по ночам или чувствовать себя комфортно при встречах большими группами.

Все это было хорошо, но мы знали, что в любой момент все может пойти по-другому. Если мы успокоимся, все может быстро пойти наперекосяк.

Мы обеспокоены иракским правительством и их борьбой за сохранение власти. Тем летом они приняли закон, обязывающий нас обращаться к судьям за ордерами на проведение операций.

Мы все немного перепугались. Что это значило?

В этом не было никакого смысла. Работа, которую мы выполняли, была строго засекречена. В нее были посвящены всего несколько человек- и на то были веские причины. Разглашение оперативной информации любому, кто не входит в наш узкий круг, чревато утечкой информации врагу.

Мы не могли допустить этого. Мы игнорировали закон, работали на наших собственных условиях, чтобы выполнить работу. В тот момент, когда закон вступил в силу, мы скользнули глубже в тень, прямо туда, где сейчас окопался наш враг.

* * *

Чтобы понимать, как мы охотимся в тени, крайне важно помнить о том, как тесно мы сотрудничали с необычайно смелыми местными офицерами разведки и как полагались на них. Члены команды обучили небольшие группы местных жителей, мужчин и женщин, тактике наблюдения и дали им гаджеты для шпионажа, такие как камера в коробке из-под сигарет или фотоаппарат в цепочке для ключей. Мы дали этой группе кодовое название «Кобры». Многие из них годами собирали для нас информацию в местах, до которых мы просто не могли добраться сами.

Мы не могли просто пройти в центр города незамеченными, поэтому общались с нашими «кобрами» в режиме реального времени через пташек, пролетающих высоко над головой. Часто они направляли глаза нашего дрона прямо на цель для удара. Эти местные работали с нами, потому что террористы, на которых мы охотились, так или иначе перевернули их мир с ног на голову. Местные жители хотели лучшей жизни для своих семей, сообщества и страны.

Однажды у нас было наземное преследование цели, нам нужна была фотография для визуального подтверждения. Он месяцами скрывался в жилом комплексе, где у нас было очень мало возможностей для какого-либо визуального подтверждения с беспилотника. Итак, в удачный день, когда он покинул свое убежище, мы послали нашего иракца следовать за ним на машине. Но ситуация стала немного запутанной.

Между машинами было слишком большое расстояние, а затем образовалась пробка, что было удачей, потому что, по крайней мере, цель была зафиксирована. Наш парень был в десяти машинах позади, и внезапно он выпрыгнул из своей машины и начал двигаться в направлении цели.

Что он делает?

Иракец просто прогуливался в пробке, проклиная и крича на все и вся, притворяясь, что его бесит движение. Он разглагольствовал на протяжении добрых пятнадцати автомобильных отрезков, совершая этот безумный поступок, и по дороге обратно к своей машине он сфотографировал нашу цель. Идеальное фото.

* * *

— У тебя найдется секунда поговорить?

Мне позвонил Билл. Что-то случилось.

— Только секунда, — сказал я. — Мы сопровождаем цель по городу. Он динамичен. Что случилось?

Я прижимал телефон к уху плечом, не отрывая глаз от записи с беспилотника, когда моя цель мчалась через переполненный рынок на белом грузовике, делая повороты, останавливаясь на светофорах. У него был грузовик с бомбами, которые могли взорваться в любой момент. Я не мог потерять концентрацию.

— Мы получили экстренное сообщение из штаб-квартиры дома, — сказал Билл, имея в виду нашу домашнюю базу в Северной Каролине.

В первый раз я его почти не расслышал.

— Что случилось?

— Мы получили экстренное сообщение. Твоя семья пытается связаться с тобой, но они не знают, где ты находишься.

Его голос внезапно стал четким.

— Что происходит?

Я не разговаривал со своей матерью и вообще ни с кем из моей семьи с тех пор, как прибыл в Ирак более двух месяцев назад. Именно тогда я впервые осознал, что по большей части совсем забыл о них. Мою семью заменили члены команды, и еще меня поглотили дроны.

— Твой кузен, — сказал он. — Он разбился на машине. Похоже, это было действительно плохо.

Секунду я ничего не говорил. Я пытался воспринять это, ухватиться за это. Я вырос с Эй Джеем в Техасе. Новость внезапно вернула мои мысли к моему